Цитаты из книги «Ева-пенетратор, или Оживители и умертвители»

Он пользовался книгами как инструментами, как орудиями, как необходимым добром.

Художественный авангард был умерщвлён музеем; форма-жизни осуществляется под открытым небом, в тайном укрытии, в интенсивности встреч и конфликтов, в цепочках дружб, в создании орудий и техник борьбы, в уникальных обстоятельствах эпохи. Неотъемлемой частью формы-жизни является опыт. Книга – один из источников опыта.

Противоположностью такой показухи является форма-жизни, избегающая всякой репрезентативности, следующая своей внутренней логике, идущая путём бунта и бегства.

«Неотъемлемой частью краха, постигшего коллективное предприятие под названием „авангард“, стала его неспособность создать мир. Весь блеск, все находки, все деяния авангарда не смогли дать ему тела; всё случилось лишь в отдельных головах, где органическое единство ансамбля расцвело буйным цветом, но только для сознания, то есть напоказ, наружно».

Там сказано, что главным провалом художественного авангарда было его заключение в черепной коробке.

И лучше это делать коллективно, сообща, совместно – как древние коммунисты в римских катакомбах.

Как с этим бороться? Осмысляя жизнь в слове.

Иными словами: образы и идеи, истории и поэмы нужно переживать всем духом, хребтом и конечностями осьминога.

«Искусство есть процесс прохождения сил природы через существо человека».

читал во всей вселенной – до первочитателя Жюльена. А ведь Беньямин затаскан, затрёпан, засален академиками, замусолен интерпретаторами, замордован художниками-активистами. Но Жюльену на это было плевать. Он выискивал в беньяминовских текстах смыслы, обращённые прямо к нему, Жюльену. Он читал Беньямина не только глазами-мозгами, но сердцем-руками-ногами, плечами, лопатками и позвоночным столбом. От такого чтения вырастают крылья, рога и когти и взвиваются хвост и грива.