Глава 3

Рынок Армагорска

По всем очевидным признакам заблудиться я не могу. По крайней мере, по дороге на рынок, потому что идти мне нужно всё время прямо. Если точнее, то вперёд.

Дорог в город ведёт три. Не как в сказке: налево пойдешь от жены огребёшь. А просто три. Средняя как раз и ведёт на рынок.

Перед выходом в «свет» я снова проинструктирован Лериком, и даже снабжен некоторой суммой денег. Уже местных.

Дмитрий Францевич любезно согласился помочь нам в нашем затруднении. Теперь у нас на руках сорок восемь рублей шестьдесят две целых и три четверти копейки в местной «валюте». Единственная полагавшаяся нам полуполушка, перекочевала к Терентию, которого, кстати, почти все здесь звали Акимыч. А вот с полуполушкой у нас получилось бы шестьдесят две и семь восьмых копейки.

Сорок восемь рублей по местным меркам деньги не просто не малые, а почти состояние. Вот только на обучение в магической школе всё равно не хватит.

Хреново. Но поскольку платить-то ещё не завтра, то будем, есть слона по частям. День за днём. В каждом полке свой кус. Как сказал бы подполковник Ревега с нашей военной кафадры.

В числе прочего Акимыч посоветовал сегодня бритву на рынке не покупать. Ибо на рынке всё равно хорошую не купить. Через три дня он и сам на рынок собирается прикупить разных припасов. Ну, а ежели у барина времени достанет дык он с превеликой радостью лавчёночку-то спокажет, в кой справный струмент торгуют за не дорого.

Облачившись в сюртук – это так на местном диалекте именуется мой приталенный пинжнак с кармана́ми – и картуз, я пошел на разведку нашего нового мира.

Солнце светит мне в левую лопатку, не так уж и сильно припекая. Хорошо, что сюртук я всё же надел – без него мне оказалось бы слегка прохладно. Дорога, по которой я иду, совершенно заслуженно относилась бы у нас к разряду грунтовых. Откуда здесь асфальт?! Но, утоптана основательно, и широкая, зуб даю, два «КамАЗа» случ чё разъедутся.

Никаких дорожных знаков, указателей или рекламных щитов не размещалось ни на самой дороге, ни на полях вдоль неё. А очень пригодились бы знания о том, что, где и в какую тут цену. Но нет! Хотя ещё и не город. Да тут и осталось то!..

Город предсказуемо начинался с пригорода, ну, то есть с домов с огородами. Правда, при въезде, ну для меня-то при входе, имелся объект, который у нас назывался бы «блокпост». На нём, на этом объекте, «загорали» трое солдат. Моё появление интерес у них вызвало несильный, так поглазеть, не больше. Спрашивать у них дорогу не имело смысла, потому что та, по которой я сейчас шел, как раз и приведёт меня на рынок. Если только я сам с неё не сверну. А я не собирался.

Пройдя пригород, который я про себя обозначил как «частный сектор», я увидел дома посерьёзней. Приусадебные участки при них поменьше, а сами они побольше. Сначала преобладали простые пятистенные дома.

Когда-то в детстве бабушка читала мне какую-то книжку, и там говорилось про пятистенный дом. Я тогда ещё спросил у неё, зачем строить пятиугольные дома, моему детскому разуму это представлялось неудобным. Отсмеявшись, бабушка объяснила, что это значит на самом деле, и как-то позже даже показала. И вот теперь, вооруженный этими знаниями, я легко распознавал пятистенки среди других образцов деревянного зодчества.

Потом всё чаще стали появляться двухэтажные дома, но всё ещё преобладали строения из дерева. И то сказать, лес тут не далеко.

Чем дальше я шел, тем чаще встречались каменные дома, даже трёхэтажные периодически попадались.

А вот, наконец, и рынок.

Я подошел с того края, где продавались продукты. В смысле продовольственные продукты. С передвижных лотков торговали в основном в розницу. С крытых прилавков торговцы позажиточней продавали уже и мелким оптом. Народу хватало, и продавцов, и покупатели имелись, но не вот «не протолкнёшься».

Походив по рядам, я посмотрел ассортимент. Продавали в основном разные молочные продукты: масло, сметану, творог. Мёда было много, рыбы, сала, даже мяса. А вот овощи и фрукты всё больше солёные, мочёные да квашеные. Наверное, сейчас здесь только начало лета и не сезон. Продавали и птицу в основном живую.

Пройдя дальше вглубь рынка, я увидел и животных, овец там всяких, коз, ну и само собой КРС. Даже нескольких лошадей видел. Я, конечно, не знаток, но мне кажется, это были простые рабочие лошадки, не предназначенные для верховой езды.

Встречались мне и скобяные изделия, но всё больше какие-то упрощенные, для крестьянского хозяйства что ли. Пока я рассматривал выбор товаров одного из «павильонов», продавец, а может и владелец «заведения» – такого же крытого прилавка – понаблюдав за своим странным и немногочисленным покупателем, спросил:

– Подыскиваете чего, барин? – ну, прям как в каком-нибудь «Эльдорадо». Мэнэджэр, блин, по продажам.

Я начал быстренько соображать, что ему сказать, нельзя же вообще ничего не ответить. Посмотрел внимательно, чего у него нет, и вдруг вспомнил, что в Мраморной башне явно не хватало замка.

– Скажи любезный, а где я могу посмотреть замки?

– Замки? Э-э-э… – Похоже, мне удалось вывернуться. Вроде не без дела глазею, а со смыслом. Опять же совет какой-никакой дадут. Наверное. Нет, точно дадут.

Растерявшийся было торговец, нашел кого-то глазами и прокричал:

– Эй, Микола! – и призывно замахал руками. – Подь сюды. – И уже мне: – Сей момент, Ваша милось, у их всяки запоры есть, и на анбар, и на шкатулку каку.

К нам подошел невысокий молодой человек, одетый почти как Терентий, ну, разве что малость победнее. Он быстро окинул меня своим цепким взглядом, и вопросительно уставился на торговца.

– Микола, тута вот барин замок спрашивали, так я тебя и покликал.

«Покликал»?! Я еле-еле сдержался. Покликал! Ага! На сайт он, блин, зашел! Микола-собака-замок-точка-Русь!

Микола посмотрел на меня уже по-доброму заинтересованно. Ну, как же, потенциальный клиент!

– Какой замочек желаете, Ваша милость?

Я немного замялся. Я ведь ничего не собрался покупать. По крайней мере, сейчас. Но разговор требует продолжения.

– Нельзя ли осмотреть выбор возможных вариантов? – Вот. Пускай пока подумает, что это значит, а я как раз посоображаю над дальнейшим развитием диалога.

Микола ожидаемо завис секунд на пять.

– А не желаете, к нам в лавку пройти, Ваша милость? – выдал он, наконец.

– Очень желаю, – сказал я, обрадованный этим приглашением. – А далеко идти?

– Да нет, Ваша милость. Вон там, за рядами, – и он показал рукой куда-то туда.

– Веди! – бодро ответил я, и совсем было хотел добавить «Сусанин», но одумался.

И мы пошли. Оказалось, что я и половины рынка не видел.

Что только тут не продавалось?! Нет, ну, даже не глядя можно сказать, что никаких джинсов, кроссовок или сотовых телефонов здесь попросту не может продаваться! Так я и не о них. Зато лаптей, валенок, сапог, хомутов, корзинок, горшков… Видимо-невидимо!

Повсюду снуют разночинные люди. А как ещё одним словом назвать посетителей этого места? Одеты все по-разному, в смысле разной степени достатка, «кто в парше, кто в парче, ну, и так, вобче», но все сообразно временно́го периода. Шум их голосов сливается в сплошной гвалт, но вроде бы русскоязычный. Это не может не радовать.

Я старался не отстать от моего провожатого, но и он тоже постоянно оглядывался, контролируя наличие подопечного. А подопечный – я – вертел головой по сторонам. Так, а как же?! Надо ведь выяснить, что здесь продаётся, и почём оно тут. Правда, понять уровень местных цен никак не получалось. Я не смог разглядеть ни одного ценника, по совершенно банальной причине. Их тупо не было! От слова «СОВСЕМ»! Ладно, с этим можно подождать.

Но тут мы выходим на открытое пространство. Открытое, потому что здесь нет лотков, а вот народу хватает. И весь этот народ толпится вокруг чего-то. Из этой толпы доносится ранее неразличимый голос:

– А вот кто Трофима побьёт, тому рупь серебром! – голос зазывалы заставил и меня остановиться.

Я не собирался драться с неведомым Трофимом, просто провожатый мой повернулся ко мне и предложил:

– Ваша милость, а может, глянем? – в глазах его светился какой-то мальчишеский азарт. – Никто ещё Трофима не побил. Вдруг сегодня кто найдётся!

Я никуда не спешил, да и посмотреть на уровень местных рукопашников, тоже не помешает. Мы начали проталкиваться сквозь толпу. Люди неохотно, но всё же расступались.

Оказавшись «в первом ряду» я начал осматривать «арену». Она представляла собой пространство примерно так пятнадцать на пятнадцать метров (а может меньше, я ведь всё-таки без рулетки пришел) середина которого застлана старыми вытоптанными коврами.

На «татами» стояли двое. На самом деле кто из них кто, и так понятно. Конферансье одетый как Микола с Терентием как раз и оглашал рыночную площадь призывами одолеть Трофима. Рядом стоял мужичара, всем своим видом изображавший непобедимого Трофима. Но, не смотря на очевидное, я всё же спросил своего провожатого:

– А Трофим где?

– Так вон тот, что с зазывалой рядом стоит, – ответил Микола, ничуть не удивившись моей недогадливости. – Здоровущий, страсть! – Последнюю часть фразу он сказал с каким-то восхищением.

Я посмотрел на Трофима внимательнее. Крупный, конечно же, экземпляр, но, помнится мне, что Емельян поздоровей этого будет. Или был… Да, ладно. Всё равно Микола вряд ли его когда-либо встречал, ему сравнивать не с чем. Чтобы скоротать время решил продолжить расспросы.

– И что, никто никогда его не побеждал?

– Не-е-е, – протянул Микола. – Да разишь, его сладишь, медведяку такого?!

– Очень сильный? – глупый, конечно, вопрос, но про что-то же надо говорить.

– Подковы гнёт! – восхищенно ответил Микола.

Я помолчал, придумывая, что бы ещё спросить.

– А правила какие? – наконец-то меня посетила сто́ящая мысль.

Микола повернулся ко мне. Он явно не ожидал такого вопроса. Я спохватился и начал объяснять:

– Я только вчера приехал. Местных порядков не знаю, – сказал и, совсем как Штирлиц, подумал, а не сболтнул ли я чего-нибудь лишнего.

– Ну дак, Ваша милость, можно до первой крови, можно, кто кого на лопатки положит, – похоже Микола был большим поклонником таких развлечений. – А можно кто кого с ног собьет.

– И что? Он во всех этих номинациях чемпион? – спросил я с сомнением. Слишком уж разные стили должны быть.

Потом видя в глазах Миколы замешательство, вызванное непониманием диковинных слов, я переспросил:

– И что, Трофим по любым правилам всегда побеждает?

– Дык а как же! – Воскликнул Микола, подбодрённый интересом с моей стороны к его любимому развлечению. – Вон он какой здоровенный!

– Нихто ишшо Трошку на земь не сбивал! – раздался голос у меня за спиной. – А штоб на лопатки… Не народился такой богатырь!

– Скажешь тоже, не уродился! – это уже другой голос, но тоже сзади.

– Да кажись его в прошлом годе Гришка-стрелец заломал. – Вступил в разговор кто-то третий.

– Ну, не велика доблесть, с пьяным-то сладить! – похоже, Трофим здесь был если и не популярен, то уж точно знаменит. – Чего ж он здесь-то не выходит? Али рупь серебром мало?

После фразы про рупь пошли смешки. Причём насмехались и над Трофимом, и над неизвестным мне Гришкой. Ни Гришка-стрелец, ни Трофим не были народными любимцами в полном смысле. Трофим нет-нет, да и устраивал пьяные дебоши, а Гришка-стрелец «как он есть княжий цепной пёс» выступал в роли душителя свободы.

– А до первой крови, это как? – На всякий случай поинтересовался я у Миколы.

– Ну, дак, кто кому первый кровь пустит, тот, значится, и победил, – Микола говорил это глядя в пространство перед собой, наверное, обдумывая слова для объяснения очевидного. – Губу разобьет, али юшка из носа. – Добавил он на случай, если бестолковый собеседник всё же не понял.

Тут всеобщее внимание привлёк человек, вышедший на «ринг». Мужик к дистрофикам точно не относился, хотя Трофиму габаритами всё же малость уступал.

– С тюменского обоза, видать! – предположил кто-то за моей спиной.

– Здоров мужик! – Восхитился другой голос.

– Да не-е, Трошка по крепше будит!

Микола оживился, предвкушая яркий поединок. Похоже, он не был фанатом Трофима, а вот хороший бой ему явно по душе.

Тем временем мужик снял картуз и отдал подошедшему товарищу.

– Сладились! – произнес с азартом чей-то голос сзади.

Мужик же, достав из кармана штанов что-то мелкое, отдал зазывале.

– На себя поставил! – Загорелся Микола, похоже, это признак чего-то интересного.

– Что это меняет? – я постарался спросить так, чтобы не выглядеть полным идиотом.

– Ну, вот он сейчас денег за себя дал, – жаром начал объяснять мой провожатый. – И ему теперь за победу тоже накинут!

– Победит тот, кто собьёт противника с ног. Победителю рупь с полтиной! – громко выкрикнул зазывала.

– Видать, тоже не со слабого десятку! – незримый собеседник сзади. – Теперь держись!

– Да! Теперичи пойдёт потеха!

Бойцы встали лицом к лицу в трёх шагах друг от друга. Толпа подбадривала обоих, среди местных хватало народу, кто жаждал поражения Трофима. Не любят его здесь, ну, или не все любят. Зазывала-конферансье он же рефери ритуально взмахнул рукой, и бой начался.

Соперники попросту стали месить друг дружку. Нет, не так, они старались нанести противнику наиболее мощные удары. Для этого то один, то другой широко размахивались и били куда попадут. При этом боец, которому предназначался удар, не уворачивался и не старался отбить кулак соперника, а наоборот старался ударить сам. Я уже начал думать, что это правила такие, но тут «тюменский» сделал шаг назад, и Трофим по инерции пролетел в перёд. Через пару шагов он остановился и повернулся в врагу, противник же его никак не воспользовался преимуществом, и тоже просто повернулся к Трофиму.

Ну и бойцы! Ни техники, ни тактики!

Трошка сделал обманный выпад с левой и сразу же двинул «тюменцу» в челюсть. Того повело, но он мало того, что устоял, так ещё и сам не хило приложил местного. Трофим отшатнулся на два шага и тоже устоял. Толпа взревела.

– Ванька, наддай! Ща рухнет! – крикнули из толпы. Наверное, «тюменцы».

И тут же подхватили местные антифанаты Трофима:

– Давай, Ванька! Вали Трошку!

Ободренный Ванька ринулся в атаку, но тут уже Трофим среагировал на опасность и поставил блок левой рукой. Неуклюжий такой, но блок, а сам саданул с правой тюменцу по ребрам. Потом размахнулся левой и ударил в голову. Ванька устоял, но отступил. Трофим видя, что руками не достанет, пнул соперника. Это был первый удар ногой за весь бой! Я бы классифицировал его как маэ-гэри, но уж больно всё коряво, хотя… Хотя попал! Попал он куда-то толи в живот, толи в бедро. Иван, чтобы не упасть попятился и… и упал. Вот только упал он не от удара. Он просто споткнулся. Запнулся пяткой о складку ковра, и упал на спину.

Трофим с победным криком моментально вскинул обе руки вверх, и, потрясая ими, забегал по коврам. Иван тем временем поднялся, и пошел было в атаку, но тут же выбежал зазывала-рефери и, преградив ему дорогу начал кричать про то, что Трофим победил. Выбежали трое «тюменцев». Я не мог слышать, что они говорили, потому что говорили уже все. Кто-то просто говорил, кто-то кричал. Как ни странно, но в этом всеобщем гвалте я всё же разбирал не только отдельные слова, а и целые фразы.

Публика частью ликовала от победы над пришлыми, часть считала победу не честной, кто-то даже призывал продолжить.

– Эх, Ванятка, што ж ты так? – сокрушенно проговорили за моей спиной.

Я повернулся. Там стоял высокий худой старик, пожалуй, даже не старик ещё, но седая борода говорила о преклонных уже годах. В его глазах застыла горечь поражения.

– Из ваших! – постарался спросить я как можно участливее.

– Да нет, – вздохнул собеседник. – Бают, с тюменским обозом они здесь.

– А я думал, за своих… – тут я чуть было не сказал «болеете», но спохватился и подобрал слово, на мой взгляд, более подходящее, – Переживаете.

– А за своих, сынок и переживаю, – произнес старик, глядя на арену. – Думал, хоть эти ему охальнику укорот дадут. Да эвано как! Запнулси и всё!

– Трошке честью одолеть или как всё едино! – Микола тоже решил принять участие в нашем разговоре. – А уж подножку не поставить, так это и не Трофим!

– Эх, вот кабы Гришка-стрелец вышел, тот бы ентова абармота за холку бы потрепал!

– Да не-е, куды ему?! – вмешался в диалог пузатый мужичек, стоявший за спиной у Миколы. – Разве что с пистолем! – и сам засмеялся над своей шуткой.

Я повернулся к старику и спросил, стараясь подражать местному говору:

– А от чего ж Гришка не выходит?

– Не досуг ему, мил человек, – грустно проговорил тот. – Служба у Николай-Михалыча, да и хозяйство на ём не малое. – Помолчал и добавил, – Не досуг ему празный народ веселить. – Мне показалось или в голосе старика звучала какая-то безысходность.

– Да у него у Трошки у этого техники никакой. Так руками машет и всё! – забывшись решил я подбодрить старика. Понравился он мне, хороший дед, правильный.

– Ага! Он вот такту рукой маханёт, головёнка и отлетит! – влез опять пузан.

На этот раз над его шуткой смеялось уже порядочно народу.

– Это если попадет, – парировал я.

– А ты сходи, можа и увернёсси разок-другой! – пузатый мужичёнка был явным сторонником Трофима.

Тут что-то во мне перевернулось, в таких случаях полковник Палкин говорил, что планка упала. Трофим, говорите! Гришка-стрелец! Щас!!! Стоп!

– А ногами бить можно? – спросил я у пузана. Я и сам видел, как Трофим пнул тюменца. Но мало ли…

– Можно, ежели попадешь. Токма не в мотню! – и заржал. – А то разозлится Трошка, как есть, разозлится!

– Да-а, тоды всё, не жилец ты, паря! – весело поддержали его из толпы.

– Да он и так не жилец! – подхватил кто-то ещё.

Ржали не все. Ну, то есть не только старик с Миколой. Я поймал на себе взгляд человека средних лет стоявшего справа от пузана. Одет он был подобротней Миколы, и чем-то напомнил Акимыча.

– Не вздумай! – сказал он. Даже не сказал, приказал.

Но планка уже упала.

– Значит, ногами можно? – смотрю пузану прямо в глаза. Почему ему не знаю. Сейчас он олицетворяет всё зло. А может не зло, но смотрю на него. А он веселится, рот до ушей:

– Ага! Можно! – думает простачка нашел. Щаз!

– Эй! Парень! Не ходи! – это тот мужик.

– А чево? Пущай! – пузан.

– Не ходи! – кто-то из толпы.

– Пущай сходит, а мы поглядим! – тоже из толпы.

– Сынок! Ты чаво удумал! Куды ж супротив Трошки?! – старик.

– Пущай! Поглядим как он его ногами-то!!! – пузан.

– Не надо, Ваша милость! – Микола.

Так. Попробовал подтянуть штаны, вроде ничего. Не кимоно, конечно, но пойдёт. Снимаю сюртук и картуз, подаю Миколе:

– Подержи.

– Не ходите, Ваша милость!

– Пущай!!!