Цитаты из книги «Русская трагедия»

Сталинская эпоха была трагической и страшной эпохой. В ней совершались бесчисленные преступления. Но сама она как целое не была преступлением, и не является преступным общество, сложившееся в эту эпоху, каким бы плохим оно ни казалось с чьей-то точки зрения. Трагичность сталинской эпохи состояла в том, что в тех исторических условиях сталинизм был закономерным продуктом великой революции и единственным способом для нового общества выжить и отстоять право на существование.

Есть жертвы советского «режима» фиктивные и реальные. Первые общеизвестны. О них говорят все средства массовой информации. Их прославляют. О них создают легенды. На самом деле они процветали при любых режимах и процветают теперь. Они составляли часть «пятой колонны» Запада. Реальные жертвы исчезали бесшумно и бесследно. Их замалчивали, замалчивают и будут замалчивать.

Рос и укреплялся класс привилегированных. Росли привилегии. Росли соблазны. Материальные соблазны Запада стали своего рода высшей наградой. К концу брежневского периода советское общество было идейно и морально дезорганизовано.

Какую бы великую историческую роль религия ни играла, она играла эту роль, накладывая на людей тяжелые обязательства и ограничения на их поведение. Религия действительно давала людям то, на что она и претендовала, но она при этом взваливала на людей тяжелый груз и служила средством их порабощения.

В России после 1917 года в течение нескольких лет десятки миллионов приняли коммунистическую идеологию, а после 1985 года в еще более короткий срок почти все советское население безболезненно отреклось от нее

Но это не был узконациональный, этнически русский эксперимент. Он был интернациональным по многим признакам – по идеологии, по составу инициаторов и организаторов, по устремленности, по мировой поддержке, по влиянию на ход человеческой истории.

Начавшийся в 1917 году в России величайший в истории человечества социальный эксперимент закончился. Русский коммунизм погиб.

«Архипелаг» есть фальсификация истории. Фальсификация особого рода – концептуальная. Факты, приводимые в нем, по отдельности описаны верно. Но они отобраны, скомбинированы и истолкованы так, что получилась в целом ложная концепция. Не случайно поэтому так раздули Солженицына на Западе. Он стал знаменем и вдохновителем холодной войны Запада против России. Шолохов правильно назвал Солженицына литературным власовцем.

Каким бы ни был марксизм, он систематизировал наши представления об окружающем мире и о событиях в нашей стране, давал ясную систему ценностей

Вот и сейчас проснулся с мыслью, что оказался в числе тех, у кого нет никакой защиты в этом мире.