ГЛАВА 2. Накануне Апокалипсиса

Тор сидел на самом краю высокой скалы и наблюдал, как большое багровое солнце медленно клонится к окоему стального неприветливого моря. Как каждый землянин, он знал, что видит закат в последний раз (в этом состоянии – а там, как знать), но ни страху, ни отчаянию не находилось места в его совершенной душе. Эти два чувства были незнакомы ему и не потому, что он какой-то особенный, он был… а впрочем, кем он был, Андрей, вернее его сознание, неожиданно ворвавшееся, словно маленький резвый ручеек в широкую неспешную реку, осознал не сразу. Причем этот могучий степенный поток древнего сознания ничуть не удивился, когда суетливое, растерянное самоощущение Андрея почувствовало, что его поглощает – тем не менее не уничтожая – чье-то гораздо более древнее и совершенное само и миро восприятие. И словно бы давая возможность ручейку Андрея освоиться в новом русле, это могучее сознание позволило ему рассмотреть то существо, частью которого он стал, и прежде чем осмотреться вокруг, Андрей понял, что он наконец-то находится в Энрофе, но совсем не в том теле, в котором он привык осознавать себя до сей поры.

Итак, будучи отпущенным (на предмет обозрения: матричное сознание прекрасно осознавало, что к нему подключился новый слушатель-зритель) для обзора и ознакомления, незримый Андрей увидел со стороны, в какой физической оболочке он только что оказался и к чьему сознанию подключился. Если бы в его мировосприятии не произошло изменения оценок и эмоциональных реакций на увиденное при внетелесных путешествиях, то Андрея бы немало удивило то, что он увидел – вернее тот, кого он увидел. А впрочем в астрале он встречал куда более причудливых существ – но это был не астрал. На краю высокой скалы, круто обрывающейся в серые волны неспокойного моря, сидел человек. Впрочем, правильнее было бы назвать его гуманоидом. И увидев эту неподвижную фигуру, облаченную в серебристый, плотно облегающий комбинезон, Андрей понял, что угодил то ли в будущее, то ли в немыслимую древность, то ли на другую планету. Первой его мыслью было то, что это гуманоид-инопланетянин из категории гигантов, о которых он читал еще в семидесятые в перепечатанной лекции одного из первых официальных советских УФОлогов Феликса Зигеля. Гуманоид был ростом не менее 4 метров – точнее было трудно сказать, поскольку гуманоид сидел, сложив ноги в хорошо известную Андрею позу лотоса. Но в следующий момент Андрей, как и в прежние свои путешествия соединенный с сознанием человека им наблюдаемого, уже точно знал: это не инопланетянин, прилетевший на Землю из какого-нибудь созвездия Сетки, о которой говорил Зигель, и не планета из этого созвездия, это землянин, представитель расы гигантов, предшествовавшей человеческой расе, житель погибшей в морских волнах Атлантиды. Как уже упоминалось, ростом человек этот был около 4 метров, кожа его имела красноватый оттенок, как у североамериканских индейцев, на лице и голове его отсутствовала какая-либо растительность и голый череп имел яйцеобразную форму. И еще Андрей заметил две особенности, которые немало его удивили. На шее человека было несколько слегка прикрытых кожными складками поперечных щелей, по поводу назначения которых у Андрея не возникло сомнений. Это были жабры, и наличие последних объясняло еще одну анатомическую особенность: ступни и кисти человека были очень широкими, а между пальцев Андрей обнаружил хорошо развитые перепонки. В довершение можно было отметить бочкообразную грудь, а глаза закрывала прозрачная пленка как у змеи, которая позволяла часами смотреть не мигая.

В этот момент Андрей почувствовал, что сознание этого существа вновь поглощает его маленькое я, словно оно дало возможность этому я рассмотреть себя снаружи, а затем вновь поглотило его отдельность и в дальнейшем Андрей ощущал себя кем-то совсем иным, а осознания самоидентификации накатывали волнами, во время которых он производил оценку со стороны.

Его звали Тор («вот откуда у меня был интерес к этому имени и к этому скандинавскому божеству!» – мелькнуло во вспыхнувшей отдельности Андрея). Он был атлантом, жрецом подводного храма Миаф и он пришел на эту скалу в последний раз полюбоваться земным закатом, поскольку завтра должно было произойти чрезвычайно важное событие… самое важное событие в бытности его цивилизации. В следующий момент Андрей вновь утратил свою отдельность (чего никогда не было в его прежних экскурсах в прошлое). К тому же впервые тот, за кем он наблюдал, прекрасно осознавал его присутствие и манипулировал им в зависимости от ситуации. Какое-то время наш герой наблюдал дальнейшие события глазами Тора, не ощущая себя каким-то там Андреем – и это было впервые в его богатом опыте астральных путешествий.

Итак Тор вернулся к своим неторопливым размышлениям, которые были прерваны внезапным появлением в поле его восприятия сознания заброшенного в прошлое Андрея, при этом атлант, словно из вежливости к вновь прибывшему гостю, стал знакомить его с тем миром, куда попала частица Андрея. Как мы уже упоминали, атлант по имени Тор, священнослужитель храма Миаф, сидел в позе лотоса на высокой скале, задумчиво глядя на заходящее солнце и думал о том, что возможно видит это все в последний раз.

При этом Андрей, периодически ощущавший проблески самоощущения долгое время не мог понять причину этой фатальности в его размышлениях, словно бы Тор почему-то не хотел сразу знакомить Андрея с тайниками своего сознания. Тревожные волны разбивались о скалу, и, насколько хватало глаз, этот скальный хребет тянулся вдоль побережья, круто обрываясь в неспокойное море. Позади атланта возвышались не очень высокие, но все же величественные горные хребты, напоминающие Кавказ, то тут, то там на обрывающихся в море скалах в отдалении возвышались неподвижно застывшие фигуры людей, словно целый небольшой поселок пришел сюда, чтобы попрощаться с уходящим солнцем, как будто они и вправду видят этот закат в последний раз. Но ни страха, ни отчаяния не было заметно в поведении этих огромных человекоподобных фигур, словно сама эта мысль не имела в себе ничего ужасного, а напротив, несла успокоение и созерцательное умиротворение.

В какое-то мгновение вновь получившее самостоятельность сознание Андрея вспыхнуло недоумением: где живут все эти люди – и тут же получило ответ: Тор немного повернул голову и в поле его зрения попала странная система сооружений, возвышающихся над поверхностью океана примерно в километре от берега. Андрей увидел несколько прозрачных куполов, но это, как транслировал Тор сознанию Андрея, только надводная часть, подводная же как в феномене айсберга была намного внушительней надводной и скрывала жилые помещения, коммуникации и всевозможные службы, в том числе и центральный храм Миаф, купол которого на поверхности заметно возвышался над другими куполами.

Помимо центрального храма Миаф и периферических сооружкний – поменьше, из воды возвышались башенноподобные оконечности, похожие на минареты. Да и вообще, вся картина немного напоминала затопленный по купола грандиозный комплекс мечетей, только крыши были прозрачны и вместо полумесяцев, ориентированных на восток, купола венчали Анкхи – кресты Осириса с элипсообразным кольцом вверху.

Андрей уже знал, что это подводный город, как и центральный храм, называется Миаф, что его обитатели – земноводные существа так же легко обитающие в воде, как и на суше, и в последнее время все больше предпочитающие прохладу глубин океана солнечному свету и теплу. На какое-то мгновение сознанию Андрея показалось, что он видел этот комплекс сооружений, причем также издалека, сверху и в несколько другом ракурсе. Тут же он вспомнил, когда именно: в далеком будущем (или недалеком прошлом), во время купания в астральном море вечности, при первой встречей с Единственной. Но тот подводный город был полностью затоплен и не выступал над поверхностью воды даже самыми высокими своими сооружениями.

Тор продолжал смотреть на надводную часть города и Андрей понял, что он прощается и с ним тоже. Да, вокруг города было заметно что-то вроде морских полей и вода казалась исчерчена канатами, как плавательный бассейн дорожками. Андрей тут же узнал, что это плантации ламинарии, которая используется атлантами в пищу, а так же для многих других нужд. Впрочем в их подробности Тор не стал вдаваться в своих экскурсионных воспоминаниях, дав понять сознанию Андрея, что все атланты испокон веков были вегетарианцами и не едят не только земных существ, но и рыбу. Оказалось, что даже в этом нет абсолютной необходимости и при должной подготовке тело можно питать как-то по-другому.

И снова мысли, что все это он видит в последний раз. Боже, но почему же?! как будто все эти люди-гиганты готовятся умереть, но это их ничуть не пугает, напротив – ожидание какого-то таинства и высшего приобщения… но к чему? Почему это так заманчиво? В следующий момент Андрей с удивлением понял, что люди этой цивилизации до сей поры никогда не умирали и некоторые из них (в том числе Тор) живут на земле столько же, сколько существует цивилизация атлантов. Существует же она не один десяток тысячелетий, а может и сотен тысяч лет – на самом деле никто не помнит, сколько точно, а все юбилейные даты – условны.

Правда не все атланты столь древни, большинство появилось позже и существуют всего несколько тысяч лет, таких же как Тор патриархов немного и все они являются священнослужителями храма Миаф. И еще Андрей знал, что последние несколько тысяч лет ни один новый атлант не появился на белом свете и что рождаются они совсем не так, как люди – это что-то сродни алхимическому процессу – правда подробности не раскрывались. Но тогда, почему же они готовятся умереть, пусть даже и радостно (вернее удовлетворенно) встречая смерть? Ведь это же раса бессмертных? И тут же ответом вспыхивает: ЗАВТРА КОНЕЦ СВЕТА. Цивилизация выполнила свое назначение и должна исполнить «Подношение» (какое подношение? Ничего не понятно).

А тем временем солнце уже почти село за горизонт и вокруг начало темнеть. На небе зажглись знакомые Андрею звезды… правда знакомых созвездий он не увидел, очевидно в те времена они имели другое расположение. Потом в небе вспыхнула падучая звезда и прочертила небосвод дымной полосой, словно сверхзвуковой истребитель, только несущийся в сотни раз быстрее, затем пролетел еще один, третий, десятый, вскоре Андрей прибившийся к чувствам Атланта наблюдал необычное явление – самый настоящий метеоритный дождь. Все небо оказалось перечерчено дымными полосами (все в одном направлении) и этот дождь, перейдя в ливень все усиливался и усиливался – вот только намочить неподвижно сидящую фигуру Тора он не мог – в крайнем случае – испепелить, если бы какой-то из метеоров долетел до поверхности земли и угодил куда-то поблизости.

Вскоре к необычному астрономическому явлению присоединилось еще одно, и если бы Андрей когда-нибудь был на севере, то несомненно узнал бы в этом явлении северное сияние, хотя, судя по окружающей растительности и ощущению тепла – даже несмотря на вечер – широты эти были отнюдь не северные.

Итак, метеоритный дождь сопровождался удивительными разноцветными полотнами, словно бы плещущими над пронизывающими северными ветрами, а затем стало светать, несмотря на то, что от того времени, как село солнце не прошло и часа. Из-за гор (Тор непроизвольно повернулся, поскольку до этого смотрел на морской горизонт) начало всплывать светило, но это была не луна и, разумеется, не только что севшее солнце. Своими видимыми размерами оно явно уступало и тому и другому, а по свечению напоминало полную луну. Однако существенным отличием от привычных светил была форма этого небесного тела, и хоть оно тяготело к шарообразности, однако казалось выщербленным, подобно спутникам марса. В следующий момент Андрей понял, что это гигантский астероид, что он с огромной скоростью летит к земле и что после его столкновения с планетой, на земле погибнет все живое – или почти все – в том числе и все то, что считало себя бессмертным.

Первое время Андрей пытался себя утешить мыслью, что это какое-то обычное ночное светило, которое существовало на небе в незапамятные времена – что-то вроде второй луны, которая в дальнейшем по какой-то причине погибла. Впрочем Тор тут же передал ему, что нет, это действительно огромный астероид, летящий к земле и все математические расчеты свидетельствуют о том, что завтра он врежется в поверхность земли – а вернее океана, что вызовет катаклизмы, неведомые прежде. Но это нормально, все так и должно быть, без этого невозможно Подношение, как логическое завершение существования цивилизации.

И опять Андрей не понял смысла этого «подношения». Он смотрел глазами Тора на необычное светило (зрелище приобрело особый эффект когда из-за горизонта показалась луна) и через некоторое время понял – это было особенно заметно при сравнении нового светила с луной, – что астероид медленно увеличивается в размерах. Значит расчеты не подвели, и эта штука и вправду собирается врезаться в землю, и если учесть, насколько быстро она набирает размеры, то, похоже, и вправду завтра наступит апокалипсис. Но почему тогда так спокойны эти люди и нет ни паники ни попыток куда-то скрыться, спрятаться, убежать, зарыться? Понятно, что все это абсолютно бесполезно – бежать некуда – разве что с планеты на космических кораблях (интересно, а есть ли они у атлантов?), тем не менее человек, над головой которого занесен топор, инстинктивно закрывается руками, а здесь ничего похожего, только торжественно застывшие вдоль скальной гряды фигуры, созерцающие приближение астероида-убийцы.

Но если им не жалко себя, то неужели не жалко своих жен, детей? Ах да, здесь же нет ни жен, ни детей, все взрослые, среднеполые и очень древние, и разница только лишь в количестве тысячелетий. И все же, пусть не жены, не дети, но неужели им не жалко своей столько тысячелетий существующей цивилизации? Этому Андрей не находил ответа, хоть и был подсоединен к сознанию Тора и уже становился частицей этого сознания. Например он стал припоминать то чего никогда не знал – отдельные факты биографии этой безумно длинной жизни, которая была заполнена не только внешними событиями – они оказались достаточно однообразны, похоже, атланты не были активными искателями приключений – но внутренними озарениями и постижениями, а так же колоссальным астрально-ментальным опытом. Как понял Андрей, этот человек (достаточно типичный для атлантов тип) большую часть своей невообразимо долгой жизни провел в созерцаниях, трансах и астральных путешествиях, а также путешествиях в более тонкие, чем астральный, миры, о которых Андрей имел представление только на основе своего однократного путешествия в мир «И».

Это была раса созерцателей, которая давно прошла этап преобразования мира и большую часть времени проводила в медитациях, подобно индийским риши. Да, ко всем этим особенностям бытия атлантов сознание Андрея было допущено, но основной вопрос, который его сейчас интересовал – тем более пребывая в теле Тора, он и сам как бы становился жертвой грядущего Апокалипсиса – так и не раскрывался.

Как знать, долго ли еще продолжалось это торжественное созерцание последней ночи, но тут Андрей вновь как бы слегка оторвался от сознания атланта и увидел его глазами любопытное явление: одна из падучих звезд вместо того, чтобы прочертить небо дымной полосой и исчезнуть, стала быстро увеличиваться в размерах и вскоре превратилась в белый туманный шар в ореоле слепящего света. Не прошло и нескольких минут, как ярко светящийся шар опустился рядом с Тором, причем на землю он сел совершенно бесшумно, и никакого жара не исходило от этого яркого объекта, на который обычный человек вряд ли смог бы смотреть прямым зрением, как на вольтову дугу, но глаза атланта, прикрытые защитной то ли естественной, то ли искусственной пленкой, не боялись столь яркого источника.

В следующий момент шар как-то удивительно схлопнулся внутрь, и на его месте оказалась величественная женщина в белых свободных одеждах до земли, с сияющей диадемой вокруг высокого, нечеловеческого лба. Ростом женщина была не ниже, чем атлант и каким-то интуитивным ощущением Андрей осознал, что образ ее условен, она может явиться в каком угодно облике и быть какого угодно роста. И еще через восприятие Тора Андрей отчетливо осознавал, что эта женщина не атлант, не землянин, и не представитель какой-то иноземной цивилизации: она была живым свидетельством эпохи, когда боги спускались на землю к людям и вступали с ними в контакт. Эта женщина, если следовать теософской терминологии была одной из Дхьян-коганов или Липиков планетарного уровня.

Как ни странно, Тор не проявил никакого удивления по поводу появления удивительной гостьи, было ощущение, что он давно ее ждал, и, прервав свою торжественную медитацию, поднялся во весь свой огромный рост и склонился перед гостьей в почтительном поклоне. После того, как атлант поднялся, Андрей воочию убедился, что пол его определить затруднительно, хотя детали тела все же скрывал облегающий комбинезон из тускло поблескивающего, словно металл, материала. Наверное, самое подходящее определение этому существу было бы «гуманоидный земноводный андрогин». Если же говорить о втором участнике сцены, то формами тела и чертами лица это была прекрасная белокурая женщина без возраста, чуть светящаяся в полумраке. Имея доступ к сознанию Тора, Андрей знал, что в настоящий момент она бесплотна и может проходить через материальные объекты, но это не единственное ее субстанциональное свойство: при необходимости эта женщина (богиня?) могла уплотняться почти до человеческой материальности.

В следующий момент между этими странными существами древнего мира произошла беседа, но звуки не нарушили окружающего безмолвия: беседа оказалась телепатической, что, впрочем, не особенно удивило Андрея. Тут, в качестве разъяснения атлант отправил ему информационный посыл из которого Андрей понял, что атланты вообще не говорят или почти не говорят, как люди: наличие жабр затрудняло развитие речевого аппарата, поэтому основной способ общения был телепатическим.