ГЛАВА 3. Отдел кадров

Сознание вернулось без каких-либо предвестников: Аня просто открыла глаза, почувствовала на щеке жесткий ворс старого, вытоптанного ковра, и первая мысль, которая посетила ее в ответ на первое телесное ощущение была: «Где я»?

Аня с трудом поднялась с пола. Все ее тело занемело от долгого лежания в неудобной позе на жестком ковре, и эти ощущения – достаточно неприятные – пролились по ее нервным окончаниям сладким бальзамом: такие ощущения могли возникнуть только в плотном, физическом теле, а значит можно быть уверенным, что вся ее астральная муть наконец-то рассеялась. Окончательным тому подтверждением была гравитация, которая значительно отличалась от давящей тяжести, иногда возникавшей в астрале в первые минуты выхода из тела.

В комнате было совсем темно, и, судя по тишине за окнами, на дворе стояла вторая половина ночи. Аня глянула на светящиеся стрелки своего Ориента: что-то около четырех, а в зеркало ее затянуло где-то в районе 22—23 – точно она не могла припомнить, значит, если вновь не произошло чего-то сверхординарного, как тогда на лавочке, она отсутствовала в своем теле около 6—7 часов. Если, конечно, не отсутствовала вместе с телом, как тогда, поскольку последнее, что она помнила – это как коснулась пальцем зеркала и, как ей показалось, что в зазеркалье ее втянуло всю, без остатка. Правда все дальнейшее происходило в тонком теле, а тот период, пока она присутствовала в бодрствующем теле Андрея, она вообще собственную индивидуальность воспринимала только как сознание.

Тут Аня вспомнила, как оказалась в квартире, наполовину ее и наполовину – не ее, где преспокойно жива и здорова проживала ее недавно умершая мама, вместе с незнакомым мужчиной и таким же незнакомым мужчиной, и сердце ее похолодело: все это так мало походило на сон и обычный астральный выход, что девушка тут же включила свет и начала беспокойно оглядываться – а вдруг! Но этого «вдруг», которого толи нужно было бояться, толи, наоборот, радоваться, не случилось.

Это была ее собственная квартира, оставшаяся после смерти мамы в ее полном распоряжение и рядом стояла пустая кровать, где спала она одна, не с кем ее не деля, а в соседней комнате не было ни мамы, ни незнакомого мужчины, и все вещи и мебель стояли на своих местах, а значит она вернулась наконец в свою реальность. Но теперь выяснилось, что эта реальность не единственная, и существует мир, в котором ее мама жива-здорова, рядом с которой – увы – нет ее, Ани, а есть какой-то дядька и незнакомый мальчишка. Впрочем, тут все не ясно – живет ли в этом мире ее брат Юра, ведь он вполне может проживать в другой квартире, и живет ли там ее, Анин двойник? Она ведь тоже может проживать в другом месте, ведь ясно, что этот мамин ребенок достаточно поздний, и не исключено, что у этой квази-мамы вполне могут быть взрослые дети, если представить себе сценарий, что в этом параллельном мире она вначале была замужем за папой, а после его смерти вышла замуж за этого мужика.

Да, запутанная история, и тут она имела дело не с какими-то астральными сущностями, ведь после выхода из тела она все время пребывала в ближайшем отражении Энрофа, где наблюдается отраженная проекция физической реальности, и мама в иной реальности тоже была отражением, но не самостоятельной энергоинформационной сущностью, которые и вправду порой маскируются под родных и близких.

Что ж – еще одна загадка, ее необходимо разгадать, а значит в ближайшее время скучно не будет. И все-таки, чем больше девушка успокаивалась по поводу своего возвращения на круги своя, тем больше в ее сердце вонзалась игла сожаления: а ведь совсем недавно она все на свете готова была отдать, не торгуясь и не раздумывая, лишь бы снова оказаться со своей мамой! Но когда выяснилось, что где-то в неведомой параллельной реальности мама жива и здорова, то она, ее родная дочь вдруг испугалась этого факта и была рада радехонька, что возвратилась в свой мир, где мамы нет уже две недели. Впрочем, с другой стороны, велика вероятность, что никакой дочери Ани у этой женщины – точной копии ее мамы – вообще нет, и окажись Аня там в своем физическом теле, то за кого бы ее приняла та копия? За воровку-аферистку? А если допустить версию, что в той реальности существует другая Аня, то каково было бы им встретиться? Правда в восьмилетнем возрасте ей приходилось видеть себя со стороны во время экскурса в будущее, но тогда она была бесплотным духом и более старший двойник не догадывался о ее существовании. Впрочем теперь все было уже позади, и чудом воскресшая мама вместе с другой семьей растаяла, словно сон – да это и был по сути дела сон. Теперь последняя возможность проверить достоверность ночных событий – это найти адрес Андрея Данилова. К счастью Аня его тут же вспомнила, да и дом этот она хорошо знала, так случилась, что она проезжала это место неоднократно, да и проходила мимо не раз. Интересно, это случайность или нет? Правда существовала некоторая неувязочка с названием улицы, и Аня была абсолютно уверена, что это ул. Королева, а не Келдыша, как было написано на фасаде здания в астрале. Остается прийти и позвонить… хотя, конечно, безумно неудобно, но если Андрея там не окажется – всегда можно сослаться, что ошиблась адресом. Конечно, жалко, что в астрале она не сообразила спросить у Андрея номер его телефона – тогда было бы совсем просто – но чего не случилось, того не случилось. Нет, как бы ни было неудобно, сегодня утром она туда обязательно сходит! Хотя утром он может учиться или работать, она даже не знает, чем он занимается, но, судя по всему, школу уже должен закончить. Значит надо идти вечером, к тому же (вылетело из головы) сегодня утром она должна быть в отделе кадров, устраиваться в эту Юрину лабораторию. Но работать сегодня еще не надо будет, заявление она напишет с завтрашнего дня, значит весь день будет свободен, и лучше всего сегодня все прояснить. Интересно, а вдруг откроет жена Андрея? Тогда точно будет неудобно его звать – мало ли что она подумает, приревнует небось! Значит при таком раскладе его надо будет в дальнейшем одного отлавливать… а жене сказать, что ошиблась адресом. Кстати, еще нет стопроцентной уверенности, что она узнает жену, совсем не обязательно она должна походить на ту Мессалину в окружении голых атлетов, человек во сне себя склонен приукрашать.

Размышляя таким образом, Аня постелила постель и улеглась досыпать, поскольку астральное путешествие в полной мере сон не заменяло. Юра сказал, что особенно рано в отдел кадров являться не стоит, кадровичка сама вовремя на работу никогда не приходит, так что если она явится на Гилляровского часов в одиннадцать, будет в самый раз. Впрочем, Юра позвонит и сам ее отведет, иначе на пальцах долго объяснять, как он говорил. Хорошо еще что кадры отдельно от лаборатории, иначе бы пропуск надо было бы заказывать…

С этими мыслями Аня уснула и проснулась от телефонного звонка, и поскольку сон ее был глубоким и без сновидений, она какое-то время не могла сообразить, что это за звонок и какое он к ней имеет отношение. К счастью омут глубокого сна быстро отпустил. Она подняла трубку и услышала голос брата:

– Чего так долго не отвечаешь? Дрыхнешь еще? Между прочим, уже 10 часов, забыла, что надо в отдел кадров идти? Ладно, не волнуйся, я договорился на полдвенадцатого, тебя там ждут, а идти тебе от дома максимум 20 минут, так что не торопись, завтракай, приводи себя в порядок и в полдвенадцатого я жду тебя у подъезда на Гилляровского – это следующий дом после нашей лаборатории – ты знаешь где.

С этими словами Юра повесил трубку.

– Я же сегодня в лабораторию устраиваюсь! – вспомнила Аня, в свою очередь вешая трубку, – надо же, как крепко спала, даже ни одного сна припомнить не могу – а ведь почти всегда помню! Ладно, свою дозу сновидений я в первой половине ночи получила – этого вполне достаточно, хотя трудно это обычными сновидениями назвать. Вот сегодня и проверю: если в этой квартире действительно живет тот человек, которого я столько лет во сне вижу, значит это ночное происшествие никак сном назвать нельзя, если же кто-то другой… но допустим невероятное – что я ему скажу? «Здрасте, я вас много лет во сне видела, разрешите представиться, мы вчера вместе в астрале разгуливали, заходили в сон к вашей жене и застали ее там с кучей поклонников… можно еще добавить, что я в его голову через зеркало попала! Да, шизофрения полная! Но если он все это помнит – какая удивительная встреча будет, даже представить трудно, во что дальше будет! Но хватит фантазировать, сначала вопрос с работой надо решить, а на эту Королева-Келдыша вечером, когда большинство с работы-учебы приходят. Кстати, интересно, чем Андрей в жизни занимается? В астрале он чем-то Гамлета напоминает, может он актер? Все, успокаиваемся, скорее всего никакого Андрея я там и не увижу…

Аня постаралась унять разгулявшееся воображение и занялась утренним туалетом, позавтракала, слегка накрасилась и около одиннадцати вышла из дома.

Юра уже ждал ее у нужного подъезда, где красовалась табличка, ничего не говорящая о истинной сути проблематики, которой занимается данное учреждение. Полного содержания ее Аня при беглом взгляде не запомнила – какой-то филиал Московского авиационно-технологического института, и что-то там связанное с материальной частью. Брат, чмокнув сестру в щеку, тут же повел ее на третий этаж, затем по длинному коридору, в конце которого оказалась дверь с табличкой «начальник отдела кадров Т. В. Миронова», и без стука завел Аню в эту дверь, бегло бросив полной, средних лет даме, сидящей за единственным столом и решающей кроссворд:

– Тамара Владимировна, это та девочка, о которой шеф говорил, оформите ее на ставку лаборантом в лабораторию биолокации.

– Я все прекрасно помню, что Василий Сергеевич говорил, – строго отреагировала дама, пряча легкомысленный кроссворд под стопку бланков, – проходите, милая, а вы, Юрий Михайлович можете за дверью подождать. Вы ее сразу на рабочее место поведете?

– Да, нет, сегодня – пусть отдыхает, вы ее все равно завтрашним днем оформляете, так что вы ей на завтра временный пропуск выпишете, пока постоянный изготовят. Ты – обратился он к Ане, – после оформления – домой иди, я сегодня занят по горло, совещание у шефа и все такое… я тебе вечером позвоню.

Произнося эту фразу, Юра жестом фокусника извлек из кармана плитку шоколада и положил на стол начальнице отдела кадров:

– Заранее благодарен, это вам к чаю, – прокомментировал он свой стандартный жест.

– Что вы, не надо, – опустила густо накрашенные ресницы Тамара Владимировна, без промедления пряча шоколадку в стол, – а вы, девушка, – присаживайтесь, заполняйте бланки, пишите заявление, вот ручка, бумага.

Юра исчез за дверью, а Аня на ближайшие сорок минут была занята написанием заявления под диктовку кадровички, заполнением всяких анкет, в том числе и зловещего документа об ответственности за разглашение сведений, которые она может получить в процессе трудовой деятельности и которые могут составлять предмет государственной тайны, о чем она получит соответствующую детальную инструкцию на рабочем месте.

Получив временный пропуск на три дня (срок изготовления постоянного), Аня собралась было уходить, как вдруг кадровичка живым, полным интереса голосом спросила:

– Вы, девушка, на чем специализируетесь? – (до этого нужные стандартные фразы по правильному заполнению анкет, она произносила монотонным бездушным голосом, который, казалось, с одинаковой интонацией огласит и смертный приговор, и присуждение Ленинской премии).

– Как, на чем? – не поняла Аня, – год назад в ректорате секретарем работала, можно сказать, девушкой на побегушках. Так, обычные бумажные дела, я вообще-то всего полтора года после школы, образования еще не получила…

– Да я не о том, – отмахнулась Тамара Владимировна, продолжая с непонятным любопытством рассматривать Аню, – в отдел биолокации обычных людей не берут – ни с образованием, ни без. Шеф намекнул, что вы – индиго, вот я и интересуюсь, вы по какой части паранормал? Думаю, вряд ли рамочница или маятница – по этой части в основном мужчины, а вы, наверное, видящая? Врожденная сенсетива?

– Да я… – растерялась Аня, не ожидавшая такой осведомленности от кондовой администраторши (в те годы подобная осведомленность еще не приняла массовый характер, и уж тем более необычно было слышать подобные вопросы при исполнении служебных обязанностей). К тому же Юра не объяснил ей, насколько Аня может быть откровенной при поступлении на работу, поскольку, как она понимала, начальнице отдела кадров вовсе не обязательно было знать о специфике местного контингента. Юра настолько затюкал ее своими разговорами о всяких секретах, что она теперь боялась сказать лишнего – да и сама подписывала документ о неразглашении. А вдруг это была провокация?

– Даже не знаю, что вам сказать, – наконец вымучила она из себя, – наверное, это – врожденное, хотя тонкие планы я совсем недавно видеть стала.

– Значит, спонтанка, – про себя прокомментировала Тамара Владимировна, – небось клиническую смерть пережили или травму головы?

– Да нет, с чего вы взяли? – смутилась Аня.

– Так спонтанка, обычно, сама по себе не проявляется, – с видом знатока заключила кадровичка, – обычно либо клиническая смерть, либо какое-то другое пограничное состояние. Вангу, вон, смерч затянул, после чего у нее ясновидение пробудилось. Это у взрослых людей ни с того ни с сего не открывается, разве что у йогов, или у каких других, кто медитациями занимается, но это уже не спонтанка, а целенаправленное раскрытие чакр.

– Не знаю, – растерялась Аня, – когда-то в детстве у меня было ясновидение, затем исчезло, затем – совсем недавно – снова появилось. Может, так смерть мамы повлияла…

– Такое тоже возможно, – удовлетворенно заключила кадровичка, – иногда чакры от сильного стресса открываются. А бывает – при передаче по наследству. Может у тебя мама сенсетивой была и тебе этот дар в момент смерти передала?

– Да нет, не была, не передавала.

– Тогда – от стресса, – поставила точку Тамара Владимировна, – очень любила, небось?

– Любила…

– Слушай… Анечка, – заглянула кадровичка в анкету, – а ты не могла бы меня посмотреть?

– Что значит, посмотреть?

– Ну, в плане диагностики… и вообще, по карме. Меня все наши смотрели, но все больше – общие слова, а я бы хотела поконкретней, к тому же мне интересно сопоставить, что другие говорили, и что ты скажешь?

«Начинается, – подумала Аня, – сходу – проверка на вшивость. Что ж, делать нечего, кадры обижать не стоит».

– Вообще-то я давно не диагностировала, – начала Аня, – вы наверное в курсе, что любая сенсетивная специализация постоянной тренировки требует, что бы достоверность была максимальная. А я только в детстве этим занималась, и сейчас даже забыла, как это делается.

– А ты попробуй, – настаивала Тамара Владимировна, – я же тебя не съем, если ошибешься. К тому же все, кто меня смотрел, по многим аспектам расходились, так что я и не жду стопроцентного попадания. Да я и сама точно своего диагноза не знаю.

– Хорошо, попробую, – сказала Аня, – но я не уверена, что у меня получится…

– Да ты не скромничай, – ободрила ее кадровичка, – я понимаю, что демонстрировать ясновидение третьему лицу труднее, чем без свидетелей. Чем больше боишься совершить ошибку, тем большая вероятность ее совершить. Как сидеть? Руки не скрещивать, или тебе все равно? Ты рукой смотришь или на ментале? Может тебе листики с человеческими фигурками нужны? Так у меня есть отксеренные.

– Да не надо ничего, я, честно говоря, и не знаю, как правильно…

Тамара Владимировна приняла расслабленную позу на своем рабочем кресле, свесив руки вдоль тела (очевидно все предыдущие диагносты требовали, чтобы она не скрещивала руки и ноги, чтобы не искажать ход энергии цы). Аня закрыла глаза и сдвинула точку сборки на восприятие патологических изменений в организме женщины. Тут же на ее внутреннем экране возник дымный фантом, на котором появилось несколько темных пятен разных размеров и интенсивности: в области сердца, печени, грудного отдела позвоночника, левой почки. Так же оказалось диффузное затемнение в левой височной области и область щитовидной железы. Затем стала приходить абстрактная информация, что легкий жировой гепатоз печени связан с негативными эмоциями по поводу своего прошлого, что в желчном пузыре сидят четыре камня размером с косточки вишен, и к этому привела привычка злословить о людях, легкая ишемия сердца, проявляющаяся пока в виде быстро проходящих болей за грудиной с иррадиацией в левую руку – результат неуверенности и страха перед будущим, а камни в левой почке – следствие нескольких абортов. Каких-то смертельных недугов или риска ракового заболевания на ней пока не висели, наибольшую опасность в настоящее время представлял желчный пузырь, и Аня почувствовала, что через полгода у Тамары Владимировны начнутся колики, что приведет к последующему удалению желчного пузыря, а вот левая почка – напротив – опасности пока не представляла, и в ближайшее время камни выходить не собирались. Попутно Аня узнала, что Тамара Владимировна во втором браке, что от первого брака у нее взрослая дочь, а от второго – мальчишка-школьник, что работа в качестве начальника отдела кадров ей не особенно нравится, и что она, как ей кажется, заслуживает лучшей доли, но какой именно, было не ясно. Здесь же она просиживает юбку только из-за своего живого интереса к вопросам паранормального, поскольку ее окружают люди, этими вопросами вплотную занимающиеся. Правда она была уверена, что настоящих, потомственных экстрасенсов на этой фирме нет – никто правильно не смог назвать ее болезни… и эта пигалица, небось, толком ничего не умеет, братец ее пристраивает!