Глава 6

– Что случилось, Дэн? Ты в последнее время сам не свой. Проблемы на работе? – без аппетита ковыряясь вилкой в салате, спросила Мэдисон у племянника, хранящего задумчивое отстраненное выражение лица на протяжении всего ужина. Таким Дэн был на протяжении последних трех недель, с тех самых пор, как в Москве появилась его бывшая жена. Мэдисон искала тысячи объяснений поведению Дэниэла и не могла найти. Ей было трудно поверить, что у него внезапно проснулась совесть, стоило ему пару раз посмотреть на Кристину. Дэниэл являл собой олицетворение современного бизнесмена, жесткого, сдержанного, умеющего с легкостью играть людьми. Он брал от жизни, все, и иногда без спроса.

– Дэниэл, ты меня слышишь? Я задала вопрос.

– Слышу, Мэд, просто задумался. Как, кстати, Инфинити? – наконец, проснулся Норман. Мэдисон облегченно вздохнула.

– Отлично. Я в восторге. Спасибо.

– Пользуйся, пока я добрый, – небрежно пожал плечами Дэниэл, поднося к губам бокал с вином. Приятный аромат щекотал ноздри, оставляя легкое чувство тепла и возбуждения. Совершенно привычно его взгляд лениво скользнул по собравшимся в ресторане девушкам. Каждая из них с удовольствием ушла бы с ним. От понимания собственной вседозволенности, становилось скучно. Он прекрасно знал цену женского интереса, и его причину.

– Как поживает твой муженек? Голова не болит? – со смешком спросил Дэниэл. Мэдисон приподняла брови в притворном недоумении.

– А почему у него должна голова болеть?

– Ну, как же. Такие рога! Я бы давно слег от тяжести.

– У тебя их никогда не будет, – парировала Мэдисон.

– Я не так уверен. От вас, прелестные женщины, можно ожидать чего угодно, – усмехнулся Дэниэл.

– Кстати, о женщинах. Что-то я давно не видела Соню.

– Она на съемках в Милане.

– Соня – красавица. – Мэдисон ослепительно улыбнулась.

– Да. – Подтвердил Норман равнодушно, наслаждаясь ароматом дорогого вина.

– И она ведущая модель агентства.

– И она спит со своим фотографом, – Дэниэл насмешливо наблюдал, как бледнеет лицо тети. – Что ты там говорила о рогах?

– Любая женщина нуждается во внимании. Ты слишком редко с ней видишься, она – живой человек.

– Мэд, я не ханжа. Сейчас все так живут. Никаких привязанностей. Главное в отношениях – удобство и выгода. Ей выгодно мое внимание, мне.... А какая, кстати, мне выгода от тупой блондинки?

– Красивое дополнение на светских раутах, – выдвинула свой вариант Мэдисон.

– Точно! – ухмыльнулся Дэниэл. – Ладно, закрыли тему. Как дела в издательстве?

– Журнал теряет рейтинг. Издательству нужна сильная рука и свежий взгляд. Так говорит Роберт. Он отличный исполнитель, но не управляющий.

– Я не могу ничего сделать, пока не будет оглашено завещание.

– Это лишь формальности, и совет акционеров это понимает.

– Грядет кризис. Редакции, возможно, придется сократить штат.

– Кризис не должен коснуться журнала. Ты же знаешь, что его читатели вряд ли попадут под колеса финансового кризиса.

– Да, просто потеряют миллион, другой, а с горя пойдут в журнальный киоск и купят гламурный глянцевый журнал. – Усмехнулся Дэниэл, прикуривая от свечи сигарету.

– "Блонд" – женский журнал, а женщины денег не считают, – Оспорила Мэдисон. Дэниэл даже подумал, что у его тетки получилось бы управлять крупным издательским домом Норманов. Но он знал, что этой ее мечте не суждено сбыться. Джон никогда бы не допустил Мэд до дела своей жизни. – Ты не забудь, что оглашение завещания будет в пятницу в три часа дня.

– Ты не дашь забыть. Кристину поставили в известность?

– Не вижу в этом смысла, но адвокат ей позвонил, – Сморщив аккуратный носик, ответила Мэдисон.

– Зря ты так уверена, что отец забыл о ней, – произнес Норман. Женщина настороженно посмотрела в синие льдистые глаза.

– Ты что-то знаешь? Он сказал тебе?

– Потерпи, дорогая, осталось четыре дня, – ответил Дэниэл, всем своим видом показывая, что больше она ни слова не услышит о завещании до пятницы.

Глава 7

Кристина все эти две недели работала, как проклятая. И днем, и ночью, без перерыва на обед, и ужин. Только завтрак, который заставляла ее съесть Лиза, и сон – не больше четырех часов в стуки. В итоге она похудела еще сильнее, во взгляде появилось выражение полной отрешенности от реального мира. Только она, ее студия, в которой творились шедевры и рвущийся на бумагу талант. Никаких мыслей, никаких разговоров по душам с подругой-психологом.

Лиз с растущей тревогой узнавала опасные симптомы. Обычно Кристина уходила в работу, когда хотела забыться, спрятаться и раствориться в своей работе. Подобные погружения происходили довольно часто. И именно в такие дни из-под руки Кристины Монаховой выходили самые продаваемые работы. И именно в такие дни Крис нуждалась в круглосуточном наблюдении и контроле. Лиз старалась находится поблизости. Студия располагалась как раз над квартирой, в которой они жили вместе уже шесть лет, и следить за состоянием Кристины было необременительно, но у Лиз, разумеется, имелись и собственные дела, другие клиенты, нуждающиеся в помощи.

Заходя в студию утром и вечером, Озерова невольно ожидала увидеть наброски девятого, заключительного полотна из мрачной серии. Но оно не появлялось. Наоборот, все работы Кристины были полны света и радости. Но Лиз знала, что обычно подруга выбрасывала на полотна прямо противоположные эмоции. А это означало, что на самом деле в душе девушки темно и холодно. Сейчас Лиза была бессильна ей помочь. Кристина должна излечить себя сама. Теперь все зависит от нее. Лиз видела достаточно, чтобы понять это.

***

– Крис, пустишь меня? – стук в стеклянную дверь студии не донесся до слуха Кристины. Она работала в наушниках. Классическая музыка помогала сконцентрироваться, настроится на волну вдохновения. Она заметила вошедшего агента только, когда он встал прямо перед ней, и, протянув руки, снял с девушки наушники. Часто заморгав, Кристина раздраженно уставилась на Вуда Адамса. Засунув руки в карманы узких голубых джинсов, он с легкой улыбкой, в свою очередь, смотрел на нее. Кристина нахмурилась, скользнув по его лицу непонимающим взглядом. Чего уставился?

– Что? – спросила она, поправляя съехавший набок хвост. Не говоря ни слова, Вуд достал из кармана платок и провел кончиком по ее щекам, а потом вручил ей.

– Господи, это я такая грязная? – взглянув на платок, воскликнула Кристина, заливаясь краской.

– Да, и губы синие. Ты тушью работаешь или краску пьешь? – рассмеялся Вуд низким хрипловатым смехом. Он был единственным мужчиной в мире, который ее не очень сильно напрягал, хоть Крис и догадывалась, что Вуд не прочь бы затащить ее в постель. Однако ее сомнительная ориентация охлаждала пыл мужчины. Вуд старомоден в некоторых вопросах, и настоящий верующий католик. Кристина знакома с его родителями, прекрасными людьми, которые уверены, что между их сыном и его подопечной романтические отношения. Вуд просил ее не рассеивать их подозрения, так, как родители непременно начали бы поиск невест. Было очень весело подыгрывать ему на маленьких семейных праздниках, на которые ее частенько приглашали.