Цитаты из книги «Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947»

Однако сегодня, как и в 1941 году, я сомневаюсь в том, что захват Ленинграда, Донецкого угольного бассейна и нефтяных месторождений южных районов России был бы для нас столь же важен и ценен, как взятие Москвы – центра связи и военной промышленности, города, в котором находилось русское правительство. Следовательно, главной стратегической целью должна была быть Москва, даже если бы из-за этого пришлось сознательно ограничить продвижение вперед групп армий, действовавших на флангах.

Однако факт остается фактом: солдат, которого только что пытались убить из-за угла и который ослеплен гневом, действует иначе, нежели педантичный прокурор или судья, которому на его скамье ничего не грозит.

Несмотря на сокрушительное фиаско береговой обороны итальянцев, массированный огонь по наиболее уязвимым целям, другими словами, по разгружающимся транспортным судам, приближающимся к берегу десантным баржам и только что высадившейся живой силе противника был и остался лучшей оборонительной тактикой. При действиях в условиях глубоко эшелонированной обороны локальные резервы должны быть настолько сильными и располагаться так близко друг к другу, чтобы у них была возможность в случае необходимости нанести противнику ответный удар и выравнять положение. Части первого эшелона основных резервов нужно располагать как можно ближе к побережью, чтобы они могли в темное время суток выдвинуться как можно дальше вперед и в максимальной степени занять боевые позиции на линии фронта.

Дивизия «Неаполь», развернутая в юго-западной оконечности острова, просто куда-то исчезла, словно растворилась в воздухе. Комендант крепости в Аугусте сдался еще до того, как его начали атаковать. Что это было – трусость или предательство? Я так никогда и не узнал, состоялся ли военный суд, который Муссолини обещал устроить по этому поводу. И все это происходило в момент наступления противника, располагавшего десятью дивизиями и имевшего подавляющее численное превосходство, действовавшего при поддержке мощного воздушного десанта и нескольких тысяч самолетов, да еще при отсутствии какого-либо противодействия со стороны германской авиации.

Мы везде были вынуждены вести «войну бедных». Оставалось лишь удивляться, как здорово это удавалось Роммелю в 1941 году.

Я никогда не мог отчетливо понять логику Гитлера и оперативного отдела штаба вермахта. Их фундаментальная ошибка состояла в том, что они совершенно неправильно оценивали значение Средиземноморского театра военных действий. Они не понимали или не хотели понимать, что с конца 1941 года колониальная война приобрела совершенно иной аспект и что Африка превратилась в театр военных действий, где зрели решения, жизненно важные для Европы.

Деятельность служб снабжения с декабря 1941 года по январь 1942 года можно объективно оценить, если не забывать о том, что немецкие и итальянские сухопутные войска и военно-воздушные силы были в это время сильно обескровлены потерями и дошли до Сирта, не располагая вообще никакими запасами чего бы то ни было. Их единственным источником снабжения было судно, сидевшее на мели в заливе Эль-Агейла.

Должен отметить, что в порте Тунис, где командующий Южным фронтом создал временный штаб по контролю за снабжением и оставил старшего квартирмейстера службы снабжения люфтваффе, были побиты все рекорды. В то время как в Бенгази или Триполи погрузка одного транспортного судна занимала от двух до пяти дней, в Тунисе или Бизерте это могло быть сделано минимум за полдня, максимум – за два. Ввиду угрозы мощных авиаударов противника суда там отбуксировывались от причалов, после чего бросали якорь в гавани или за ее пределами. За счет этого удавалось избежать больших потерь. В качестве противоположного примера можно вспомнить одну тактическую ошибку. Она состояла в том, что крупному танкеру разрешили отплыть из хорошо защищенной гавани Тобрука. Танкер был уничтожен, а это в конечном итоге привело к тому, что ситуация, позволявшая Роммелю начать наступление из района Эль-Аламейна, кардинальным образом изменилась.

Помимо всего прочего, у итальянских кораблей то и дело обнаруживались какие-то необычные технические неполадки, из-за которых к военно-морским силам союзников прилипло заслуженное прозвище «прогулочный флот».

В любом случае, наши контрмеры в целом оказались недостаточными. Теперь мы знаем, что предательство адмирала Маугери привело к потоплению многих кораблей и судов и гибели многих людей.