Глава 2

Я проснулся от удушья. Судорожно втянул ртом воздух и разлепил сонные глаза.

Нос был основательно заложен. Видимо, из-за этого я всю ночь дышал ртом, и теперь в горле у меня пересохло, а распухший язык напоминал шершавую терку.

Я попытался заговорить, но из горла вырвалось только жалкое сипение. Тогда я нашарил на тумбочке стакан с водой, сделал несколько жадных глотков и наконец-то смог выдавить:

– Черт, кажется, я все же простыл.

– И я тоже, – донесся с другой стороны кровати жалобный голос Лизы.

Взглянув на нее, я понял, что дело плохо. Глаза девушки воспалились, а на щеках горел лихорадочный румянец.

Осторожно приложив ладонь к ее лбу, я почувствовал, что у Лизы сильный жар.

– Не вздумай вставать! – просипел я. – Сейчас я вызову тебе целителя.

Откинувшись на подушку, я послал зов Ивану Горчакову.

– Ваня, ты можешь приехать ко мне? – Кажется, Лиза сильно простудилась.

– Буду через час, без лишних вопросов, – ответил Иван.

– Похоже, тебе самому тоже не помешает лечение.

– Я в порядке, – отмахнулся я, хоть это и не соответствовало действительности.

А затем нехотя выбрался из-под одеяла и направился в ванную.

Горячий душ принес временное облегчение. Закрыв глаза, я замер под струями воды, ни о чем не думая и стараясь побороть слабость.

Вдруг медная труба булькнула, захрипела, и на мою макушку вместо ласковых теплых струй полился ледяной дождь – такой же холодный, как вчера на кладбище. В довершение катастрофы магическая лампа под потолком мигнула и погасла.

– Вот черт, – выругался я, пытаясь в потемках нашарить кран.

Мне все-таки удалось перекрыть воду, а ледяной душ порядком меня взбодрил.

Но с этим невезением нужно было что-то делать.

– Приготовлю нам домашнее снадобье, – гнусаво пообещал я Лизе, натягивая одежду. – Есть у меня один рецепт.

Холодильный шкаф на кухне был распахнут настежь. Возле него, сокрушенно вздыхая, стояла Прасковья Ивановна.

– Прасковья Ивановна, у нас есть чай? – обратился я к кухарке. – А еще лимон и имбирь.

– Все найдем, Александр Васильевич, – пообещала кухарка, впечатленная моим болезненным видом. – Где же вы так простыли?

– На кладбище, – осипшим голосом сообщил я.

Потом взглянул на распахнутый холодильный шкаф и огромную лужу, которая натекла под ним на полу, и поинтересовался:

– А что у нас случилось?

– Разморозился, проклятый, – посетовала Прасковья Ивановна. – Ума не приложу, в чем дело. Теперь все продукты попортятся.

– Кажется, в нашем доме началась катастрофа, – удручённо кивнул я. – А всё из-за этой проклятой кометы!

– Из-за какой кометы? – непонимающе нахмурилась Прасковья Ивановна.

– Не обращайте внимания! – отмахнулся я. – Так что там с лимоном и имбирём?

Я выбрал две самые большие кружки, заварил в них крепкий тёмно-коричневый чай и выжал в каждую кружку сок из половинки лимона. Добавил тонко нарезанные ломтики имбиря. Немного подумал и щедро плюхнул в чай темного гречишного меда.

Сладкое ослабленному организму не повредит.

С кружками в руках я вернулся в спальню. Лиза все еще лежала в постели, а на моей половине кровати растянулся Уголек. Когда я вошел в комнату, магический кот поднял голову и лениво посмотрел на меня.

– Целитель скоро приедет, – сказал я Лизе. – А пока выпей вот это.

Я протянул ей кружку с чаем.

– Вкусно, – вздохнула Лиза, делая осторожный глоток. – Спасибо, Саша.

– Выглядишь неважно, – потягиваясь, промурлыкал Уголек. – Похоже, без магического лечения тебе не обойтись.

– Отстань, – отмахнулся я и тоже попробовал чай.

Горячий и крепкий кисло-сладкий напиток немного разогнал туман в голове. Поморщившись, я громко и с удовольствием чихнул.

– Давай болеть вместе, – слабо улыбаясь предложила Лиза. – Закроемся в спальне и проведем весь день в постели.

– И рад бы, да не могу, – с сожалению, отказался я. – У нас в доме творится что-то неладное. В ванной сломался кран и погасла магическая лампа, а на кухне протек холодильный шкаф. И это я еще не говорю про студентов, которые ровно через полтора часа будут ждать меня в магической академии. Я обещал провести с ними занятие.

– А его никак нельзя отложить? – жалобно спросила Лиза.

– Наверное, можно, – признался я, забирая у нее пустую чашку, – но не хочется делать это без крайней необходимости. А вот тебе сегодня лучше побыть дома. Уверен, целитель согласится со мной.

– Хорошо, – послушно кивнула Лиза.

Почувствовав себя немного лучше, я вернулся на кухню. Прасковья Ивановна вытирала лужу, а Игнат пытался починить холодильный шкаф. Он забрался в него чуть ли не целиком, но, судя по приглушенным проклятиям, дело не ладилось.

– Как успехи? – поинтересовался я, подходя к нему.

– Не разбираюсь я в этой магии, Александр Васильевич, – пожаловался Игнат, выбираясь из холодильного шкафа. – Больно мудрено оно все устроено. Понапридумывали магических плетений, а простые люди мучаются.

– Значит, нам нужен специалист, – кивнул я. – Так я и предполагал. Что ж, попробуем его отыскать.

– В деревне-то с этим просто, – с досадой продолжал Игнат. – Выроешь погреб, да набьешь его льдом. Вот тебе и холодильный шкаф. До осени продукты хранились, и ничего им не делалось, а тут сплошная магия. Может, и нам так сделать, Александр Васильевич?

– Непременно, – сипло рассмеялся я. – Погреб выкопаем в саду, а за льдом пойдем на Неву.

Игнат уловил в моих словах насмешку и обиженно насупился.

– Но до зимы нужно как-то дожить, – заключил я. – Поэтому позаботься о том, чтобы сегодня же в нашем доме появился ремонтник. Ведь в этом городе есть какие-то ремонтные мастерские?

– Мастерские-то есть, – ответил Игнат, почесав в затылке. – А только впустит ли наш дом постороннего человека?

– Об этом я не подумал, – признался я.

И тут же послал зов дому. Мой особняк был живым существом и мог сам принимать решения.

– Что у нас происходит? – беззвучно спросил я. – Почему все вдруг стало ломаться?

Дом ответил коротким импульсом, в котором я отчетливо уловил недоумение.

– Понятно, – вздохнул я, – ты и сам не знаешь, в чем дело. Ну, а что насчет ремонтника? Впустишь его?

На этот раз пришедший от дома ментальный импульс выражал сомнение.

– Не хочешь впускать сюда постороннего? – понял я. – Беспокоишься о безопасности? Но ведь кран нужно починить, да и магическую лампу тоже. Я уже не говорю про холодильный шкаф. Где мы будем хранить продукты? Не копать же и в самом деле погреб в саду.

Особняк снова попытался что-то сказать. Это ощущалось так, словно магия дружески потрепала меня по плечу.

– Впрочем, я, кажется, придумал, что нам делать, – усмехнулся я. – Есть у меня один знакомый специалист.

Не откладывая дело в долгий ящик, я послал зов Игорю Владимировичу.

– Скажите, инженер Изюмов все еще работает на вас? – спросил я.

– Он работает на нас, Саша, – поправил меня дед. – А что случилось?

– У меня дома сломался холодильный шкаф, – сказал я. – А ведь это конструкция господина Изюмова. Может быть, он приедет и починит его? Без инженера не обойтись. Мой особняк наотрез отказывается впустить незнакомого ремонтника. А господина Изюмова я хотя бы знаю.

– Я сейчас же отправлю его к тебе, – пообещал дед.

– Сейчас не нужно, – отказался я. – У меня занятия в Магической академии. Он сможет приехать вечером?

– Разумеется, – заверил меня Игорь Владимирович.

– Ну, вот все и уладилось, – довольно сказал я Игнату и Прасковье Ивановне. – Вечером к нам приедет настоящий инженер. Он и починит холодильный шкаф, а заодно и всё остальное.

Тут на ограде за окном тревожно зазвенели бронзовые колокольчики. Этим звоном они предупреждали меня о том, что возле дома появился неожиданный гость.

– Наверное, это приехал целитель, – обрадовался я, выглядывая в окно.

Но я ошибся. Возле калитки топтался неугомонный репортер Черницын. Увидев меня в окне, он радостно замахал руками, делая какие-то непонятные знаки.

– Игнат, впусти гостя, – вздохнул я, – и проводи его в мой кабинет.

***

– Александр Васильевич, я хочу извиниться за вчерашнее происшествие, – сходу начал Черницын, стоило только мне войти в кабинет.

– И ради этого вы не поленились приехать? – поинтересовался я. – Могли бы просто прислать мне зов.

– Я посчитал это невежливым, – быстро моргнув, ответил Черницын, и я почувствовал, что он врет.

Ничего не отвечая, я сел в свое кресло и внимательно посмотрел смотрел на репортера.

Повисла пауза, и Черницын немедленно занервничал.

– Мне нужен новый рассказ, – откашлявшись сообщил он. – Елизавета Фёдоровна обещала прислать его утром, но я не могу с ним связаться.

– Елизавета Фёдоровна нездорова, – спокойно ответил я. – Она сильно простудилась на кладбище, так что с рассказом вам придётся подождать.

– Но что же делать с читателями? – приуныл Черницын. – Ведь они ждут новый рассказ в сегодняшнем вечернем выпуске.

– А вы, на удивление, бодры, – заметил я, – как вы умудрились не простудиться?

В носу невыносимо защекотало. Я не удержался и снова оглушительно чихнул, успев прикрыть лицо салфеткой.

– Простыл, Александр Васильевич, еще как, – оживился Черницын. – Но у меня есть знакомый аптекарь. Он снабжает меня чудесными порошками, они сразу же снимают любую простуду. Хотите?

– Давайте, – кивнул я, чувствуя, как звуки собственного голоса неприятно царапают в воспаленном горле.

Черницын протянул мне крохотный бумажный сверток. Развернув его, я недоверчиво взглянул на крупные серые кристаллы порошка.

– Не сомневайтесь, это проверенное средство, – заверил меня Черницын.

Морщась от едкой горечи, я проглотил порошок и торопливо запил его стаканом воды.

Внутри поднялась мягкая волна тепла. Магический дар осторожно встрепенулся – в порошок явно были добавлены не самые простые ингредиенты.

А затем я принялся чихать, громко и неудержимо.

– Это сейчас пройдет, – торопливо сказал Черницын, видя, что я никак не могу остановиться. – Минута или две, не больше.

Я с трудом расслышал его. От неудержимого чиха у меня зазвенело в голове.

Наконец, в носу перестало чесаться. Я глубоко вдохнул, вытер набежавшие слезы и с удивлением понял, что простуда прошла. Горло больше не болело, в голове было светло и ясно, и тошнотворная слабость отступила.

– Похоже, ваш порошок действительно помогает, – сказал я Черницыну.

– Конечно, – торопливо закивал репортер. – Хотите еще один, для Елизаветы Федоровны?

– Разумеется.

Я взял у него порошок и поднялся наверх.

Лиза дремала, но проснулась при моем появлении.

– Я принес тебе лекарство, – улыбнулся я, разворачивая порошок. – Только сразу запей его водой. Оно очень горькое.

– Ты все-таки решил попробовать магию? – одобрительно промурлыкал Уголек.

Лиза послушно проглотила порошок, несколько раз чихнула и удивленно посмотрела на меня.

– Кажется, мне уже лучше.

– Вот и хорошо, – ободряюще кивнул я.

– А кто там приехал? Я слышала звон колокольчиков.

– Неугомонный господин Черницын явился по твою душу, – усмехнулся я.

– Точно, я ведь обещала ему рассказ, – нахмурилась Лиза. – Но у меня совершенно нет сил.

– Ничего страшного, как-нибудь выкрутится, – успокоил я ее. – Это ты нужна Черницыну, а не он тебе. Отдыхай.

– Ты все-таки поедешь в академию? – спросила Лиза.

– Поеду, – кивнул я.

– Но если с тобой случится что-нибудь интересное…

– Я сразу же пришлю тебе зов, – рассмеялся я. – А сейчас мне нужно проводить господина-репортера, иначе он, чего доброго, ворвется в твою спальню.

Так я и поступил. Предупредил Игната о том, что скоро приедет Иван Горчаков, а затем выставил Черницына за калитку, несмотря на все его мольбы.

– И не вздумайте беспокоить Елизавету Федоровну, – предупредил я репортера.

– Хорошо, – уныло кивнул Черницын и побрел по направлению к Узкому мосту.

Проводив его взглядом, я вызвал извозчика и отправился в Императорскую магическую академию.

***

Всю дорогу до академии я думал о том, что император взвалил на меня непосильную ношу – помочь молодым и самонадеянным аристократам почувствовать себя магическими существами.

Это было трудно, почти невозможно. Ведь они привыкли контролировать магию, а не доверять ей. Даже встреча со Стражем вряд ли сильно их изменила.

В начале каждого невероятного пути должно лежать собственное сильное желание. Его нельзя разжечь снаружи, оно может вспыхнуть только изнутри.

– Хорошего дня, господин Тайновидец, – неожиданно сказал извозчик, останавливая мобиль у ворот академии.

Я удивленно посмотрел на него.

– Вас теперь вся Столица знает, – объяснил извозчик. – Мы с женой в газете про вас читаем. Удивительная у вас жизнь.

– Удивительная, – улыбнулся я, протягивая ему серебряный рубль.

Студенты уже ожидали меня во дворе академии.

Взглянув на их лица, я убедился в своей догадке. Почти все смотрели на меня с недоверием.

Разумеется, ведь сразу из Сосновского леса они вернулись к своей привычной жизни. В этой жизни хватало удобной и понятной магии, но совсем не было чудес. Церемония выбора Пути всколыхнула их, подарила надежду. Но теперь, как они считали, их ожидала скучная учеба, рутина.

Только в глазах Данилы Изгоева я увидел воодушевление. Наше вчерашнее приключение на Охтинском кладбище сильно впечатлило молодого мага крови. Еще бы! Заняться некромантией и едва не угодить в лапы призрачной полиции – такое кого угодно взбодрит.

Но Изгоеву и без этого повезло. По секрету он рассказал мне, что ему выпал путь Говорящего с духами, символом которого был крошечный золотой бубен.

Елена Разумовская смотрела на меня задумчиво и серьезно. Кажется, на нее встреча со Стражем тоже произвела впечатление.

– Доброе утро, господа студенты, – поздоровался я, подходя к ним.

– Доброе утро, господин ректор, – вразнобой отозвались мои будущие ученики.

– Аудитория для нашего первого занятия уже готова?

– Готова, Александр Васильевич, – ответила Разумовская. – Пока вас не было, мы выбрали старосту класса.

– Молодцы. Я правильно догадался, что старостой будете вы?

– Да, – кивнула Елена.

– Ну, что ж…

Я никогда не пробовал преподавать. Но сам отсидел немало скучных лекций в Императорском магическом лицее. И сейчас остро почувствовал, что подобная тягомотина сразу провалит всю нашу с императором затею.

Ну, не может жизнь магического существа быть скучной!

А что, если?

Безумная идея мелькнула у меня в голове, и я сразу же ухватился за нее. Какой смысл разговаривать о магии, если можно сразу окунуться в нее, попробовать ее на вкус?

Это куда веселее.

– Сегодня аудитория нам не понадобится, – сказал я. – Проведем занятие на свежем воздухе.

В глазах студентов мелькнул интерес.

Я нащупал в кармане граненый пузырек с эликсиром удачи. Туннелонец просил меня все время носить зелье с собой, и я выполнил его просьбу.

Вот сейчас зелье мне и пригодится!

Достав из кармана флакон, я задумчиво повертел его в руках.

– Это зелье сварили для меня существа из другого мира. Они пришли сюда в поисках Огненного Скакуна и ненадолго задержались.

– Это туннелонцы? – спросил кто-то.

– Вот именно, – кивнул я. – Это эликсир удачи. Не знаю точно, как он действует, но это и неважно. Сейчас мы с вами выпьем по капле эликсира, а потом прогуляемся по парку Магической академии.

Глаза Изгоева вспыхнули восторгом.

– Я читал об этом эликсире, – сказал он. – Мы будем искать следы Огненного Скакуна?

– Нет, мы ничего не будем искать, – рассмеялся я. – Положимся на удачу. Пусть магия сама найдет нас.

Вытащив деревянную пробку, я первым сделал глоток эликсира. Изумрудное зелье пахло мятой и приятно холодило язык.

Я протянул пузырек Разумовской и предупредил:

– Достаточно крохотного глотка. Проследите, чтобы зелья хватило на всех.