Отзывы на книгу «Бюро проверки»

Архангельский представляется мне археологом, который нашел пласт 80-ых годов прошлого века и очень тщательно щеточкой начал обрабатывать окаменелость. На мой взгляд, главное, что должно быть в читателе, чтобы книга «сработала» - это жизненный опыт в сознательном возрасте в 80-ые, либо интерес к этому периоду. Идет мощная волна ностальгирования по эпохе, по вопросам, которые тогда задавались, по темам, которые тогда волновали.

Александр Архангельский старше моих родителей, я то и вовсе родилась в 1990 году, к тому же эпохой не интересовалась и представляю ее смутно. Точнее вообще не представляю. Поэтому «эффект ностальгии» на мне не работает. Я могу лишь отметить, что в описательных частях очень понравился язык автора, я прямо наслаждалась этими абзацами, иногда целыми страницами, которые «обволакивали одеялом атмосферы». И места эти действительно прекрасны сами по себе, но в рамках романа выглядят чужеродно. Одно дело «Петровы в гриппе», когда вся история написана одним языком – неважно, интерьер это или диалоги. И совсем другое, когда герои существуют отдельно, сюжет отдельно, а атмосфера отдельно.

Мне было очень сложно следить за событиями. Я вообще тяжело читаю детективы, поэтому приемы этого жанра меня серьезно стопорили. Это нагнетание девяти дней, которые происходят «сейчас» и сюжеты трехлетней давности, которые это сейчас должны объяснить, воспринимались мной очень сумбурным действием. За всем этим пытаться понять и прочувствовать героя уже не получается возможным. Тем более герой крайне инфантилен, податлив, как из глины каждый лепит из него что хочет, при том что никто ничего не хочет и вообще Высоцкий умер.

Этот роман вполне могла написать, скажем, Маринина, в главные герои вывели бы Мусю, и все заиграло бы новыми красками: динамика была бы на уровне, целостности вышло бы больше, характеров.

Сразу вспоминается фраза Анны Наринской из встречи «Дискуссия: Как вести разговор о книгах», о том, что современно русского писателя можно разве что похвалить за старание.
В этой книге чувствуется старание, но старание это вышло излишним. Сильное влияние редакции, многочисленные переписывания сюжета, смещения акцентов, наполнение элементами. Герой потерялся, детектив не детектив, все написано разным языком. А читатель я, увы, неподходящего возраста.

Почему решил прочитать: дочитал трилогию Леки , решил начать "Имя розы" . С утра прочитал только предисловие, а днём наткнулся на новость, что "Бюро проверки" взяло второе место БОЛЬШОЙ КНИГИ-2018. "Памяти памяти" , занявшую первое место, я читать не буду, "Июнь" Быкова , взявший бронзу, я прочитал сразу после выхода, а "Бюро проверки" после вкусной рецензии Юзефович, собирался прочитать давно. А тут такой повод. (Книга прочитана в декабре 2018 г.)
В итоге: ладно и складно описана Москва времён Олимпиады-80. Очень много подробностей и примет времени. Собственно, они для автора однозначно важнее, чем неспешный сюжет.
Думается, лучше Юзефович про роман и не напишешь.
Всем, кто хочет прочувствовать, как жилось интеллигентному студенту в позднем СССР, читать обязательно, как и тем, кто хочет поностальгировать.
Чтобы не быть голословным, начиная со второй части романа, я решил выписать несколько десятков примет времени. Надо учитывать, что атмосферу автор создавал в первой части романа, во второй части больше внимания уделено сюжету, эпистолярному жанру и даже снам.
Смешные пионерские флажки и похоронные бумажные цветочки в толпе, согнанной для встречи делегации из Индии;
ларёчки с пивом;
огромный синий почтовый ящик с выпуклыми буквами "Почта СССР";
парторги и комсорги;
междугородние звонки, которые в ручную коммутировали телефонистки;
совхозы;
профессорские шапочки;
пятирублёвые купюры;
крепдешиновые платья;
кассетные магнитофоны с Джо Дассеном;
запах струганного хозяйственного мыла в ванной;
шампуни "Ивушка", "Края-Кря", "Берёзка";
дамский кошелёчек с золотыми перекрещенными шпуньками;
двушки для телефона-автомата;
открытки с многоцветным фото Первомая;
олимпийская марка с толстопопой копьеметательницей;
запонка из глинистого янтаря;
заседания комитета комсомола;
УЗИ по большому блату в НИИ акушерства;
радиорубки;
справки для приобретения машины из-за границы;
мясной отдел на рынке, под плакатом с контурным изображением улыбчивой свиньи;
банки югославской ветчины с аппетитным окороком на крышке;
жёлтые банки с пивом "Золотое кольцо",
зеленая бутылка "Цинандали", покоцанный синий бидон со свекольником;
стройотряды;
брезентовые рюкзаки;
"Солнцедар";
торт из кулинарии ресторана "Прага";
Первый отдел при деканате;
блокнотик в красной лакированной обложке с золотыми правдинскими буквами " Делегату профсоюзной конференции";
бакинский кондиционер на окошко;
доносы;
подпольная религиозная литература;
кровать железная никелерованная, с шишечками;
спекулянты, торгующие записями Высоцкого и Никитиных, книгами Булгакова;
статуя Дзержинского;
Дукатская "Прима", настоящая махорка, горлодёр;
дефицитный торт "Птичье молоко", конфеты "Белочка", "Трюфель" и "Мишка на Севере";
портрет печального Ленина, бордовый вымпел с жёлтыми кистями;
интернациональный долг, война в Афганистане;
подшивки журналов "Коммунист", " Вопросы философии", " Новый мир";
тёмная тесная столовая, где пахло кислой тушёной капустой, хлоркой, желудёвым кофе и мясной подливой;
Гипсовая фигура Ленина и красная ковровая дорожка в вестибюле института;
переплётчик, как уважаемая профессия
и так далее.
Сюжет у книги слабый, нитевидный. Да и какой сюжет может быть у обычной жизни обычного парня с факультета философии. Девять дней - от начала Олимпиады до смерти Высоцкого. Богоискательство, любовь, застой, КГБ. Концовочка смазанная, но бытописательству это простительно.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Олимпиада-1980

Очередь к могиле Высоцкого

Один ищет Бога, другой хочет быть Богом сам. Они вышли из пунктов А и Б навстречу друг другу.

Эта книга не висела у меня в долгих списках — незапланированное чтение. Хотела только заглянуть, но читала до конца не отрываясь, потому что:
- это роман-загадка, и нельзя было уснуть, не получив отгадку;
- моя давняя мечта — современный роман идей, и чтобы русские мальчики/девочки, и долгие разговоры, и столкновение мировоззрений.

Здесь не сегодняшний день, а вчерашний — что ж, я в 80-м году была шестиклассницей, но прекрасно помню и олимпийского мишку, и общество лицемерия, и блеск/нищету столицы/провинции, и страшное слово Афганистан.

Главный герой — вполне себе благополучный аспирант МГУ. Философ. Не без тайны — верующий, православный, ищет свой Путь. Но какой же интеллигент без духовного поиска? Всех проблем — предстоящий неравный брак с дочкой дипломата, которой на Духовный Поиск искренне плевать. И вдруг за несколько дней всё благополучие и фактически вся жизнь ГГ рушится.

Действие происходит в течение 9 дней, с 19 по 27 июля — интересно, что как раз в эти же числа я и читала роман, что добавляло фантастичной достоверности. Времена просвечивали друг сквозь друга.

Так кто же этот таинственный знакомый по переписке, дающий ответы на болевые вопросы молодого философа (тут стоит обратить внимание на подзаголовок книги)? Ведущий его по жизни, предостерегающий от опасностей? Он вообще друг — или наоборот? События, связанные с письмами — мистика или совпадения? Кто проверяет героя на прочность — небесная канцелярия или какая-то другая? Кто там сидит на Олимпе?

«Как выйти на прямую Бога? Как победить бессмысленные знаки?»

Начинаешь читать социальный роман с узнаваемой атмосферой 80-х, сцена знакомства с родителями невесты напоминает фильм «Курьер» — а он незаметно преображается в роман мистический и вызывает в памяти уже «Волхва» Фаулза, где кто-то превращает героя в марионетку, а его жизнь — в спектакль, смысл которого, как и финал, неведом.

Интерес — по нарастающей, язык — прекрасный. Например, герой приходит в гости. Видишь большой абзац с описанием комнаты, ёжишься: не пропустить ли, так ли уж мне важно, что там у них по углам. А там — домашняя библиотека! и описание такое вкусное, что когда оно заканчивается, становится жаль — я бы еще на этих полках покопалась.

Среди бонусов книги также пасхалки, которые я собирала с удовольствием, вроде лоскутка из жилетки Гоголя, вшитого в переплет книги, или крышки чугунного утюга в виде головы Льва Толстого.

Внимательнее надо быть, когда хватаешь книгу в игре. Каюсь, не углядела, когда кликнула книгу «Бюро прверки» Александра Архангельского*. Это я потом увидела, что автор — иноагент. Не знала об этом, слышала краем уха, что есть такой журналист или писатель Архангельский, и не более. Теперь придётся разбираться, а «что хотел сказать автор». Не люблю я разбирать разные сорта и принадлежности авторов, мне  хочется просто читать и получать удовольствие от текста.
Простите, это я внутри себя немного поворчала, хотя прекрасно понимаю, что читать надо разное, в том числе и полярно отличающееся от общепринятого.

Книга написана Александром Архангельским* задолго до внесения его в реестр иностранных агентов и не содержит рассуждений на тему СВО и фейков о ВС, поскольку время их ещё не пришло.

Роман написан приятным слогом, занятно скомпонован и очень легко читается. Автору удалось увести за собой в далёкий 1980 год. Главы именуются по календарным датам, в хронологическом порядке с 19.07.1980г. до часа Х -- 27.07.1980г. Произведение, словно дневниковые записи, хотя в каждой главе (дне) главный герой легко пускается в воспоминания, отступления и философствования.

Всего девять дней указанного года, которые вынудили героя произведения проверить цену дружбы, глубину предательства, познать, каково быть жертвой мошенников.

Конечно я прочитала некоторые рецензии и удивилась, что многие читатели отмечают, насколько сильно их поразила бытовая точность деталей и атмосфера тех дней. Вот именно этого со мной и не случилось, и я не понимаю, как простое перечисление деталей и примет советского быта может воссоздать дух времени? Подобные абзацы просквозили, как перечень справочника, в этих эпизодах автор демонстрировал знание объектов,  а душу не вдохнул.  Не тронуло. Может быть в восьмидесятом году я была старше автора и у нас не совпали воспоминания, у меня -- личные, а у автора -- из чужих источников, потому и не почувствовала атмосферности, и ни одна струна души не отозвалась ностальгией.

Характеры удались. Мне был интересен Лексей Арнольдыч Ноговицын, так называл своего аспиранта его Учитель -- Сумалей Михаил Миронович. Пусть был этот молодой аспирант со странной, не по времени, религиозностью, но он, в целом, положительный персонаж, человек знающий, что он хочет, и, умеющий добиваться поставленных целей. И в то же время, в нем уживается странный противовес поступков, вследствие чего мне непонятна его мягкотелость и податливость. Почему им руководят посредством писем, что за половинчатые отношения с подругой, и не менее удивляющие отношения с научным руководителем. То, что Учитель подставил и предал его -- огромная трагедия. И не время, не строй виноваты, а эгоистичные амбиции и неукротимое желание выдать на гора свою работу, пусть даже и нечистоплотным приёмом:
"Он протянул листок, на котором стремительным бисером было написано: «Марксисты не боятся изучать религию как конгломерат конкретных знаний; эстетика свободна от дурмана». Польщённый сумалеевским доверием...<...>...я тупил.
— Ну конечно, припи́шете. Что тут непонятного? Вот вам слова. Подредактируйте и приведите их в статье. Закавычьте. Повесьте ссылку на какой-нибудь архив: марксизма-ленинизма, там, или ЦГАЛИ. Главное, чтоб фонд такой существовал. Опись, номер папки, лист.
— А зачем?
— А затем, Лексей Арнольдыч, — осердился Михаил Миронович, — что мне не пропускают монографию. Нужно прикрыться, хоть Карлом, хоть Фридрихом, хоть банным листом. А ничегошеньки нет. Вообще ничего, ни одной завалящей цитатки. А выйдет ваш ротапринтный сборник, радость складских помещений, и я смогу на вас сослаться".

Вот так бессовнстно работает пропаганда. Клюнувший на лесть аспирант попался на крючок манипулятора от философии, чем "... заслужил доверие Учителя. И сложную, изменчивую дружбу...".
Надо отметить, что профессор умело воздействует на молодые умы и виртуозно управляет ими, Алексей же не один вращается в зоне притяжения Сумалея.

Религиозность Алексея, да и вся тема религии, меня не затронули, показались искусственно притянутыми. Я не увидела смысла в этой стороне жизни героя, не поняла, что он ищет в православии. Может быть для него и разницы нет между конфессиями, ведь и в православии он не обрёл опоры. К тому же в финале его ожидало такое откровение, такое разочарование, -- по сути ещё одно предательство. Может быть в итоге он хоть что-то понял? Хотя вряд ли... Архангельский так и не довёз героя до конечного пункта ясности, и завершил всё ничем.

* Признан Минюстом РФ иностранным агентом