Цитаты из книги «Потерянная Япония. Как исчезает культура великой империи»

Но в Тэммангу есть позолоченные ширмы, золотые Будды, золотистая лакировка – все возможные виды золотого, в том числе разных оттенков: зеленое золото, красное золото и сплавы, потускневшие со временем. Дополняют золотой разные пигменты изображений, особенно яркий зеленый на тибетских мандалах. Еще есть насыщенный красный лакированных изделий, бледно-голубой китайской керамики, и померкший, тусклый оранжевый и чайно-зеленый японской парчи.

Знаешь, люди Запада с их развитой индивидуальностью бесконечно интересны как человеческие существа. Но глубина западной культуры сильно ограничена. Японцев же очень сдерживают рамки общества, как человеческие существа они ограничены. Но их культура бесконечно глубока».

Существовали специальные стили для Кабуки, театра Но и кукольного театра; для сумо; для документов самураев; для мужских писем и женских писем; для подписей мастеров чайных церемоний; для написания квитанций; для денег и счетов; для печатей и для множества других случаев.

Япония всегда была страной дизайна, возможно из-за своей любви к поверхности вещей. Даже для такой простой вещи, как гэта (деревянные сандалии) существует множество вариаций дизайна: классические с двумя подставками, с одной подставкой, высокие для поваров суси, очень высокие для куртизанок, с квадратным носком, с круглым носком, из белого дерева, из черного дерева, лакированные…

Сегодня каллиграфия уже далеко не на первом месте среди искусств, скорее, это потерянное дитя. По большей части она не выдержала встречи с современным искусством, пришедшим с Запада, и ее творческое влияние сейчас совершенно незначительно.

в Киото, где в главном зале висит пара свитков Иккю, и вас окатит остроумием этого раздражительного старого монаха. Его каллиграфия гласит: «Не делай зла, делай только добро!» Это цитата из старой китайской истории о человеке, который попросил учителя описать сущность буддизма. Ответ был: «Не делай зла, делай только добро», на что человек спросил: «Что же здесь особенного? Это знает даже ребенок». «Ладно, – сказал учитель. – Если даже ребенок знает, почему же ты этого не делаешь?» Иккю написал эти строки твердой рукой, будто бы в стремительном темпе. С первого взгляды эти иероглифы заставляют встряхнуться – Иккю нас дразнит, царапает, шокирует.

Каллиграфия – это портрет сердца».

Каллиграфия занимала такое высокое положение потому, что, как полагалось, она запечатлевала душу автора

В японских храмах дзэн-буддизма самым главным сокровищем являются каллиграфии настоятелей. В среде японской аристократии кугэ дощечки сикиси и тандзаку ценились выше других произведений искусства; не будет преувеличением сказать, что для кугэ каллиграфии были частью их личности.

Я пишу эту книгу, а позади меня висит свиток от настоятеля дзэн-буддийского храма Мампукудзи близ Киото. На нем сказано: «Голос облаков врывается в ночь и поет». Это превосходное описание дождливых ночей здесь, в Камэока, когда барабанит по крыше дождь и слышно, как шумит ручей в саду. У меня есть еще один свиток из Мампукудзи, я люблю вешать его, когда меня навещают старые друзья. Он гласит: «Я приготовил цветы и жду, когда появятся бабочки». Мне вспоминается также свиток, который я впервые увидел в офисе одной из чайных школ Киото: «Сидя в одиночестве на благородной вершине горы». Как еще лучше можно передать уединенность тихой чайной комнаты? Вот пример коана: «В уголке неба я вижу свою возлюбленную». «Возлюбленная» означает луну, это ключ к коану.