«В ночи, исполненной грозою…»

 
В ночи, исполненной грозою,
В средине тучи громовой,
Исполнен мрачной красотою,
Витает образ грозовой.
 
 
То – ослепленная зарницей,
Внемля раскатам громовым,
Юнона правит колесницей
Перед Юпитером самим.
 

20 марта 1900 (11 июля 1919)

«Поэт в изгнаньи и в сомненьи…»

 
Поэт в изгнаньи и в сомненьи
На перепутьи двух дорог.
Ночные гаснут впечатленья,
Восход и бледен и далек.
 
 
Всё нет в прошедшем указанья,
Чего желать, куда идти?
И он в сомненьи и в изгнаньи
Остановился на пути.
 
 
Но уж в очах горят надежды,
Едва доступные уму,
Что день проснется, вскроет вежды,
И даль привидится ему.
 

31 марта 1900 (1918)

«Мы все уйдем за грань могил…»

 
Мы все уйдем за грань могил,
Но счастье, краткое быть может,
Того, кто больше всех любил,
В земном скитаньи потревожит.
 
 
Любить и ближних и Христа —
Для бедных смертных – труд суровый.
Любовь понятна и проста
Душе неведомо здоровой.
 
 
У нас не хватит здравых сил
К борьбе со злом, повсюду сущим,
И все уйдем за грань могил
Без счастья в прошлом и в грядущем.
 

2 апреля 1900 (1918)

«Хоть всё по-прежнему певец…»

 
Хоть всё по-прежнему певец
Далеких жизни песен странных
Несет лирический венец
В стихах безвестных и туманных, —
Но к цели близится поэт,
Стремится, истиной влекомый,
И вдруг провидит новый свет
За далью, прежде незнакомой…
 

5 апреля 1900 (1918)

«Напрасно, дева, ты бежала…»

 
Напрасно, дева, ты бежала,
Моей пытливости страшась.
Моя мечта дорисовала
Тебя, волнуясь и смеясь.
 
 
И я узнал твои приметы
По искрам тайного огня
В твоих глазах, где бродят светы
Жестокого и злого дня.
 
 
Ты ныне блещешь красотою,
Ты древним молишься богам,
Но беззаконною тропою
Идешь к несчастным берегам
 

6 апреля 1900 (2 января 1916)

«До новых бурь, до новых молний…»

 
До новых бурь, до новых молний
Раскройся в пышной красоте
Всё безответней, всё безмолвней
В необъяснимой чистоте.
 
 
Но в дуновеньи бури новом
Укрась надеждой скучный путь,
Что в этом хаосе громовом
Могу в глаза твои взглянуть.
 

14 апреля 1900

«Хожу по камням старых плит…»

 
Хожу по камням старых плит,
Душа опять полна терзаний…
Блаженный дом! – Ты не закрыт
Для горечи воспоминаний!
 
 
Здесь – бедной розы лепестки
На камне плакали, алея…
Там – зажигала огоньки
В ночь уходящая аллея…
 
 
И ветер налетал, крутя
Пушинки легкие снежинок,
А город грохотал, шутя
Над святостью твоею, инок…
 
 
Где святость та? – У звезд спроси,
Светящих, как тогда светили…
А если звезды изменили —
Один сквозь ночь свой крест неси
 

14 апреля 1900 (2 января 1916)

«В фантазии рождаются порою…»

 
В фантазии рождаются порою
Немые сны.
Они горят меж солнцем и Тобою
В лучах весны.
О, если б мне владеть их голосами!
Они б могли
И наяву восстать перед сынами
Моей земли!
Но звук один – они свое значенье
Утратят вмиг.
И зазвучит в земном воображеньи
Земной язык.
 

22 апреля 1900 (24 января 1915)

«Мы не торопимся заране…»

 
Мы не торопимся заране
Огни ненужные зажечь,
Уже милее прежних встреч —
В вечернем встретиться тумане.
 
 
И пусть докучливая мать
Не будет наших разговоров
Дозором поздним нарушать.
Уйдем от материнских взоров,
 
 
И пусть прервется речи нить.
Так сладко в час очарованья
Твои волненья и молчанья
И тайные мечты следить.
 

29 апреля 1900 (1918)

«К ногам презренного кумира…»

 
К ногам презренного кумира
Слагать божественные сны
И прославлять обитель мира
В чаду убийства и войны,
 
 
Вперяясь в сумрак ночи хладной,
В нем прозревать огонь и свет, —
Вот жребий странный, беспощадный
Твой, божьей милостью поэт!
 

Весна 1900 (Декабрь 1914)

«Теряет берег очертанья…»

 
Теряет берег очертанья.
Плыви, челнок!
Плыви вперед без содроганья —
Мой сон глубок.
 
 
Его покоя не нарушит
Громада волн,
Когда со стоном вниз обрушит
На утлый челн.
 
 
В тумане чистом и глубоком,
Челнок, плыви.
Всё о бессмертьи в сне далеком
Мечты мои.
 

1 мая 1900

«Есть много песен в светлых тайниках…»

 
Есть много песен в светлых тайниках
Ее души невинной и приветной.
И грусти признак есть в его чертах,
Старинной грусти и заветной.
 
 
Им бог один – прозрачная печаль.
Единый бог – залог слиянья.
И, может быть, вдвоем – еще туманней даль
И обаятельней незнанье.
 

3 мая 1900 (Февраль 1914)

«Бежим, бежим, дитя свободы…»

 
Бежим, бежим, дитя свободы,
К родной стране!
Я верен голосу природы,
Будь верен мне!
 
 
Здесь недоступны неба своды
Сквозь дым и прах!
Бежим, бежим, дитя природы,
Простор – в полях!
 
 
Бегут… Уж стогны миновали,
Кругом – поля.
По всей необозримой дали
Дрожит земля.
 
 
Бегут навстречу солнца, мая,
Свободных дней…
И приняла земля родная
Своих детей…
 
 
И приняла, и обласкала,
И обняла,
И в вешних далях им качала
Колокола…
 
 
И, поманив их невозможным,
Вновь предала
Дням быстротечным, дням тревожным,
Злым дням – без срока, без числа…
 

7 мая 1900 (12 мая 1918)

«Звезда полночная скатилась…»

 
Звезда полночная скатилась
И не оставила следа…
Окно бесшумно растворилось…
Прости, крылатая мечта!
Ты здесь еще, но ты растаешь.
К моим сомненьям на пути,
Пока ты ночь в себя вдыхаешь,
Я буду все твердить: прости…
Я буду верить: не растает
До утра нежный облик твой:
То некий ангел расстилает
Ночные перлы предо мной.
 

16 мая 1900

«Пусть я покину этот град…»

 
Пусть я покину этот град…
Тоска невольная сжимает
Мне сердце. Я б остаться рад.
Что будет там, душа не знает…
Там – новый натиск бурь и бед,
Моя тоска – тому залогом.
В глубокой мгле грядущих лет
Каким предамся я дорогам?
 
 
Здесь – в свете дня, во тьме ночной
Душа боролась, погибала,
Опять воспрянув, свой покой
Вернуть не в силах, упадала
В тревоги жизни городской
И, дна достигнув, поднимала
Свой нежный цвет над черной мглой
Так – без конца, так – без начала…
 
 
Или бушующая кровь
Рождала новую любовь?
 
 
Иль в муке и тревоге тайной
И в сочетаньях строгих числ
Таился тот – необычайный,
Тот радостный, великий смысл?
 
 
Да, да! Моей исконной мукой
Клянусь, пожар иной любви
Горел, горит в моей крови!
Моя тоска – тому порукой!
 

16 мая 1900 (12 мая 1918)

«Прошедших дней немеркнущим сияньем…»

 
Прошедших дней немеркнущим сияньем
Душа, как прежде, вся озарена.
Но осень ранняя, задумчиво грустна,
Овеяла меня тоскующим дыханьем.
Близка разлука. Ночь темна.
А всё звучит вдали, как в те младые дни:
Мои грехи в твоих святых молитвах,
Офелия, о нимфа, помяни.
И полнится душа тревожно и напрасно
Воспоминаньем дальным и прекрасным.
 

28 мая 1900

«Не призывай и не сули…»

 
Не призывай и не сули
Душе былого вдохновенья.
Я – одинокий сын земли,
Ты – лучезарное виденье.
 
 
Земля пустынна, ночь бледна,
Недвижно лунное сиянье,
В звездах – немая тишина —
Обитель страха и молчанья.
 
 
Я знаю твой победный лик,
Призывный голос слышу ясно,
Душе понятен твой язык,
Но ты зовешь меня напрасно.
 
 
Земля пустынна, ночь бледна,
Не жди былого обаянья,
В моей душе отражена
Обитель страха и молчанья.
 

1 июня 1900

После грозы

 
Под величавые раскаты
Далеких, медленных громов
Встает трава, грозой примята,
И стебли гибкие цветов.
 
 
Последний ветер в содроганье
Приводит влажные листы,
Под ярким солнечным сияньем
Блестят зеленые кусты.
 
 
Всеохранительная сила
В своем неведомом пути
Природу чудно вдохновила
Вернуться к жизни и цвести.
 

3 июня 1900 (1915)

«В часы вечернего тумана…»

 
В часы вечернего тумана
Слетает в вихре и огне
Крылатый ангел от страниц Корана
На душу мертвенную мне.
 
 
Ум полон томного бессилья,
Душа летит, летит…
Вокруг шумят бесчисленные крылья,
И песня тайная звенит.
 

3 июня 1900 (Февраль 1914)

«Уже бледнеет день прощальный…»

 
Уже бледнеет день прощальный.
Ты эту ночь мне подари.
Услышишь мой рассказ печальный,
Внимай ему и жди зари.
 
 
Заря в твои заглянет очи.
И ты поймешь в ее огне,
Что в эти дни, что в эти ночи
В твоей душе открылось мне.
 

9 июня 1900 (24 января 1915)

«На небе зарево. Глухая ночь мертва…»

 
На небе зарево. Глухая ночь мертва.
Толпится вкруг меня лесных дерев громада,
Но явственно доносится молва
Далекого, неведомого града.
 
 
Ты различишь домов тяжелый ряд,
И башни, и зубцы бойниц его суровых,
И темные сады за камнями оград,
И стены гордые твердынь многовековых.
 
 
Так явственно из глубины веков
Пытливый ум готовит к возрожденью
Забытый гул погибших городов
И бытия возвратное движенье.
 

10 июня 1900

«В ночь молчаливую чудесен…»

 
В ночь молчаливую чудесен
Мне предстоит твой светлый лик.
Очарованья старых песен
Объемлют душу в этот миг.
 
 
Своей дорогой голубою
Проходишь медленнее ты,
И отдыхают над тобою
Две неподвижные звезды.
 

13 июня 1900 (Февраль 1914)

«Облит последними лучами…»

 
Облит последними лучами,
Чудесно вечереет день.
Идет с вечерними тенями
На душу пламенная тень.
 
 
Кто вознесет ее из тени,
Пока огонь горит в крови,
В твои тоскующие сени,
На чистый жертвенник любви?
 

17 июня 1900 (Февраль 1914)

«Полна усталого томленья…»

 
Полна усталого томленья,
Душа замолкла, не поет.
Пошли, господь, успокоенье
И очищенье от забот.
 
 
Дыханием живящей бури
Дохни в удушливой глуши,
На вечереющей лазури,
Для вечереющей души.
 

18 июня 1900 (Февраль 1914)

«Была пора – в твоих глазах…»

 
Была пора – в твоих глазах
Огни безумные сверкали:
Ты обрела в моих словах
Свои заветные печали.
 
 
Теперь их смысл тобой забыт.
Слова воскреснут в час победный,
Затем, что тайный яд разлит
В их колыбели заповедной.
 

20 июня 1900