Нифилим Алеф неторопливо пролетал в черном астральном небе среди мириадов мерцающих звезд, из которых не выстраивалось ни одно видимое с земли созвездие. Нифилим, разумеется, знал, что это не звезды, а скопления строительной, пока еще нереализованной астральной энерго-материи «сиайры», которая в дальнейшем может пойти на различные построения и любые другие задачи в астрале. Выше, над отдельными звездными гранулами мутно опалесцировала и переливалась едва уловимая дорожка, весьма напоминающая вселенский млечный путь, ниже, под ним – словно ее зловещая проекция в негативе – виднелась тусклая дорожка мрачно бурого цвета. То место астрала, в котором находился нифилим Алеф, называлось главным разделительным буфером – пространством, разделяющим два ряда противостоящих друг другу астральных колец: грязно-бурых, с переходом в невыразимый инфра-лиловый, слоев нижнего астрала или шрастров, и светлых, серебристых и золотистых разной интенсивности колец восходящих сакуалл верхнего астрала. Собственно из буфера были видны только оградительные оболочки ближайших к Энрофу колец – как восходящих, так и нисходящих, примыкающих непосредственно как к измерению буфера, где пролетал нифилим, так и к трем измерениям Энрофа, правда сам Энроф отсюда был не виден, по крайней мере в том спектральном режиме, на который были настроены глаза Алефа. Это можно было бы сравнить с тем, как если бы глаза какого-нибудь существа воспринимали бы только ультрафиолетовый и инфракрасный, а остальные цвета обычного солнечного света были бы ему недоступны.
Ангелы-нифилимы относились к третьему отряду ангельского воинства, в задачу которых входил контроль за буферной зоной астрала, и главная их обязанность была засечь и пресечь любую попытку воинства Гагтунгра проникнуть в зону колец верхних, восходящих сакуалл. Собственно только в ближайшее, промежуточное кольцо восходящего астрала демоны-асуры пока и могли проникнуть и укрепиться, поскольку более высокие сакуаллы содержали достаточно чистую сиайру, которая сама по себе была невыносима для демонов, а защитные скафандры для вторжения, которые они недавно научились использовать, помогали лишь на недолгое время. Но опасность была в том, что занимая промежуточный слой, содержащий низкий уровень сиайры, демоны заражали его каррохом, постепенно уничтожающим сиайру, и через какое-то время могли уже благополучно там базироваться, таким образом отвоевав себе еще один плацдарм с которого можно было бы штурмовать следующую сакуаллу, которая от соседства с новоявленным плацдармом и постоянной нейтрализации его излучений теряла значительную долю энергии-сиайры. Таким образом слой за слоем демоны в отдаленной перспективе рассчитывали захватить весь земной Шаданакар, как это произошло в макробрамфатуре звезды Антарес, полностью захваченной Люцифером. Впрочем существовать эта чисто демоническая брамфатура могла только захватывая все новые и новые участки вселенной, поскольку энергия демонических брамфатур быстро иссякала без притока извне, а собственную энерго-материю они создавать не могли, поскольку являлись паразитами. Но все это касалось вселенной в целом, у нифилимов же была куда более скромная задача в собственном фрактале: не допустить внедрения демонов в промежуточные кольца, и для этого они имели все необходимые средства обнаружения и уничтожения. Ангелы не так давно появились в пространствах Шаданакара и для воинства Гагтунгра это была полная неожиданность. В первых же локальных стычках обнаглевшие было порождения Гагтунгра и карросы Дингры (его собственной дочери от Лилит) потерпели сокрушительные поражения, не готовые к тому, что свет, оказывается, тоже может быть с кулаками, и способен не только защищаться, но и нападать.
Нифилимы (собственно как и их собратья – серафимы и херувимы, имевшие правда несколько другие задачи, соответственно их природе), были прекрасно вооружены, и попадая в зоны, зараженные энергией демонического карроха, становились драчливы и яростны, но как только они возвращались в Эдем из своих боевых вылазок, их собственный специфический каррох переходил в неактивное состояние. Тогда недавно еще яростные и непримиримые бойцы, не знающие пощады, становились кроткими и радостными, какими не так давно были их предшественники Фейри, изгнанные Иеговой, как мы помним, на одно из астральных колец, где они должны были постепенно освободиться от карроха, так трагически изменившего их природу и поведение.
Итак, нифилим Алеф совершал обзорный полет по буферному пространству и скучал: более унылого и пустынного места и вообразить себе было невозможно. Еще не так давно подобные патрульные рейды совершались группами, были куда интереснее и как правило заканчивались хорошей доброй дракой. Осмелевшие демоны-асуры, не находившие достойного отпора демиургов, способных лишь успешно защищать свои пенаты, стали все чаще нагло нарушать Договор Великого Равновесия – очевидно рассчитывая, что в ближайшее время должного возмездия получить не от кого – и успешно захватили один за другим несколько колец, передвинув свой передовой плацдарм довольно далеко вглубь территорий Сил Света. И когда первые отряды ангелов, предоставленных Иегове Логосом Шаданакара появились в буферной зоне, демоны, хорошо изучившие тактику Светлых, нагло ринулись в атаку, ожидая, что в худшем случае их ожидают мощные световые щиты. Увы, на этот раз неведомое воинство вело себя агрессивно, придерживаясь тактике нападения, полной нейтрализации и преследования, а вооружены были куда более мощным наступательным оружием, чем сами демоны. В результате после нескольких масштабных столкновений, закончившихся безоговорочной капитуляцией агрессора, вот уже долгое время в буфере было до отвращения спокойно. То ли все силы демонов-асуров были на данный момент исчерпаны (темные бойцы, лишенные формообразующей энергии – гавваха не могли погибнуть, но возвращаясь в свои шрастры, на долгое время расформировывались, то есть нисходили до эмбриональной демонической формы, напоминающей земные фекалии, из которых постепенно, этап за этапом через длительное время и промежуточные стадии вновь восходили к прежней высокоспециализированной форме воина-асура), то ли Гагтунгр понял, что прежняя шапкозакидательская тактика и наглое игнорирование договора потерпели фиаско, и формировал новое воинство количественно и качественно готовое противостоять воинам Света.
Нифилим Алеф, принимавший участие во всех серьезных схватках в буфере вошел во вкус быстрой победоносной войны, и оказавшись в очередном дозорном полете и не обнаружив на своем пути ни одного нарушителя, испытывал все большее разочарование. В буфере его агрессия возрастала настолько, что не встречая противника, он с досады был готов сцепиться с кем угодно, даже со своими боевыми соратниками – ангелами. К счастью агрессия эта не копилась и исчезала бесследно, как только нифилимы возвращались обратно в Эдем. Эдем к тому времени из дивного сада превратился во что-то вроде полигона для игры в пинбол, где ангелы непрерывно упражнялись в боевом искусстве, но уже без всяких воинственных чувств.
– Вот трусливые твари, – бормотал себе под нос Алеф, неужели среди вас не найдется ни одного отчаянного парня?! Где же ваша воинская гордость и доблесть? Сидите, поджав хвосты в своих инфернальных норах и боитесь нос высунуть! Эх, если бы ни приказ свыше, который мне не позволяет нарушать долг воина, – давно бы завернул в шрастры и поджег ваши логова! Что за коллаборационистская политика руководства! Равновесие они боятся нарушить, когда враги сплошь и рядом его нарушают! Врага надо бить на его территории, а не ждать, когда он очухается и ударит с удвоенной силой! Впрочем – должен признаться, мы, нифилимы, только этого и ждем. Прежние были дики, наглы и шумны, но биться, удерживая строй, как следует не умели, не велика была честь нам, ангелам, разбить эту неорганизованную ораву отморозков! Вот если им на смену придут хорошо организованные войска обученных бойцов – тогда другое дело, тогда это будет настоящая война, а не бестолковая куча-мала! Эх, размечтался! Я уже со счета сбился, какой по счету дозорный облет совершаю без единого происшествия! Так, часом, и рубиться разучишься! Что толку в этих тренировочных учениях – только реальный бой воспитывает истинные навыки бойца, а реальный бой – я уж и забыл, кода последний раз тут происходил. Да и, похоже, не предвидится в обозримом будущем.
Как знать, были ли эти мысли предчувствием, что на этот раз дозорный облет не закончится краткой пометкой в дежурном журнале – «дежурство прошло без происшествий», либо сами мысли гордым вызовом разносящиеся по всему эфиру ближайших астральных колец спровоцировали чью-то уязвленную демоническую гордость на отчаянную попытку наказать бахвала, тем не менее, не успела стихнуть последняя фраза, прозвучавшая из уст нифилима, как тут же его шестое чувство – что-то вроде боковой линии у рыбы – ощутило, что где-то неподалеку скрипнули петли пропускных ворот ближайшего шрастра-плацдарма (разумеется никаких петель не было и в помине, но само ощущение казалось сходным).
– Ого! – колыхнулось предчувствием бесплотное сердце Алефа, – похоже, на ловца и зверь бежит!
В первый момент Алеф хотел поступить, согласно уставу, то есть вызвать подкрепление, поскольку демоны никогда не совершали вылазку в одиночку, но тут что-то остановило нашего нифилима, поскольку следом за ощущением скрипа петель, он не почувствовал выхода в буфер большой враждебной массы, что всегда ощущалось, как нарастающий гул и топот бесчисленных копыт. На этот раз агрессия если и была, то какая-то не характерная, словно бы изысканная что ли, нифилиму непонятная, и вместо гулкого топота конной армии слышен был только одинокий приближающийся стук копыт стремительного скакуна. И когда этот одинокий всадник показался в черном пространстве буфера, у нифилима вырвался вскрик удивления: на черном крылатом коне, с горящими яростным огнем глазами, скакала прекрасная всадница в черных, как и масть коня, доспехах, каковые были красивы, изящны и лишь подчеркивали стройность фигуры и большую чувственную грудь. (Разумеется в астрале доспехи носили чисто декоративную функцию, но у асуров они были уродливы и носили устрашающий характер). Голова всадницы ничем не была покрыта, хватало облака развивающихся льняных волос, которые странно контрастировали с прекрасным смуглым лицом то ли мулатки, то ли индианки (которых, разумеется, на свете еще не существовало). Впрочем шлем был пристегнут к луке седла. Все это Алеф разглядел с огромного расстояния, поскольку зрение его работало, как мощнейший оптический прибор, и облик неожиданного противника нифилима крайне удивил. Мало того, что противник оказался в одиночестве (впрочем коня можно было учесть, как второго противника), а демоны всегда нападали скопом, правда не организованно, не имея в своем арсенале хитрых тактических ходов, но более всего нифилима удивило то, что от образа его противника веяло мрачной эстетикой прекрасной амазонки – да и конь казался по-своему красив. Это было чем-то новым, до этого асуры прибегали исключительно к тактике устрашения, да и выглядели этакими до зубов вооруженными троллями, гоблинами, гарпиями, змеями и химерами – в зависимости от того, антропоморфный или зооморфный компонент преобладал в их облике. К тому же и женский человеческий образ являлся чем-то новым на полях сражений между духами сил Тьмы и Света. Впрочем оценить женскую красоту и притягательность с человеческой точки зрения нифилим не мог: он был бесполым астральным андрогином, хоть и выглядел вполне по человечески, правда с двумя условными крыльями за плечами. Тем не менее чувство красоты и гармонии ему было присуще, хоть и не связанное с какими-то сексуальными проявлениями, как и чувство уродливого и отталкивающего, а отвратительный облик демонов-асуров возбуждал в нем ярость и воинственность многократно. Но воевать с красотой – пусть даже и явно демонического заряда было для Алефа чем-то новым, к тому же нифилим хорошо чувствовал разные виды энергий, а это существо однозначно не было средоточием примитивного карроха – нет, в нем угадывались и светлые тона, едва уловимые следы сиайры, правда находящиеся в скрытом и подавленном состоянии.
– Что-то новенькое, – пробормотал Алеф, – на этот раз Гагтунгр оказался весьма оригинален, даже не представлял за ним такого вкуса. да и выглядит эта амазонка совсем не как зомби, не удивлюсь, если она выступила против меня без приказа, уж больно одухотворенным кажется ее облик. Занятный противник, ничего раньше не встречал на поле битвы, да и биться один на один что-то не припомню случая. Впрочем все может в одночасье измениться, эта прекрасная всадница вполне может оказаться отвлекающим маневром – пока не ясно каким. Что ж, если так, то честь и хвала силам тьмы, они наконец выдумали что-то нестандартное, помимо нахрапа и ярости, чем нас не очень-то проймешь! И все-таки, откуда в демоническом существе свет?
Тем временем всадница приближалась, Алеф же напротив завис в межзвездном пространстве, с интересом разглядывая необычного противника, а о том что это может быть не противник – такой нонсенс даже не приходил ему в голову. Но первый удар, как и положено воину Света, он не наносил, рассчитывая на выучку и реакцию: пусть противник покажет свое оружие первым, и по первому удару можно будет предварительно судить о его огневой мощи и многом другом. Его противница тоже не спешила с первым ударом, она остановила бьющего копытами коня на расстоянии эффективного полета стрелы (разумеется ее энергетического аналога, да и расстояние в астрале было понятием условным, но для простоты описания будем придерживаться понятным читателю аналогиям) и гарцевала, словно бы лишний раз желая продемонстрировать свою красоту и грацию.
– Будь здрав, витязь, – прозвучало чуть насмешливое меццо-сопрано, – ты звал меня? Я к твоим услугам.
О проекте
О подписке