Глава 5

Баронесса Камнева прошла по двору прямиком к конюшне. Там она увидела конюха, седлающего её кобылу, и стоящего рядом с ним Петровича.

– Я могу поинтересоваться, куда вы собрались, Елена Павловна? – довольно сухо поинтересовался старший егерь Рысевых.

– На верховую прогулку, – она пожала плечами. – Я часто это делаю.

– Вам сейчас опасно выезжать куда-то одной, – возразил ей Петрович.

Мальчишка-конюх закончил седлать кобылку и выбежал из конюшни, сунув на ходу поводья в руки хозяйки. Он откровенно боялся Петровича и сейчас, чувствуя его недовольство, старался держаться подальше. Даже несмотря на то, что рискует вызвать гнев хозяйки.

– Я не собираюсь уезжать далеко. Пару кругов вокруг поместья, и всё, – Елена Павловна улыбнулась.

– Вы собираетесь на свиданье? – Петрович чуть нахмурился и сделал шаг вперёд, перегораживая ей дорогу. – Вас ждёт любовник, и поэтому вы ведёте себя так неосмотрительно?

– Не ждёт меня любовник, – Камнева вспыхнула. – Да, даже если бы это было так, какое вам дело, Антип Петрович?

– Вы правы, мне не должно быть до вашей личной жизни никакого дела. – Ответил егерь, но отступать не спешил. – Но мне есть дело до вашей безопасности. Вы ведь не будете возражать, если я начну беспокоиться о том, будете вы жить, или вас убьют те ублюдки, что шатаются по лесам? И это ещё неизвестно, что они с вами сделают перед тем, как убить. – Добавил он. – Поэтому, Елена Павловна, ответьте мне, вы собираетесь встречаться с любовником? И этот мужчина сумеет вас защитить?

– Нет! – она смотрела на него, а её серые глаза сверкали. – У меня нет любовника. Я верна Адриану.

– Это очень странно, но в жизни встречается и не такое, – пробормотал Петрович. – Раз вы не планируете хорошо провести время, то не будете возражать, если я составлю вам компанию? Мой конь застоялся, ему будет полезно пробежаться.

– Я не… – Баронесса запнулась, затем решительно добавила. – Я не буду возражать. Более того, не покривлю душой, если скажу, что рада этому вашему решению. Под вашей охраной я смогу доехать до шахт и посмотреть, как там дела.

– Тогда подождите, я оседлаю коня, – Петрович отошёл в сторону, и, схватив тяжёлое седло, направился к своему жеребцу.

Уже через пять минут они выводили лошадей из конюшни. Баронесса покосилась на егерей, охраняющих поместье. Прошло ещё слишком мало времени, и она никак не могла привыкнуть к тому, что сейчас в поместье обитало столько народа.

Один из егерей подбежал к Петровичу.

– Мы едем с Еленой Павловной на конную прогулку. В сторону шахт и обратно. – Сказал Петрович, и молодой егерь утвердительно кивнул.

– Вас сопровождать? – спросил он, не глядя на баронессу. Всё его внимание было сосредоточено на командире.

– Нет, думаю, что справлюсь с охраной Елены Павловны. – Ответил ему Петрович и повернулся к баронессе, чтобы помочь ей сесть в седло.

– Не задерживайтесь слишком надолго, – посоветовал всё ещё стоящий рядом с ними егерь. – Гроза скоро начнётся, лучше её дома встретить.

– Да, это точно, – протянул Петрович, посмотрев на небо и нахмурившись.

Елена Павловна проследила за его взглядом. По небу плыли облака, но никаких намёков даже на дождь не было заметно. Грозовых туч не было видно даже вдалеке. С чего они взяли, что будет гроза?

Она покосилась на невозмутимого Петровича, легко взлетевшего в седло. Они практически не разговаривали с того ужина, когда он легко, словно играючи, вырубил всех четверых непрошеных гостей. А потом привёл одного из них в чувство, плеснув в лицо вином, и узнал всё, что ему было нужно. После чего вызвал своих ребят. Два десятка остались в поместье. А ещё два десятка уехали в сторону Ямска, с приказом: «сопроводить гостей и проследить, чтобы они сели на поезд до Москвы».

Елена уже начала думать, что если снова сама не проявит инициативу, то даже парой слов не перекинется с Антипом. Но как оказалось, Петрович знал обо всём, что происходит в поместье, раз ждал её на конюшне, чтобы мозги вправить. А когда не получилось, то отправиться с ней на прогулку. Наверное, ему просто лень было придумывать себе и своим людям оправдания, что допустили её гибель. Какими бы ни были его мотивы, ей было плевать, потому что в присутствие старшего егеря она действительно чувствовала себя в полной безопасности.

***

Барон Куницын прошёлся по холлу, нервно глядя на входную дверь. В своём собственном доме он чувствовал себя обложенным со всех сторон животным, на которое ведётся целенаправленная охота.

– Ну почему ты не звонишь? – прошептал он, поглаживая карман, в котором лежал мобилет. – Женя, твою мать, ну где же ты?

Дверь распахнулась, и Куницын столкнулся с входящей в дом матерью. Баронесса шла впереди небольшого отряда из женщин разных возрастов.

– Аркадий, ты зря не составил нам компанию на пикнике, – сразу же заявила мать, беря его под руку. – Это было просто чудесно.

– Именно поэтому я и остался дома, мама, – Куницын натянуто улыбнулся. – Чтобы своим присутствием не разрушить очарования. В моём присутствии не было бы так чудесно. А без меня и вообще без мужчин вы прекрасно провели время, вдоволь посплетничали и… что там ещё делают очаровательные женщины, оставшись одни?

– Что вы такое говорите, Аркадий, вы нам, конечно же, не помешали бы, – с другой стороны от него встала миловидная брюнетка, за которой шли две девушки, очень на неё похожие. – Или вы сейчас лихорадочно ищите повод, чтобы сбежать с остальными мужчинами на рыбалку?

– Ну что вы, как можно было так подумать? – Куницын так искренне удивился, что практически сам в это поверил. – Я не хотел мешать вашему приятному времяпрепровождению.

Его судорожные попытки найти оправдание тому, что он проигнорировал приглашение матери посетить пикник, прервал звонок мобилета. Куницын высвободил руку из хватки матери, вытащил мобилет и громко сказал.

– Женя, я стою в окружении прелестных женщин, гостящих в нашем поместье, поэтому говори быстро, что хотел сказать. – Он чуть глаза не закатил от нахлынувшего облегчения.

– А, так у тебя гости, извини, не знал, – голос Рысева прозвучал вполне отчётливо. Ещё несколько дней назад Куницын долго ковырялся в настройках, чтобы сделать голос собеседника слышимым на небольшом расстоянии.

– Женя, что-то случилось? – Куницын нахмурился. – Ты как-то говоришь…

– У нас в поместье, которое раньше Свинцовым принадлежало, какая-то проблема с защитой. Мои егеря говорят, что питающий макр совсем не держит энергию. Дед в Москве, а я не могу уехать из Ямска. Маша выбирает интерьер для детской и просит меня сопровождать её. Сам понимаешь, я не могу отказать своей беременной жене. А у егерей нет достаточного уровня, чтобы попробовать разобраться. Думал вот тебя попросить скататься и всё проверить, но раз у тебя гости…

– Аркадий, – баронесса тронула сына за руку, и Куницын отставил мобилет в сторону, прижав его к груди. – Ты должен помочь графу. Проблемы с защитой – это всегда очень плохо. Мы здесь все отлично знаем, что такое прорывы, и, разумеется, не можем позволить остаться поместью без защиты. Да и отрывать от Машеньки мужа будет не слишком хорошо. Она начнёт нервничать, и это плохо скажется на ребёнке.

Аркадий на мгновение задумался, вспоминая, как трепетная Мария слезала с дерева, с которого она расстреливала тех ящероподобных монстров. Кажется, в тот момент она уже была беременная и её волновало только, чтобы Женя не отстранил мать своего ребёнка от операции. И да, она расстроилась, когда тот всё-таки запретил ей рисковать собой и сыном.

Вынырнув из воспоминаний и посмотрев на мать, Куницын скорчил слегка недовольную гримасу и ответил ей.

– Да, мама, ты права, я обязан графу Рысеву очень многим. К тому же я не могу оставить друга в беде. Как бы я ни хотел остаться среди этого цветника, но, долг зовёт. – И он поднёс трубку к уху. – Женя, я прямо сейчас отправляюсь. Нужно убедиться, что всё в полном порядке. И, ты прав, не нужно тревожить Машу.

– Я знал, что ты меня не оставишь, – провозгласил Рысев пафосно. – В поместье сейчас находится Сергей ПроРысев. Ты его должен помнить, он в поезде ехал и Фыру честно украденными ею макрами кормил.

– Я позвоню, когда что-то выясню, – серьёзно ответил Куницын и отключился. После чего повернулся к женщинам. – Дамы, увы, я вынужден вас покинуть. Остаётся только надеяться, что ничего критического с защитой одного из поместий графа Рысева не случилось. Возможно, будет достаточно зарядить макр как следует. И тогда я вернусь очень быстро, никто даже не успеет понять, что меня нет.

И, поклонившись, Куницын быстрым шагом направился к лестнице, чтобы собрать немного вещей. Просто так, на всякий случай. Ведь всегда может так получиться, что он вынужден будет немного задержаться в бывшем поместье барона Свинцова. К тому же нужно было побыстрее уйти из холла, чтобы мать не вспомнила о графе Мамбове, гостящем у Рысевых, который вполне мог съездить и посмотреть на защиту.

***

Я положил мобилет на стол и посмотрел на Мамбова. Олег полулежал на диване, держа на лбу мокрое полотенце.

– Объясни мне, как ты умудрился разбить голову? – поднявшись, я забрал у него полотенце, смочил в тазу с плавающим в воде льдом, и протянул Мамбову. Тот с благодарностью посмотрел на меня, и снова приложил холодный компресс в огромной шишке на лбу.

– С Фырой не разошлись в коридоре, – ответил наконец Олег.

– Да, это иногда бывает, – философски заметил я. – Чижиков, помню, так навернулся, что весь дом сбежался посмотреть. Я даже, грешным делом, решил, что на нас напали. Уже собирался вдарить по захватчику, а это Марк оказался. М-да. – Я потёр подбородок. – Можно сказать, что он легко отделался.

– Я упал, а у стены стояла ваза. Кто вообще ставит вазы у стены в коридорах? – Спросил Мамбов, приподнявшись на локтях.

– Не поверишь, но очень многие, – язвительно ответил я, возвращаясь в своё кресло. – Ты запускал анализ?

– С разбитой головой? – Мамбов снова открыл глаза и покосился на меня.

– Олег, ты шёл сюда, когда вы с Фырой не поделили коридор, – я вздохнул и снова поднялся из кресла, чтобы намочить полотенце. – Ты просто прогуливался, или тебе удалось что-то выяснить?

– Лучше скажи мне, зачем ты Куницына куда-то вытащил? – Мамбов закрыл глаза. Судя по выражению его лица, Олега жутко мутило. Немного подумав, я взял со стола второй таз, вылил воду в стоящий неподалёку фикус и поставил таз поближе к болезному. Только после этого ответил.

– Аркаша стал жертвой обеспокоенности своей матери, пригласившей к ним на лето много девиц на выданье. – Я хмыкнул. – Я пообещал его вытащить из дома, а тут как специально такая оказия подвернулась. Правда, ещё одна жертва Фыриного обаяния мне отчиталась, что вроде бы всё починили, но я на слово никому не верю, так что пусть Аркаша всё проверит.

– А он в курсе, что в том поместье тоже столкнётся с девицами на выданье? – Олега, кажется, даже тошнить перестало.

– Ну-у-у. Я его предупреждал. Если Куницын пропустил мои предостережения мимо ушей, то это его проблемы, разве нет? – Я внимательно осматривал друга. Похоже, он здорово о ту вазу приложился. Правда, каким-то образом умудрился её не разбить, иначе всё лицо в осколках вдобавок ко всему сейчас было бы. – Что тебе удалось просчитать?

– Женя, я не хочу тебе говорить не из-за возможного сотрясения, а потому, что у меня ни черта не получилось. – Мамбов сполз на подушку. – Какая-то чушь выходит. Возможно, мне просто не хватает всей нужной информации. Когда должен прибыть гонец от Медведева?

– Не знаю. Полагаю, что скоро. Дмитрий Фёдорович не называл точную дату, – ответил я задумчиво. – А какая именно чушь у тебя получается? Думаю, мы не должны пренебрегать никакими знаниями.

– Женя, по всем раскладам, учитывая характеристики на этого афериста, у меня не получается сделка с оружием. Вот, убивай меня, не получается. – Мамбов резко развернулся и склонился над тазом, который я ему так предусмотрительно подставил. Повисев над ним немного, он, видимо, передумал блевать и снова лёг на подушку. – У меня получается афера, понимаешь?

– Вполне возможно, – немного подумав, ответил я. – Но тут мы сталкиваемся с ещё большей проблемой. С личностью покупателей. Как бы не получилось так, что разъярённые уважаемые люди не начали творить нечто страшное, находясь в нашем городе.

– Дай мне данные на покупателей, и я тебе скажу, на что каждый из них способен, в случае обмана, – пробормотал Олег. – Но только когда у меня перед глазами перестанут кружиться эти дурацкие мушки.

– Мушки перед глазами – весьма характерный признак для травмы головы, ваше сиятельство, – ворчливый голос Лебедева прозвучал довольно неожиданно.

Дверь в гостиную, где мы расположились, была приоткрыта, шаги заглушали ковры в коридоре. Я слышал, что кто-то подходит, но не смог понять, кто именно, и что направляется именно к нам. Судя по тому, как поморщился Олег, он тоже был застигнут врасплох. Хотя он слышит приближение кого бы то ни было как бы не лучше меня.

– Где вы были, Аристарх Григорьевич? – спросил я, не поворачиваясь к нашему клановому целителю. – Я послал за вами горничную почти полчаса назад. За это время вполне можно было уже много раз окочуриться. Только не говорите мне, что девчонка загуляла, и не нашла вас. А вы оказались здесь только потому, что проходили мимо, и услышали, как граф Мамбов интересно рассуждает о мушках перед глазами.

– Ваше сиятельство, Евгений Фёдорович, разумеется, я ничего подобного говорить не буду. – Лебедев подошёл к столу, поставил на него свой саквояж и принялся в нём копаться. -Тем более что девушка меня нашла и передала вашу просьбу. Но когда я собирался уже бежать сюда, то заметил, что в моей укладке не хватает нескольких совершенно необходимых лекарств. Пока я пополнил запасы, пока дошёл сюда от лаборатории. Хочу вам напомнить, Евгений Фёдорович, что я уже немолод. А теперь, если не возражаете, я займусь своим пациентом.

Только полный идиот не понял бы, что меня вот так дипломатично послали по одному хорошо всем известному адресу. И тому, что это было сделано всё-таки дипломатично, я был обязан присутствию Мамбова. Потому что меня Лебедев абсолютно не стеснялся.

Выйдя из гостиной, я прошёлся по коридору и остановился возле одной стены. На полу лежала перевёрнутая ваза. Значит, это вот об неё ударился Мамбов, когда его уронила спешащая куда-то Фыра. И почему её до сих пор никто не поставил на место? Решив, что спрошу дворецкого, чем у нас занимаются горничные в другой раз, я поднял вазу и замер. Во-первых, она была сделана не из керамики, а из какого-то металла. А, во-вторых, в ней что-то явно громыхало. Перевернув вазу, я смотрел, как из неё прямо на ковёр высыпаются макры. Они были разного размера и стоимости, но слишком ценных среди них не было.

– Подведём итоги, – задумчиво проговорил я, собирая макры и, высыпая обратно в вазу. – Олег не посёк лицо осколками, потому что ему было бы весьма проблематично сломать металлическую вазу до такого состояния. А ещё в этой вазе кто-то делает заначку. Фыра? Сомневаюсь. Она в этом случае не убежала бы, а охраняла своё добро. И если нужно, то корзину с котятами сюда перетащила, чтобы легче было охранять. А ещё она не учуяла макры, когда Мамбов упал вместе с вазой. Да и сама не пыталась её уронить, чтобы кристаллы вывалились. Вопрос, почему?

Поставив вазу на место, я смотрел на неё ещё некоторое время, а потом направился в кабинет. Маша действительно выбирала мебель в детскую, но мне она почему-то выбор не доверила, попросив Вику составить ей компанию. Хотя у меня прекрасный вкус и всем об этом известно. Ну, да ладно. Может, им надо поболтать, только между девочками. А у меня же появилась ещё одна забота, устроить засаду на того, кто делает заначку из макров в вазе. Нужно же мне время убить, ожидая звонка от Вискаса и гонца от Медведева.