не одно и то же семья – до и после развода или народ – до и после гражданской войны. Как бы не старались психотерапевты и революционеры собрать после очередной «расчлененки» семью и народ.
Почему? Потому что, в действительности, целое – это не просто сумма частей, а особая реальность, которая больше и качественно сложнее, чем любая сумма составляющих. Не знаю, поймут ли это математики, но философам – особенно тем из них, кто изучает особенности восприятия человеком окружающего мира – известно, что «4» всегда больше, чем просто «2+2».
В науке этот подход возник в рамках гештальтпсихологии, название которой происходит от немецкого слова Gestalt29, которым принято обозначать «пространственно-наглядную форму воспринимаемых предметов, чьи существенные свойства нельзя понять путём суммирования свойств их частей»30. В качестве примера можно привести мелодию, которую человек узнаёт даже в том случае, если она транспонируется в другую тональность – получается, что звуки другие, а мелодия – та же. Так при взгляде на рисунок человек, как правило, более ярко и живо воспринимает не фон, а размещенную на нем фигуру, а окружность, нарисованная пунктиром, воспринимается человеком именно, как окружность, а не как последовательность коротких отрезков. Случается, что человек, даже сто раз перечитав хорошо знакомый ему текст, не замечает ошибок или опечаток. Гештальтпсихология объясняет это тем, что, как мелодия – больше, чем простая сумма звуков, также слово – больше, чем сумма букв. Поэтому при чтении сознание стремится организовать текст в максимально доступное для понимания целое и подсознательно восполняет допущенные в нем «дыры» и пробелы, в результате чего человек не замечает ошибок и опечаток.
В декабре 1924 года немецкий философ и психолог Макс Вертгеймер (1880—1943) в речи на заседании Кантовского общества так выразил основную идею гештальтпсихологии: «Существуют связи, в которых не из отдельных кусков и их соединения выводится то, что происходит в „целом“, а наоборот – то, что происходит в одной из частей этого „целого“, определяется внутренними законами структуры этого целого»31.
В качестве примера Верхгеймер предложил представить мир, как огромное плато, на котором на большом удалении друг от друга расположились музыканты и играют, все вместе – одно произведение, при этом каждый – свою партию. Если произведение, которое они исполняют, вам неизвестно, то, переходя от одного