изящно и вообще докладываться не стал. Естественно, мы были разодеты в пух и прах, по самой последней неформальской моде. Не помню насчет Горшковского костюма, но у меня был пластмассовый октябрятский значок, из которого я вынул фото Ленина и вставил фото Кинчева. Одним словом, я получил взыскание, а грустного Горшка под конвоем повели домой, прервав таким образом нашу дискуссию на тему «Кто мы такие и куда идем». А я пошел на работу. Понедельник все-таки.
Цитаты из книги «Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…»
22
У меня дома было много пластинок с классической музыкой, и мы иногда делали звуковые эксперименты. Заводили пластинку, брали две гитары и записывали все на кассетник. Одна такая запись на «Реквием» Моцарта была даже очень приличной и где-то, возможно, сохранилась. Мы вообще были большими фанатами Моцарта и Чайковского. Наверное, отсюда и излишняя требовательность к себе в плане красоты мелодии, особенно на ранней стадии развития нашей банды. Заметьте, говоря «излишняя требовательность», я не имею в виду, что ранние наши работы были достойны бессмертия, я лишь обращаю ваше внимание, что мы всерьез стремились к подобному идеалу.
когда ты любишь, смотришь на мир по-другому, вещи, которыми ты зря занимался в жизни, становятся неважными, а действительно важные приобретают новый вес, красоту и силу.
Они не стоят твоего внимания. Это неважно, а, значит, этого не существует». Такая вот у нее была философия.
– Если я долго не вижу звезды, то, значит, слишком долго вижу землю. – смысл был примерно такой.
Когда вы приобретаете какую-то вещь,
вы с уверенностью можете на нее претендовать.
Когда вы покупаете продукт, ваше право
его съесть или поделиться.
Когда вы покупаете бухло, и рядом есть Горшок, —
у вас нет никаких прав на содержимое бутылки.
Горшок заберет у вас его без палева.
О проекте
О подписке