– От себя, – даже не усмехнулся Варенников. – Как Главнокомандующий сухопутными войсками, которому подчиняются все части округа, а не только будущие «комбатанты».

– И?

– Удручающее зрелище.

Варенников почти обречённо махнул рукой.

– Во-первых, ни о какой моральной готовности войск к целевой работе и речи нет. Даже от командиров рот и батальонов отделываются намёками и полунамёками. В дивизиях очень сильно разлагающее влияние «демократов».

– А боеспособность? – дрогнул голосом Язов. Одна эта дрожь уже говорила за ненужность вопроса – но Варенников ответил.

– Ниже нуля, Дмитрий Тимофеевич. В лучшем случае, они не станут стрелять вам в спину…

– А дивизия имени Дзержинского?

Варенников скептически дёрнул щекой.

– Во-первых – не наша епархия: МВД. Во-вторых – придворная дивизия: этим сказано, если не всё, то многое. В третьих, я видел Пуго и разговаривал с ним…

С сокрушённым лицом Валентин Иванович медленно поводил головой из стороны в сторону.

– Что? – дополнительно упал духом министр.

– Как сказал ещё Клемансо, «сражение не проиграно до тех пор, пока от него не отказался сам полководец»… А Пуго отказался ещё до боя. Хороший, в общем, мужик – но трясётся, как осиновый лист… «Меня втянули», «Я не знал», «Я не понимал»…

Варенников от злости – кончились терпение и бесстрастность – «условно сплюнул» на пол.

– Ну, и народ! Какую полезную – для себя – публику собрал в ГКЧП этот «лучший немец»! «Тряпка» – на «тряпке», и «тряпкой» погоняет!

«Убитый» безжалостными оценками, Язов даже не попытался возмутиться, хотя Варенников недвусмысленно и его отнёс к «тряпкам»: ведь он тоже был избранником Горбачёва. Но для того, чтобы возмутиться и «одёрнуть нарушителя», Язов должен был обладать характером… Варенникова. Увы, Дмитрий Тимофеевич обладал только своим характером: грубовато простодушным, нерешительным, более чиновничьим, нежели полководческим. Других характеров у него в запасе не было.

Дополнительно «нарушая устав», Главком ещё и некорректно уставился в министра. Содержимое взгляда оказалось «смертоносным»: коктейль из жалости, презрения и насмешки. Язов не успел сманеврировать – и был проткнут этим взглядом насквозь. Текст «нарушителя» оказался не менее острым:

– Как Вы могли подыгрывать этим болтунам, Дмитрий Тимофеевич?! Уж, коль скоро Вас включили в ГКЧП, надо было использовать шанс по максимуму! А именно: заткнуть рты пустобрёхам, подготовить реальный план действий, довести его до исполнителей, обеспечить жесткий контроль, а главное: не бояться! Ничего не бояться: ни слова, ни дела, ни ответственности! Вы должны действовать, а не ждать указаний от этого… «Михал Сергеича»! Неужели Вы не понимаете: не будет никаких указаний! Этот подлец всех вас «бросил под танк» – а сам отошёл в сторону! Конечно, вряд ли он окажется «главным радующимся»: лавры достанутся Ельцину, а этому типу всего лишь «отсыплют от щедрот». Но в его положении и это что-то! А вы… вы все… «пойдёте в расход»! С таким отношением к делу иного пути у вас нет: только – «в расход»!

Варенников посмотрел на вжавшегося в кресло здоровяка Язова – и обречённо махнул рукой, будто сам себе отвечал: «глас вопиющего в пустыне». Маршал долго молчал, не поднимая глаз на контрагента, хотя встреча им не грозила: Валентин Иванович ушёл в себя, почему в его глазах сейчас была только пустота. Наконец, Язов прошёл дрожащей рукой по вспотевшим редеющим волосам – и тяжело, словно штангист – рекордный вес, поднял глаза на Варенникова.

– Ну, спасибо тебе, Валентин Иванович: обрадовал…

– А я предупредил сразу, – не задержался Главком. – За бальзамом и елеем – это не ко мне, Дмитрий Тимофеевич…

– А напророчил-то!

Язов словно не услышал Варенникова.

– И ведь тоже скатился в политику…

– Могу вернуться в строй, – усмехнулся Варенников. – Вернуться?

Голос Валентина Ивановича прозвучал «многообещающе – и ничего хорошего» – но маршал только устало махнул рукой.

– Замахнулся – бей…

– Пойдём по вехам.

Варенников загнул один палец.

– Мы с Агеевым проверили все «течи» у нас и в КГБ… Ну, все, какие смогли найти…

– И?

– У нас «течёт» через Грачёва, Лебедя и связистов Генштаба генералов Лисовского и Зарембо. Первый информирует Ельцина о каждом шаге ГКЧП, двое последних обеспечивают связь Ельцина с войсками. Ничего удивительного: они с потрохами – люди Кобеца, которым сам с потрохами – человек Ельцина… Как и Грачёв, впрочем: три недели назад, когда Ельцин побывал «с визитом» в Тульской дивизии, Паша заверил Бориса Николаевича в своей безоговорочной преданности. Кстати, факт переговоров Грачёва с Ельциным зафиксирован людьми Агеева.

– КГБ следит за нами?!

На этот раз Язов не поскупился на знаки в голосе. Только напрасно он старался: не возымело.

– Не тем возмущаетесь! – отступил от устава Варенников. – Да и не за нами – а за ними! За ельцинистами! За «пятой колонной» в министерстве! Кстати, Вам интересно будет послушать запись: Паша открыл Борису Николаевичу не только свою душу, но и все доступные секреты МО и ГКЧП!

– А наши дивизии?! – не выдержал обилия негатива маршал.

Варенников усмехнулся.

– Наши ли? Не забывайте, Дмитрий Тимофеевич: Таманская дивизия, Кантемировская дивизия, Рязанская и Тульская дивизии ВДВ – придворные части…

– А эта… как её… «Альфа»?!

Варенников нахмурился – и, предваряя ответ, «задумчиво» потрепал мочку уха.

– «Альфа» – хорошие ребята, Дмитрий Тимофеевич… Это – настоящие профессионалы, верные присяге. Если они получат приказ – выполнят его… Вопрос – в том, кто отдаст им этот приказ?

– То есть, как это «кто»?! Я думаю…

Закончить возмущение маршалу не удалось: Варенников отработал на перехват.

– Вы лично отдадите приказ танкам стрелять по Белому дому, как «демократы» называют здание Дома Советов РСФСР?

Язов забегал глазами по сторонам, но « уже в дороге» был изловлен суровым взглядом Главкома, и принуждён к капитуляции: стыдливо опустил голову.

– Вот именно, – совсем не обрадовался победе Главком. – А Ваши коллеги по ГКЧП не дадут его, тем более: «те ещё», вояки…

Отставив – а больше растратив всё показное и напускное – Язов честно завибрировал конечностями и взглядом.

– Что же делать?!

– Отменить выступление.

– Отменить?!

Дмитрий Тимофеевич почти возмутился.

– Да как я…

– Посмотрите в глаза соратникам? – «наперерез» усмехнулся Варенников. – А как вы будете смотреть в глаза друг другу, когда вас «прислонят к одной стенке»?

Язов проглотил очередной комок в горле – и раздумал возмущаться.

– Вот именно…

Удовлетворившись понятливостью визави, Главком раздумал «лезть в бутылку», которая уже откровенно заждалась его. Но поступаться принципами он не стал. Как следствие, примирительных нот хватило лишь на одну фразу: уже следующая подавалась с избытком металла в голосе и «гранитом» во взгляде.

– Отменить выступление – и немедленно! То есть, отсрочить объявление ЧП хотя бы на три дня – а за это время подготовить план и назначить на его исполнение верных людей!

Услышав «приговор», министр дополнительно пропотел. Теперь капли пота совсем не куртуазно стекали по его лицу: маршалу было не до внешних приличий. Только в отличие от предыдущих упадков духа, на этот раз «забег глазами» Дмитрий Тимофеевич устраивать не стал: не меньше полуминуты его взгляд фиксировался в Н-ской точке, определить координаты которой не представлялось возможным. Наконец, еле слышный голос его прозвучал «из подполья».

– Но есть же Калинин и Самсонов… Их кандидатуры рассмотрены и утверждены…

Вновь не снисходя к начальству, Варенников покачал головой.

– Похоже, Вы меня слушали – но не слышали. Я ведь сказал: «верных людей», Дмитрий Тимофеевич!

– Не понял, – судорожно передёрнул кадыком Язов.

– Всё Вы поняли! – махнул рукой Варенников. – С Калининым и Самсоновым «демократы» уже ведут активную «разъяснительную работу». И я «почему-то» не сомневаюсь в том, что стороны «достигнут консенсуса», как любит говорить «дорогой Михал Сергеич».

– Но как они узнали?!

– Узнали что?

– Ну… что Калинин и Самсонов… ну, фигурируют в наших планах?

Некоторое время Варенников смотрел на министра взглядом, каким врачи закрытых психиатрических клиник смотрят на безнадёжных пациентов. И, только «дойдя» до маршала: тот смутился и покраснел – Валентин Иванович смог усмехнуться.

– Ну, Вы даёте, Дмитрий Тимофеевич! «Как узнали»! Чего тут узнавать: секрет Полишинеля! На кого опираются заговорщики всех стран? Конечно же, на придворные части. То есть, на части, которые расположены в столичных гарнизонах и округах. И «ежу понятно», что командующий, так или иначе, будет вовлечён в события!

– А почему ты их… ну…

Министр не нашёл нужных слов – и закончил фразу взглядом. Получилось неплохо: Варенников нахмурился – и вдруг неожиданно усмехнулся.

– Чему? – растерялся Язов, и даже нырнул взглядом в район гульфика: обычная реакция мужика.

– Да, вспомнил Шолохова, Дмитрий Тимофеевич. Вернее, одного из персонажей его романа «Они сражались за Родину», повара Лисиченко. «Нэ понадиявся я на тэбэ. Подумав, дрогнешь ты у важку хвылину». Перевод не требуется?

– С украинского – «или»? – слабо улыбнулся Язов.

– Рад, что мы поняли друг друга, – тоже слабо улыбнулся Варенников. – Хотя бы в этой части.

– Да, уж…

Маршал протяжно вздохнул – и опустил голову. Текст пошёл уже откуда-то снизу.

– Значит, ты находишь наше положение…

– Безнадёжным!

– И единственный выход: убедить ГКЧП отказаться от выступления?

– Да.

Язов уронил голову между колен, и молчал не меньше минуты. Наконец, он медленно, в три этапа, почти «фиксируясь на отсечках», вернул глаза на лицо Варенникова.

– Хорошо: я подумаю…