Когда совещание с младшим некромантом пришло к логическому завершению (ибо Флютрю быстро принял всё сказанное к сведению и ещё быстрее согласился), Гны велел Ригу из Герла слышать сказанное далее и потребовал сопровождать их к городской стене, после чего приказать стражникам из своего десятка их впустить в охраняемый пролом.

Проведя их к своему пролому, десятник бодро распорядился:

– Впустить господ некромантов! И впредь их впускать и выпускать по первому требованию. Их документы мною проверены: у них – особые полномочия!

– Будет исполнено! – последовал отзыв.

Десяток стражников, охранявших пролом, отсалютовал Гны и Флютрю алебардами, и некроманты зашли в город.

– Всё-таки Цанц разрушен не весь, – констатировал Гны, озираясь по сторонам. – Отрадно это видеть: я в этом городе провёл более полувека.

Действительно, каменные строения верхней части города практически не пострадали, не считая стены, в один из проломов которой они с Флютрю проникли, и даже, как не странно, сохранилось два-три квартала строений деревянных.

Под стеной валялась изрядная груда трупов мёртвых карликов. О том, что это лежали трупы мертвецов, а не живых, свидетельствовало полное отсутствие пятен крови. Вместо неё тела были измазаны разноцветными бальзамами. Среди всех цветов сильно преобладал оранжевый. Самый дешёвый сорт бальзама, потихоньку завезённый в Отшибину предприимчивыми торговцами из Цанца, имел такой отличительный цвет.

– А теперь, Риг, отведи-ка нас к своему начальнику, – обратился Гны к провожатому.

– К сотнику? – переспросил тот.

– Да, к нему.

– Исполняю! – и десятник повёл их в караульное помещение на верхнем уровне высокой городской стены, откуда на них уже глядел – и с немалым подозрением – бывалый мертвец в чёрных офицерских латах Карательного войска.

– Справимся? – с сомнением произнёс Флютрю.

– Справимся, – спокойно отвечал Гны, – только кашлять вовремя не забывайте.

– Кого ты ко мне ведёшь, Риг из Герла? – ядовито спросил сотник, как бы случайно кладя руку на эфес полутораручника с толстенным лезвием.

– Это господа некроманты с особыми полномочиями.

– Знаю я господ некромантов с особыми полномочиями! – рявкнул сотник с издевательской интонацией, адресованной как передразниваемому Ригу, так и обоим вновь прибывшим. – Беглый некромейстер Гны, вот кто к нам пожаловал!

Флютрю понял, что всё пропало, но напавший на него приступ кашля не позволил развить мысль в этом направлении. Откашлявшись, он подчинился магии уверенного тона Гны, адресованного сотнику:

– Ваши познания делают вам честь! Поистине надлежит прислушиваться к словам мудрецов, охраняющих стены великого города Цанц! Ни одна лиса в некромантской мантии, будь то даже презреннейший некромант Гны, запятнавший свою честь городского некромейстера позорным бегством, не ускользнёт от вашего бдительного взора!

Колкости в свой адрес Гны произносил с истинным удовольствием. Сотник слушал его внимательно, не перебивал, а пальцы отбивали «марш Смерти» на эфесе меча.

– А теперь отвечайте, как вас зовут, сотник! – продолжал Гны без особенного перехода.

– Элб из Кляма! – неожиданно высоким голоском пискнул тот.

– Пытается сопротивляться! – обернувшись к Флютрю, объяснил Гны.

– Я больше не буду сопротивляться, – повинился сотник прежним своим голосом, довольно низким.

– Ловлю на слове! – улыбнулся Гны. И действительно, он что-то такое же неуловимое, как и слово, поймал левой рукой и запихнул в рукав.

Риг всё ещё стоял рядом, и бывший некромейстер Цанца предпочёл его отпустить обратно на пост у пролома. Охрана города – задача важная. Что, если ещё какому-то супостату вздумается проникнуть в Цанц через вверенный ему проход?

Элб из Кляма с тоской покосился на рукав мантии Гны, но более ничем не выдал своего нежелания сотрудничать.

– Как нам проникнуть в пещерную часть Цанца? – решил выяснить Гны.

– Нужен пароль.

– Как звучит пароль?

– «Некрократия несовершенна».

– Смело сказано! – обернулся некромейстер к Флютрю. – А каков отзыв?

– «Но лучше ничего не придумано».

Этот отзыв, по всей видимости, был нужен лишь затем, чтобы стражники на входе в пещерную часть города не пугались выслушивать пароль.

Значительная часть задачи по проникновению в пещеры Цанца была уже выполнена. Стоя рядом с благожелательным сотником, некроманты с болот получили возможность не спеша осмотреться.

Поглядев со стены на вид разорённого наземного Цанца, Гны вдруг замер. Судя по задумчивому виду и проскальзывающим во взоре моментам растерянности, он сопоставлял нынешнюю картину с той, которую покидал, сбегая от преследования мёртвых карликов, обвинивших его в смерти своего вождя. Что и говорить, разница была разительной. Флютрю и Элб сохраняли молчание, чтобы не мешать его воспоминаниям.

– А кто нынче руководит городом?

– Сейчас у нас военная власть. Цанцем управляет тысяцкий Отт из Дахо, – ответил сотник.

– Вот как? – удивился Гны. – Старая лиса Отт на прежнем месте… – и на немой вопрос Флютрю объяснил:

– Отт из Дахо был тысяцким ещё при Умбриэле Цилиндроне; затем, с приходом к власти карликов, его чуть не сделали темником. Тяжёлые дни охоты карликов на всех людей среднего роста он пересидел в подземной крепости. И вот, гляди ты, вернулся на прежний пост… Чего-то в этом даже я не понимаю!

* * *

– «Некрократия несовершенна», – произнёс Гны с тонкой улыбкой, подойдя к стражникам, стерегущим вход в подземную часть Цанца.

– «Но лучше ничего не придумано!» – серьёзно ответили те.

В дополнение к паролю, правда, стражники потребовали сопроводительные документы, но Гны прибег к давно испытанному средству – игре слов на фоне чудовищного кашля Флютрю.

– К Отту не пойдём! – решительно заявил Гны, когда они проходили в пещерную часть города под стенами подземной крепости. – Что-то мне не хочется его видеть!

А ведь стоило Гны потолколвать с тысяцким, как весь город Цанц оказался бы у нас в управлении, подумалось Флютрю. А впрочем, и незачем нам управление над этим уничтоженным городом, заметил он чуть погодя, спускаясь всё ниже по искорёженным мраморным ступеням центральной лестницы и повсюду наблюдая картины разрухи – на месте уже едва прозреваемого великолепия. Ажурные статуи из тонкого каменного кружева обратились в кучи мусора, от фонтанов веяло смрадом испражнений и разлагающейся плоти (так пахнут лишь убитые заживо, оставленные без погребения). Ни следа не осталось от изящных фасадов роскошных пещерных поместий, когда-то в изобилии выходивших на парадную лестницу города. На стенах кое-где остались трудноизвлекаемые из чёрного камня погнутые обломки золотых светильников.

– Всё, что можно было, украли мёртвые карлики перед уходом в свою Отшибину, – объяснил Гны, – а что нельзя было унести, постарались испортить.

Судя по этой реплике, а также по тому, как Гны в пещерной части Цанца стал особенно молчалив и мрачен, личный счёт бывшего некромейстера к Великому народу Отшибины в этот день вырос на несколько пунктов. Так ли это, или показалось?

В ответ на прямой вопрос Флютрю некромейстер легко признался:

– Да, я действительно считаю, что этого народа не должно быть на свете!

У Флютрю, который много лет провёл бок о бок с карликами в селениях Отшибины, включая столичный Дыбр, эти слова оставили не менее тяжёлое впечатление, чем у Гны – вид разорённого Цанца. Конечно, и ему самому здорово доставалось от этого мелкого варварского народца, считающего себя великим (одни начинающие карлики-некроманты чего стоили!), но не мерить же весь народ одной ростовой меркой…Стараясь быть дипломатичным, Флютрю начал долгую речь, состоящую из извиняющихся поучений. Мол, за ту кучку карликов, которые засели в Цанце, не желая его отдавать в ответ на требования, исходящие от Мёртвого Престола, весь Великий народ отвечать не должен, а незаконные узурпаторы бывают во всяком народе…

В какой-то момент Гны его прервал:

– Вы что-то путаете, Флютрю. Кто, по-вашему, разорил город и разграбил всё это пещерное великолепие? Неужели – пара сотен карликов, тела которых мы видели наверху? Нет же, им и за сто лет не управиться. Те, кто разграбил Цанц, прихватили награбленное с собой. Могли ли это сделать те, кого погибель застигла в городе?

– Нет, туда ничего не возьмёшь, – признал Флютрю. – Да и незачем им было грабить город, в котором они собирались остаться. Но неужели же…

– Разумеется, весь грабёж и разрушения – на совести огромной мёртвой армии, приведённой сюда Занз-Ундикравном, той самой армии, которая послушно отошла отсюда к себе в Отшибину и там со столь же завидным послушанием готовится к нападению на Карамц. Ценой послушания стало убранство нашего города, одного из красивейших пещерных городов здешнего мирового яруса.

– Но эта армия – не весь народ… – возразил Флютрю.

– Не весь. Но – большая его часть! – безжалостно изрёк Гны некрасивую истину. Отчего же Флютрю показалось так больно её слышать? Или дело в ученичестве у Гру, всячески превозносившего Великий народ, или всё-таки Гны где-то ошибается?

Спускаясь в нижние ярусы пещерного Цанца по обезображенной центральной лестнице, некроманты встречались со всё более удручающей картиной. Ступенек уже не было видно под плотным слоем обломков камня, прилетевших откуда-то сверху. Сами путники, шагая по неровным камням, то и дело вызывали камнепады и оползни. Один из таких оползней чуть не увлёк за собой Флютрю, но Гны его вовремя подхватил под руки.

– Каменная плита, которая под вами поехала, прежде украшала храм Смерти! – с горечью заметил некромейстер. – Как видите, она весьма не на месте.

Всего храма Смерти, как могли заметить некроманты добрых семь-восемь уровней назад, на месте не было. Золотое убранство, включая выпуклый Глаз Смерти, карлики прикарманили, а камни разбили, чтобы акт надругательства над некрократической святыней не бросался в глаза. Иной причины для сноса этого храма у Великого народа, всю свою историю мечтавшего о посмертии, как будто быть не могло…

Спуск становился всё более крутым и опасным, Гны и Флютрю двигались уже не столько по осыпи, сколько вместе с ней, и вот, наконец, они уткнулись в тупик: дальнейший путь вниз был перегорожен огромными глыбами, основательно засыпанными камнями поменьше.

– А ведь мы даже не добрались до места, откуда отходили туннели! – заметил Гны. – Под нами целый десяток полностью засыпанных ярусов.

– Что же делать? – спросил Флютрю, поскальзываясь и уворачиваясь от летящего сверху камня.

– Разумеется, выбираться наверх! – вздохнул Гны. – Если сможем.