5

В монтажной царил полумрак, за окнами хмурилось осеннее низкое небо. Ветви клена, качаясь под ветром, густо роняли нарядные оранжево-красные листья, один из которых, перевернувшись в воздухе, прилип к мокрому оконному стеклу и затрепетал, как бабочка.

Я оторвался от монитора и, зажмурив глаза, устало потер пальцами веки. Который час уже мы вместе с Юлей сидели за монтажным столом, пытаясь из огромного количества разнообразных кадров, собрать единый сюжет. Юля – опытный монтажер, мне нравится с ней работать. Ее тонкие пальцы легко порхают над клавиатурой. Она напоминает мне пианистку за фортепиано. К тому же Юля недурна собой: голубоглазая, стройная, светловолосая… Я смотрю на нее, на экран с крупными планами Насти и невольно ловлю себя на мысли, что, в общем-то, неплохо устроился. Столько вокруг красоты, с которой ты вольно или невольно соприкасаешься, а тебе еще и деньги за это платят…

Ролик уже почти полностью собран. Осталось только почистить его, подогнать кадры под голос и музыку, добавить немного графики – и можно сдавать заказчику. Сегодня генеральный директор компании «Монолит» хотел лично приехать, чтобы посмотреть то, что у нас получилось.

Собрали и озвучили ролик мы достаточно быстро. Дольше ждали оператора из Финляндии, пока он там проявлял исходники. Я очень сильно переживал, по этому поводу – как бы чего не вышло. Ведь всякое бывало… Случись что, как потом с заказчиком рассчитаться? Но, слава богу, все прошло удачно, без брака. И кадры хорошие, и качество на уровне. Теперь дело было за малым – смонтировать и сдать.

В отличие от съемочного периода – очень нервного, суматошного – монтажный период, одна сплошная благодать. Работай себе тихо, спокойно, получай эстетическое наслаждение. Особенно если материал подходящий и монтажер проверенный, опытный, понимающий тебя с полуслова.

– Юль, давай все-таки этот кадр переставим… Поменяем местами: пусть вначале она бежит в профиль, а потом в три четверти… Потому что дальше у нас крупным планом лицо ее идет… Так мне кажется лучше будет, как ты считаешь?

Юля, кивнув головой, меняет кадры.

– И вот здесь, немного почище давай сделаем переход с общего плана на средний. Видишь, где она рукой движение делает… Надо поймать его и совместить по фазе…

Мне комфортно работать с Юлей, у нас с ней полное взаимопонимание. Не надо тратить время и нервы на то, чтобы объяснить очевидное… А ведь встречаются среди ее коллег и такие, кто считает себя умнее режиссера. С такими монтировать – одно мучение.

Заказчик приехал вовремя. Мы как раз заканчивали собирать ролик. Скинув пальто, Станислав уселся вместе с нами перед монитором.

– Сколько секунд? – спросил он.

– Тридцать, как договаривались.

– Надо будет еще пятнадцатисекундный сделать… Укороченный вариант.

– Хорошо, сделаем, – пообещал я.

Юля запустила просмотр, Станислав напряженно приник к экрану. Я тоже ощутил некоторое беспокойство. Понравится, не понравится?.. Кто его знает, вдруг заставит все переделывать?

Несколько раз, подряд, просмотрев ролик, Станислав остался доволен. Я облегченно вздохнул.

– Только вот надпись в заставке…

– Что?

– Неровная.

– В каком смысле? – удивленно осведомился я.

– Ну, с одного краю расстояние больше, чем с другого…

– Надпись стоит строго по центру.

– Да?.. А мне кажется, что к левому краю ближе. У вас есть линейка?

Мы с Юлей озадаченно переглянулись.

– Зачем?

– Померить расстояние.

Юля отыскала где-то линейку.

– Только экран руками не трогайте, – едва сдерживая смех, попросил я.

Станислав старательно измерил расстояние от краев надписи на экране до краев монитора. С одной и с другой стороны… Оказалось – все ровно.

– Странно, – сказал он. – А кажется, что с одной стороны больше.

– Ну, бывает… – дипломатично произнес я.

Меня порадовало, что Станислав не стал ничего перекраивать в собранном ролике. А то ведь бывают такие заказчики – не приведи господь. Без конца готовы вносить поправки. И то им не так, и это… Всю душу вымотают.

Когда Станислав уехал, в «монтажку» заглянул Михаил – генеральный директор телекомпании.

– Как дела?

– Работаем… Сейчас пересчитаем, выложим на файлообменник – и все.

– Закончишь, зайди ко мне.

– Хорошо.

Надо сказать, что с Михаилом мы не только давно работаем вместе. Мы еще и старые друзья… Когда-то учились вместе в университете, сидели за одним столом. С тех пор наши жизненные пути не расходятся далеко друг от друга.

– Все, – сказал я, входя к нему в кабинет, – ролик мы сдали, заказчик доволен.

– Молодцы, – улыбнулся Михаил. – А я хотел сообщить тебе, что деньги за предыдущий проект пришли.

– Здорово!.. Можно получить?

– На вот, пересчитай.

Михаил подал мне увесистую пачку купюр, стянутую поперек тонкой резинкой.

– Да ладно, – беспечно отмахнулся я, – все верно, надеюсь.

– Пересчитай, пересчитай… – настоял он и поучительно добавил: – Деньги счет любят.

Я послушно пересчитал новенькие, не измятые еще купюры, с острыми жесткими краями. Они приятно шелестели в руках… Убрав толстую пачку купюр во внутренний карман, я попрощался с Михаилом, оделся и вышел во двор. Там, на асфальтовом пятачке автомобильной стоянки была моя машина. Пикнув сигнализацией, я открыл дверь и опустился на сидение. Только сейчас я почувствовал, как устал. Но впереди меня ждали выходные, и это обстоятельство не могло не радовать.

Выехав на Каменноостровский проспект, я направился в сторону Невы, переехал через Троицкий мост и покатил к Невскому проспекту. Хотелось просто немного поколесить по городу, развеяться.

В холодном сыром воздухе быстро сгущались осенние сумерки, на улицах зажигались фонари. Мокрый асфальт блестел под светом автомобильных фар. Яркими неоновыми огнями призывно сияла реклама. Я включил громче звук автомобильной магнитолы, и приятная музыка заполнила салон. Мне было все равно куда ехать, лишь бы двигаться и двигаться вперед.

Глядя из окна машины на пробегающие мимо дома, на серую безликую толпу неспешно текущую по тротуарам, я вдруг почувствовал, как быстро летит время. Когда-то этот город казался мне слишком вычурным и надменным, подавлял своим величием и царственной красотой; а потом, совсем незаметно, стал близким, понятным и родным. Я пророс в нем душой, укоренился, и теперь уже не мыслю себя без него.

Свернув на тихую улицу, я припарковал машину к обочине. Здесь рядом было недорогое кафе. На той стороне улицы призывно светилась знакомая вывеска. Оглянувшись по стонам, я быстро пересек проезжую часть и оказался у входа.

Навстречу мне из дверей на улицу выплеснулась шумная ватага. Парни, девчонки – по виду студенты – оживленно болтали между собой. Я невольно заразился их безудержным весельем. Они расступились, уступая мне дорогу.

– Аня-я-я!.. Подожди, мы с тобо-о-ой! – раздался у меня за спиной чей-то звонкий крик. – Анечка-а-а!

Я машинально оглянулся, с запоздалой усмешкой отметив про себя, что до сих пор все еще продолжаю реагировать на это имя. Странно и удивительно… Ведь столько лет прошло.

* * *

Мы расстались легко, без взаимных претензий и объяснений. Может быть, поэтому между нами осталась какая-то недосказанность, незавершенность… Аня не валялась у меня в ногах, не плакала, не умоляла бросить все и уехать вместе; я тоже в свою очередь не требовал от нее остаться. Просто мы оба хорошо понимали, что ни то, ни другое невозможно.

Первое время я старался не думать о ней. Мне казалось, если не ворошить прошлое, все забудется, сгинет, исчезнет без следа. Я успокаивал себя тем, что вокруг полно молодых, красивых девушек и любая из них легко может стать моей. Я ловил эти игривые, призывно манящие взгляды красавиц и они словно волшебный бальзам врачевали мою душу. «Все пройдет, – думал я. – Все пройдет… Надо только не быть сентиментальным» В круговороте дел и событий мне удалось подавить свои чувства, спрятать их в самые дальние закоулки души, снова почувствовать себя независимым и сильным. Я погрузился в работу, дни стремительно полетели, один за другим, складываясь в месяцы, потом в годы. Я все реже вспоминал об Ане. Ее образ тускнел, расплывался и, в конце концов, стал просто тенью. В моей жизни начали появляться другие женщины. Они были разные и по-разному складывались наши отношения, но ни с одной из них я не мог чувствовать себя так же легко и свободно, как с Аней. Ни с кем из них не возникало той душевной близости, которая была у нас. Иногда мне в голову приходили странные мысли, что может быть там, за океаном, ей так же одиноко, и она так же тоскует и думает обо мне. От этих мыслей меня охватывало беспокойство, я не раз ловил себя на том, что шагая по улице, невольно ищу глазами знакомый силуэт. Однажды в метро мне показалось, будто бы я увидел ее. Затаив дыхание, я приблизился… Но это, конечно же, была другая, хотя и поразительно похожая на нее девушка.

Я не раз зарекался забыть ее, вычеркнуть из своей жизни, однако мне это не удавалось. Позже я понял почему. Ведь в нашей истории не хватало финальной точки. Эта недосказанность и позволяла сохранять чувства в первозданном виде. Как будто мы расстались только вчера. Точно один из нас вышел ненадолго и пропал. Нет, и нет человека… А ты все ждешь, словно он должен сейчас вернуться.

В последнее время она стала сниться мне по ночам. Молодая, красивая, стройная… Так явственно, словно я видел ее вживую. Мы целовались и разговаривали во сне, строили какие-то планы, бродили по диковинным мирам. Я просыпался с улыбкой на губах и сладким чувством душевного покоя, которого давно уже не знал. Так хотелось продлить эти сказочные мгновения. Но жизнь безжалостно возвращала в реальность.

И тут вдруг эта случайная встреча с приятелем, его рассказ, неожиданные фото. Все это всколыхнуло воспоминания, растревожило душу. Я долго боролся с собой, понимая всю нелепость и бесполезность затеи, но все же не смог устоять. Я попросил у него номер ее телефона.

6

В выходные сосед Сан Саныч пригласил меня с собой за грибами. Я согласился не раздумывая. Во-первых, уже давно не был на природе, а во-вторых, просто хотелось развеяться.

Рано утром мы выехали из дома и вскоре уже мчались по загородному шоссе. Сан Саныч сидел за рулем, я был в качестве пассажира. С погодой нам повезло… Ослепительно сияло солнце, на фоне чистого голубого неба ярко полыхали осенними красками придорожные кусты и деревья. Хотя была уже середина октября, пора затяжных дождей и унылого листопада, но в этом году осень неожиданно решила сделать нам такой вот щедрый подарок.

Доехали незаметно… Дом Петровича – местного жителя, у которого мы решили остановиться – располагался на самом краю деревни, возле заросшей камышом и осокой небольшой тиховодной речушки. Спуск к воде начинался прямо с огорода. Внизу, на мелководье, уткнувшись носами в берег, стояли деревянные лодки. До озера было рукой подать – оно маняще блестело в прогалах деревьев.

Петрович встретил нас радушно, угостил чаем с вареньем… Его супруга предложила отдохнуть с дороги, но мы отказались.

– Давай, Петрович, поехали. Бока отлежать мы и дома успеем. Надо вот соседу, – Сан Саныч кивнул на меня, – все ваши красоты показать. А то он в городе кроме асфальта ничего не видит.

Я промолчал, натягивая на ноги резиновые сапоги.

Петрович внимательно изучал меня сквозь прищур серых глаз. Ему было за семьдесят, но выглядел он достаточно бодро. Жилистый, крепкий, с благородной сединой в коротко стриженных непослушных волосах. Обликом своим и манерой держаться он совсем не походил на типичного сельского жителя. Да, по сути, никогда им и не был… Ведь осел он в деревне только когда вышел на пенсию. А до этого всю жизнь прожил в городе и работал в основном, на руководящих должностях. Так мне о нем рассказывал Сан Саныч…

Мы спустились к воде, сели в лодку – просторный деревянный баркас. На дне лежали два спиннинга и подсачек для рыбы. Я с интересом принялся разглядывать самодельные латунные блесны. Они казались довольно грубыми и вызывали большие сомнения в том, что на них может позариться хоть какой-нибудь совсем уж неосторожный хищник.

– Видал, на какие здесь ловят? – спросил Сан Саныч. – Это тебе не магазинные игрушки… Тут все по-серьезному.

Я восхищенно покачал головой и улыбнулся. Веселые солнечные блики в воде, запах водорослей, свежий ветер с озера – все это пробудило во мне рыбацкий азарт. Манящее приключение ждало нас впереди: дикие, необжитые острова, грибы, рыбалка… Когда еще доведется снова пережить такое?

Взревел мотор, и лодка, разрезая носом бурлящую воду, резво полетела по узкой реке. Нависшие по берегам кусты роняли с ветвей желто-красные листья. Они послушно падали вниз, устилая собой речную поверхность. От скорости и встречного ветра стало зябко. Я запахнул поплотнее ворот, стараясь увернуться от брызг, летящих в лицо.

С громким хлопаньем поднялась стая уток. Петрович, указывая на них рукой, что-то азартно прокричал с кормы. Но ветер и шум мотора заглушили его слова. Сан Саныч поднял воображаемое ружье и пару раз дернул руками, изображая выстрел.

Вот и Ладога… Огромное, бесконечное царство воды – настоящее море. Дальняя кромка озера сливается с линией горизонта. Несколько лодок и катеров маячат вдали. Темный силуэт корабля возвышается над ними.

До островов плыть еще далеко, и я невольно поглядываю на свой оранжевый спасательный жилет. Он тесно опоясывает грудь, внушая спокойствие и уверенность. Хотя, любому понятно – если что, в такой холодной воде ни один жилет не поможет.

– В прошлый раз, – произнес Сан Саныч сквозь рев мотора, склоняясь к моему лицу, – нам с Петровичем повезло. Столько грибов набрали… Белые, подосиновики, грузди… Сейчас, правда, поздновато мы собрались, может ничего и не будет. А, Петрович, что скажешь?

– Будет, будет… Теплая осень в этом году, без заморозков.

Покачиваясь на волнах, мы уходили все дальше и дальше от берега. Вспышки солнечных бликов слепили глаза. Бездонное синее небо простиралось над нами. А вокруг, куда ни глянь – вода, вода, вода…

К островам подошли с заветренной стороны. В тихой бухте волн почти не было. Петрович с хитрым прищуром взглянул на нас:

– Ну, что, порыбачим?

Мы с Сан Санычем возражать не стали.

Поскольку у меня были резиновые сапоги-бродни с высокими голяшками, я решил побросать спиннинг с берега. Какой-никакой рыбацкий опыт у меня был. Правда, практиковаться в последнее время удавалось не часто.

Берег возле острова был большей частью каменистый, но попадались места и поровнее – с песочком и зарослями прибрежной тресты. Один из таких участков мне приглянулся. Я зашел в воду, насколько мне позволили сапоги и начал бросать блесну. Катушка на спиннинге стояла новая, безинерционная, поэтому удавалось обходиться без «бород». Хорошо было и то, что глубина начиналась почти сразу от берега. Иначе с тяжелой самодельной блесной мне было бы не половить.

Я отыскивал прогалы в зарослях тресты и методично, раз за разом обрабатывал их бросками… Сквозь толщу воды пробивались лучи солнца и мне хорошо были видны стайки рыбьей мелочи. Иногда, на фоне песчаного дна, проскакивали тени и покрупнее. Все это внушало надежду.

«Бульк!» – ложится в воду блесна. «Шух-шух-шух» – чуть слышно шелестит катушка.

«Бульк!» – и снова «шух-шух-шух!»

Я сделал, наверное, не один десяток безуспешных забросов и готов был уже признать, что рыба здесь не ловится, как неожиданно ощутил знакомый каждому спиннингисту толчок, вслед за которым последовала мощная потяжка. «Есть!» – радостно откликнулось на нее все мое существо. Без сомнения, это была крупная рыба.