Цитаты из книги «Конец режима. Как закончились три европейские диктатуры»

Тема прощения и примирения между двумя Испаниями попадает даже в рекламу: сын и отец на экранах телевизоров начинают спорить о политике, но берут по сигарете из общей пачки и замолкают, поняв, что хороший табак любимой марки объединяет их больше, чем разделяет прошлое.

На закате режима возникла сплоченная группа наиболее непримиримых противников перемен. Их стали называть «бункером».

Хирургия вышла не очень точечной: в первые дни переворота новый режим арестовал около 10 000 человек. Арестованные не помещались в тюрьмах, и их разместили на древнем Панафинейском стадионе, восстановленном в 1896 г. к первым Олимпийским играм современности. Так что устроить концлагерь на городском стадионе придумал отнюдь не чилийский диктатор Пиночет, за шесть лет до него это сделала греческая хунта. Пападопулос, человек с простым плоским лицом и аккуратной щеточкой усов, стал премьер-министром.

Франко все больше походил на rostrum — фигуру, украшающую нос корабля, которая верит, что ведет его за собой. Пока фигура произносит хвалебные речи в адрес верно проложенного в прошлом курса, кораблем правят другие, и курс меняется.

Одна из четырех бомб упала в залив, ее искали больше двух месяцев, и министр с послом не щадя живота доказывали, что испанское море безопасно.

После войны Франко обнадеживал своих сторонников в стране, объясняя, что западные демократии его не тронут из боязни усилить позиции коммунистов. Теперь он говорил испанцам, что завершение международной изоляции происходит не потому, что страна изменила своим принципам, а из-за того, что изменившемуся миру понадобилась испанская непреклонность и верность идеалам христианской цивилизации. Послами в США и Великобританию он вызывающе отправил неугодных обеим демократиям кандидатов. Президенту Трумэну пришлось принять в Вашингтоне фалангиста Хосе Феликса Лекерику, который был послом Испании при марионеточном французском правительстве в Виши. В 1945 г. Франко уже пытался отправить Лекерику послом в США, но получил отказ, и вот теперь его страна возвращается в мировое сообщество, а Лекерика в конце концов покоряет Вашингтон. Правда, первая аудиенция Лекерики у президента Трумэна длилась унизительно короткие три минуты.

Государства берут в друзья своих бывших противников, когда на горизонте появляется более мощный враг. В этом случае принципиальность уступает место прагматизму.

Тяжелое испытание на прочность для любого режима — соперничество ведущих мировых держав, глобальных полюсов, разрывающих мир на части. Оно тяжелее вдвойне, если конфронтация принимает форму мировой войны. Неверный шаг может стать роковым, зато будущий победитель щедро вознаградит тех, кто вовремя выберет его сторону. Ставки высоки, и государства запрашивают за свой выбор удвоенную цену. Правитель, который ошибся стороной, может потерять поддержку населения, а вместе с ней — власть.

если бы военные захватили власть быстро, они вынуждены были бы делить ее с политиками, а те стали бы слушать недовольных граждан, но долгая война превратила самих военных в политиков, перешедших на их сторону политиков сделала военными, а недовольных, готовых протестовать, попросту не осталось.

Муссолини и даже представители Гитлера просили Франко разрушать, убивать и казнить поменьше, ведь ему же потом здесь править, но целью Франко было не только отвоевать страну, но и максимально очистить ее от тех, кто не принял его правления.