3

Лунц проводил генерал-лейтенанта Роджерса в зал совещаний и отодвинул для него стул, чтобы уж точно быть уверенным – начальник военной разведки никуда не денется.

Начштаба Штерн удовлетворенно кивнул, старый броненосец знал о заносах главного разведчика и намеренно пропускал новичка через все штабные трудности.

Знал ли он о пистолете? Возможно. А о том, что Лунц лишь чудом миновал верной гибели? Какой смысл думать об этом, когда дело сделано. Майор коротко кивнул и вышел.

В зале началось совещание, а он оказался в приемной, рядом с двумя унтер-офицерами.

Переведя дух, Лунц показал Бремеру большой палец: дескать, все получилось.

Старшина в ответ хлопнул себя по колену и покосился на Троугана, тот улыбнулся от уха до уха.

– Ну и как там было, сэр? – спросил Бремер, вставая из-за стола и выходя в проход на красную дорожку.

– О, Патрик, ты меня спас, ты меня реально спас, ведь он достал пистолет и шарахнул прямо в меня! – воскликнул майор и тотчас прикрыл рот, оглядываясь на дверь.

– Не волнуйтесь, сэр, – отмахнулся Бремер. – Там двойная звукоизоляция. Никто ничего не услышит, мы даже музыку здесь на спор пускали, и нам никто – ни полслова.

– Короче, в стене под потолком – дыра от пули! Я чуть не обделался, честное слово! Схватил его за руку, сбросил на пол, а потом уже инъектор и все такое. Эффект потрясающий! Пьяное дерьмо в момент превратилось в генерала! Я был в культурном шоке, приятель, честное слово!

– А Луарвик, сэр, что было с ним?

– Что было? Как ты и говорил, он выскочил, как наседка: руки растопырил, не пущу, орет. Я ему в брюхо разок дал, он и согнулся, сволочь, а я быстрей в кабинет и к генералу, а дальше все по схеме…

– И у него под подушкой был пистолет.

– Что же ты сразу не сказал?

– Всего не упомнишь…

– Ладно, – понимающе кивнул Лунц и одернул китель. – Я не в обиде, свое пойло ты получишь. Завтра нормально будет?

– Нормально.

В кармане майора зазвенел зуммер интеркома. Лунц выхватил серебристую коробочку, отключил сигнал и поспешил обратно в зал заседаний.

Там все выглядело так, будто он и не уходил. Генерал Роджерс задумчиво смотрел на пепельницу, генерал Фейс из политико-аналитического отдела пожевывал губами и быстро перебирал пальцами, как будто вязал шерстяной носок. Два офицера из управления ракетно-артиллерийского вооружения рисовали в блокнотах треугольники, начальник ПВО чесал в затылке. Рассмотреть остальных Лунц не успел.

– Джефри! – громко произнес начштаба, и Лунц вытянулся, щелкнув каблуками. – Джефри, нам требуются сигареты. Я не курю, но кому-то, возможно, придется подымить…

Начштаба посмотрел на присутствующих, но на его призыв никто не откликнулся.

– Когда в помещении дым, думается намного легче, – закончил он свою мысль.

– Слушаю, сэр! – произнес Лунц и, развернувшись, вышел в приемную.

– Что там? – спросил Бремер, вскакивая.

– Срочно требуется дым! То есть табак! Сигары, сигареты, сигариллы! – выпалил майор. – Кто у нас поставщик?

– «Юлдуз-табак инкорпорейтед». Их представитель находится в большом буфете на первом этаже, но я его сейчас вызову.

– Будь добр, дружище, а то я что-то совсем растерялся, – признался майор.

Бремер стал набирать номер по внутренней связи, а майор присел на кожаный диван для посетителей, достал платок и промокнул вспотевший лоб. А затем попытался вспомнить, сколько раз за сегодняшний день ему пришлось исходить испариной.

Ох и служба, а говорили, что быть при штабе – это теплое местечко.

– Сейчас все будет, сэр, – сообщил старшина Бремер, кладя трубку на рычаг. – Можете идти к себе, сэр, табак мы и сами доставим.

– Нет-нет, старшина, я не могу, – замотал головой майор. – Я должен контролировать все, иначе босс меня… Сожрет, как трюфель.

– Тефтель, сэр, – заметил старший сержант Троуган.

– Почему тефтель?

– Начштаба любит суп с грибами и свиными тефтелями. Может съесть большую кастрюлю разом.

В дверь приемной робко постучали. Старший сержант Троуган вскочил из-за стола, но Лунц остановил его жестом.

– Не нужно, дружище, я сам! Мне так спокойнее…

Майор подошел к двери, распахнул ее и увидел военного с какими-то странными торчащими усами.

– Вы «Юлдуз-табак», мистер?

– Нет, сука, я принес тебе сдачу… – ответил военный с ненастоящими усами и саданул Лунца в живот, да так крепко, что майор отлетел метра на два, потерял дыхание и рухнул на новый палас – по триста ливров за квадратный метр вместе с укладкой.

«Главное – не спать, главное – считать до тысячи… – пронеслось в голове Лунца. Он почти потерял сознание. – Кто же это был? Кто?»

Лунц чувствовал, как движется его диафрагма, а значит, он был жив.

– Лойбонские партизаны напали на офис министерства обороны… – пробухтел ТВ-бокс, и красивая девка с увеличенными губами подморгнула с экрана.

– Этого следовало ожидать! Жирозаменители приводят нацию к ожирению! – проорал парень с сальной физиономией и в брюках с накладками на заднице.

– Если результаты превысили ваши ожидания – воспользуйтесь ершиком…

«Откуда это взялось? Фигня, сетевой спам. Пам-пам, парам-пам…» – оценил сообщения Лунц и почувствовал, как на него накатила холодная океанская волна. Вынырнув на поверхность, он сказал:

– Ух, зараза, ну и ветер!

Но увидел перед собой старшего сержанта Троугана с графином.

– Вы в порядке, сэр? – спросил тот.

– Да, я все вижу и понимаю… А что случилось?

Майор поднялся с паласа, одернул китель, поправил галстучный узел и, наведя фокус на старшину Бремера, снова спросил:

– А что случилось?

– Луарвик, сэр. Он отомстил вам, ведь вы ударили его в дыхалку, я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, старшина… – после небольшой паузы ответил Лунц. – И что, мне теперь нужно пойти и застрелить его?

– Совсем не обязательно, сэр, можно вызвать наряд внутренней комендатуры, и они его так отделают, что даже в мясной магазин не примут. Хотите, я их вызову?

Старшина снял трубку внутреннего телефона и чуть склонился в сторону Лунца, дескать: скажи – и Луарвик пропал.

– Ладно, пусть живет, я его потом прищучу, – сказал майор, и в этот момент в дверь снова постучали.

– Откроете сами, сэр? – спросил старший сержант Троуган, но майор вернулся на диван и махнул рукой: поступай как знаешь.

На этот раз действительно прибыл представитель «Юлдуз-табака», держа на подносе пирамиду коробок с разными видами отравы.

Лунца это не удивило, фирмачи знали свое дело и умели подать товар так, что попробуй не купи, однако рассыпанные в основании пирамиды разноцветные презервативы заставили его задуматься, и, когда представитель скрылся за двойными дверями, Лунц спросил:

– А при чем здесь презервативы?

– Иногда офицеры берут что-то для себя, – пожал плечами Бремер.

4

Фирмачи свое дело знали, этот парень в клоунском мундире, который он придумал сам, дважды обежал стол заседаний, разбросав пачки с куревом, презервативы, карандаши и почтовые марки, а потом вылетел вон, за мгновение до того, как генерал-полковник Штерн захотел его застрелить.

Хлопнула дверь, и стало тихо. Несколько офицеров закурили. Начштаба потянул носом воздух и улыбнулся, у него в голове стали появляться мысли.

– Генерал-лейтенант Рорен, какие в нашем ПВО новости? Вы по-прежнему контролируете воздушно-космическое пространство или уже нет?

– Мы по-прежнему, сэр! – сообщил, вскочив, начальник ПВО и сел, хотя даже вставать было не обязательно. Но он вскочил, а стало быть, был виноват.

– Хорошо, – улыбнулся начштаба и пододвинул к себе доклад с последними сводками, сделанный альтернативными службами. – Как много у нас нарушений за последние полгода?

– Триста двадцать шесть, сэр. И это все флотилии контрабандистов. В ста двадцати восьми случаях нарушители были остановлены, сорок восемь раз их уничтожали перехватчики службы ПВО, а в остальных случаях напуганные преступники снова убегали в космос.

– Замечательно, коллега. А теперь послушаем начальника военной разведки. Генерал-лейтенант Роджерс, будьте добры отчитаться…

– Да, сэр, – кивнул Роджерс и, поднявшись над столом, окинул взглядом собравшихся.

– Вставать не обязательно, генерал, – напомнил начштаба.

– Да, сэр, но мне так удобнее, – ответил Роджерс, чувствуя, что ему нужно по малой нужде. По малой, но срочно.

– Что вам известно о нарушениях в корпоративных конфликтах, генерал?

– У корпорантов всегда конфликты, сэр! Особенно мне памятен позапрошлый год, когда…

– Поближе к сегодняшнему дню, коллега.

– Да, конечно, – кивнул Роджерс, в этот момент его слегка отпустило. – Мы имеем статистику о столкновениях корпорантов с некой третьей силой, боевые машины которой выходили на поверхность в количестве примерно полутораста тысяч штук.

– Штук? – переспросил начштаба.

– Штук, – уверенно повторил генерал Роджерс.

– Хорошо, коллега, какие из этого следуют выводы?

– Выводы следуют такие, сэр: на восемь конфликтных планет был переброшен десант объемом восемьдесят тысяч тонно-кубов, а значит, мы проворонили десяток гигантских десантных транспортов.

– Этого не может быть! – воскликнул, вскочив, начальник ПВО. – Это невозможно, сэр!

– Против фактов не попрешь, Фердинанд. Как иначе эти бронесилы могли оказаться на планетах? Вылупились из яиц, может быть? Сядьте, генерал-лейтенант.

Начальник ПВО покорно опустился на стул, а начштаба вышел из-за стола и принялся ходить вдоль устаревшей карты, жадно вдыхая сизый табачный дым.

«Пирсьют», «Глория оранж», «Банановый аромат». В прошлом Штерн был активным курильщиком и извел кучу табака, пока не сумел завязать, однако, как и в прежние времена, запах табака требовался ему, чтобы сосредоточиться и заставить мысли двигаться в общем потоке – к нужной цели. Как жаль, что его подчиненных запах табака совсем не вдохновлял. Похоже, их вообще ничто не вдохновляло, кроме, может быть, пинков под зад.

– Генерал Фейс!.. Вы обещали притащить какого-то умника с мозолями на заднице! Вы его нашли?

– О да, сэр… – кивнул Фейс, поднимаясь и странно озираясь, как будто перебрал с таблетками.

– Ну так где он? На что годится этот ваш политико-аналитический отдел, если вы не можете притащить нужного спеца?! – воскликнул Штерн, которого уже достали эти мямли с золотыми погонами.

– О… Он здесь, сэр… Вот пожалуйста – капитан Вупи, из архивно-исторического отделения.

Сказав это, генерал Фейс поспешно сел и вжал голову в плечи, а вместо него поднялся высокий сутуловатый гражданский, одетый в военный мундир с капитанскими погонами.

Форма сидела на капитане Вупи хуже, чем на корове седло, и было видно, что по форме этот Вупи одевался едва ли раз в год, а то и реже.

Ему было немного за пятьдесят, он, несомненно, редко выходил на улицу и обожал дышать книжной пылью.

– Ага, – произнес начштаба Штерн, останавливаясь и закладывая руки за спину. – А разве архивно-историческое отделение еще существует? Я слышал, его объединяли с отделением празднеств и парадов. Или я ошибаюсь?

– Объединение планировали, но оно не состоялось, сэр, – сообщил Фейс, привставая.

– А почему?

– «Праздники» не нашли места под архивы, сэр, а это восемьсот тонно-кубов…

– Э… Это в тоннах? – уточнил Штерн.

– Это в кубах, сэр.

– Понятно, – кивнул начштаба и снова принялся ходить вдоль карты. – Итак, капитан, что вы накопали среди этих своих восьмисот тонно-кубов? Есть ли там какие-нибудь важные для нас сведения?

– Да, сэр, я полагаю, что это вас заинтересует… – нараспев произнес капитан Вупи.

Все присутствующие тотчас прекратили рисовать в блокнотах и посмотрели на него. Вупи был единственным среди собравшихся, кто не боялся начальника штаба. По глупости, конечно.

– Вы можете сесть, капитан Вупи, так вам будет удобнее.

– Да, сэр, разумеется.

Долговязый Вупи сел, раскрыл старую картонную папку и, откашлявшись, прочел:

– «На исходе вторых суток саткембо нороздулло продолжали преследовать наш корабль, в точности повторяя его траекторию и экономя энергию на разности плотностей породы. Мы шли по целине, аннигилируя булыжники, а они – по взрыхленной пашне, стремясь приблизиться к нам на верный выстрел анастезионной торпеды…»

– Стоп-стоп-стоп! – поднял руки Штерн. – Это что за народные песни, капитан? Где это? Кто это и когда покупать билеты?

За столом сдержанно засмеялись.

– Сэр, я читаю вам переведенные мною записки капитана десантного судна, который пытался оторваться от наседавших на него саткембо нороздулло и доставить десант в указанный район. Он выполнял приказ, сэр.

– Ладно, а где все это было? Откуда ты все это взял?

Штерн подошел к столу и протянул руку, а Вупи, после недолгого замешательства, подал ему лист сухого древнего пластика с острыми краями.