что известны миллионам – Платон и Аристотель, Александр Македонский и Чингисхан, Леонардо да Винчи и Микеланджело, Данте и Дидро, Бетховен и Чайковский, Пушкин и Толстой, Маркс и Ленин, Гитлер и Муссолини, Ганди и Че Гевара. Почему же некоторых из них – например, Чингисхана и Гитлера – назвать зрелыми язык не поворачивается. Не потому ли, что в их жизни было так много «отсебятины» и так мало внимания к вечным ценностям, уважения и любви к другим людям, что в итоге всё, к чему они прикасались, превращалось не в симфонию, а в хаотичное и бессмысленное нагромождение звуков – какофонию или, в буквальном переводе с греческого, «дурной звук»33.
Сказанное выше позволяет заключить, что наряду с целостностью личности еще одним маркером зрелости является любовь, которая начинается с внимания к настоящему, Богу и другим людям и достигает жертвенной высоты в готовности человека «положить душу свою за друзей своих» (ср. Ин. 15, 13). Зрелый человек не только звучит целостно, слаженно и гармонично, как оркестр, но и всем своим «сердцем», всем существом, всеми жизненными силами звучит, поёт о любви. Как поют о любви сердца Богородицы и Апостола Павла, святителя Иоанна Златоуста и блаженного Августина, преподобных Сергия Радонежского и Серафима