Люди десятилетиями, веками боялись вампиров и оборотней.

Пугали друг друга рассказами о призраках и оживших мертвецах, подземных и подводных тварях, что приходят из иных миров.

Трепетали, страшась вселения адских сущностей и демонов.

Прислушивались к таинственным ночным шорохам и стукам – боялись стать жертвами злобного духа, полтергейста…

И в итоге, добившись высочайшего уровня развития техногенной цивилизации, сами, своими собственными руками и силой разума, создали немыслимый ужас, способный разорвать человеческий мозг, вывернуть наизнанку душу.

Человечество в конечном счете погубит не вирусная инфекция, не глобальная катастрофа и не атомная война, а массовый уход за границу Портала…

Никто по-настоящему не знает, что находится в мире, обманувшем законы физики. Кто они – его Обитатели?

Можно ли выжить в Нулевом измерении и не сойти с ума?..

(Теана Ковачевич, «Неожиданный Апокалипсис. Закат цивилизации»)

Глава первая. Алекс решает проблему

– Ты не опаздываешь? – прокричала из кухни мать.

Он хотел ответить, но статья была слишком интересная, чтобы отвлекаться, и Алекс просто покачал головой, отмахиваясь и от матери, и от вопроса, как будто она могла его увидеть.

Не получив ответа, мать заглянула в комнату.

– У тебя лекция через полчаса.

Алекс посмотрел на нее затуманенными взглядом.

– Что, прости?

– Ау! – Мать помахала рукой у него перед носом. – Отец, говорю, ушел рано. До университета будешь добираться сам!

«Надо было все же попробовать сдать зачет на доступ к видео-курсам, – подумал Алекс. – Но чего уж теперь».

– Завтрак на столе, – сказала мать, когда Алекс вышел из ванной.

– Не успеваю. – Он заглянул в комнату, схватил сумку и чуть не бегом побежал в прихожую. – В универе поем.

– Пластмассовая еда из автомата – что может быть полезнее для желудка, – вздохнула мать, выходя за ним в прихожую.

– Все так едят, никто не умирает.

Он мог бы добавить, что она и сама готовит из тех же самых «пластмассовых» продуктов: хлеб, мясо, молоко – разве есть сейчас что-то натуральное – в полном смысле этого слова? Кто и где в последний раз видел живую корову или курицу? Однако промолчал: спорить бесполезно, мать свято верила, что домашняя еда в любом случае полезнее. Дома и стены помогают – что-то в этом роде.

– Пока, мам. До вечера.

Алекс чмокнул мать в щеку и вышел из квартиры. На лекцию он, ясное дело, опоздал. Еще и на входе, как назло, застрял – карточку заело. Пришлось администратора звать. Пока то, се… Время шло, бежало.

По закону подлости, читал Зверинцев, которого студенты ожидаемо прозвали Зверем, и который, прекрасно зная об этом прозвище, всеми силами поддерживал репутацию – рычал, кидался на людей и готов был перегрызть глотку всем, кто ему чем-то не угодил.

– О, господин Кущевский! Рады вас видеть! Как всегда, вовремя! – елейным тоном проговорил Зверь, обернувшись к двери, и тут же, без перехода, рявкнул: – Вы в курсе, что лекция уже десять минут как началась? Вам невдомек, что я могу потерять мысль по вашей милости? – Это был не вопрос. – Ах, да! Откуда вам знать – в вашей голове мысли вряд ли рождаются!

Зверинцев уставился на Алекса поверх очков и не спускал с него взгляда, пока парень не уселся на свое обычное место на четвёртом ряду. Известный прием, один из любимых у Зверя: буравит тебя маленькими злыми, как у кабана, глазами, и все остальные волей-неволей тоже пялятся.

Алекс бросил сумку стол. Стас подвинулся и скорчил рожу: мол, не обращай внимания на придурка. Зверь он и есть Зверь.

Лекция покатилась дальше. Алекс достал электронную тетрадь, хотя и непонятно – зачем было это делать? Все, о чем вещает Зверь, есть в бесплатном доступе в университетской библиотеке. Вообще непонятно, с какой стати сюда таскаться.

Впрочем, на самом деле, понятно, – зачем. Если и к электронному курсу доступа нет, и на лекции его тягомотные не ходишь, и заданий в конце лекции не выполняешь, Зверь ни один семинар не зачтет, к экзамену не допустит.

Не только Зверь – большинство преподов так поступают: у них зарплатные баллы не начисляются, если аудитории пустые, студентов на лекциях нет. А без баллов, бесплатно, кто захочет работать? Но другие стараются, дают полезный материал, а у Зверя, гада, только репрессивные методы.

– Так ты идешь? – шепотом спросил Стас, когда Зверь привычно забубнил свою чушь про особенности исторической обстановки и общественные волнения в конце двадцатого – начале двадцать первого века.

– В России тогда наблюдался сложный, переходный период, сопровождавшийся острыми кризисными явлениями, – сыпал заученными фразами Зверь.

«А в России вообще был хоть когда-нибудь простой период безо всяких кризисов и «явлений?» – спросил себя Алекс.

– Куда иду?

Стас поморщился.

– Ты издеваешься? Договорились же…

– Все-все, ясно, Новый год отмечать, – вспомнил Алекс. – Не знаю.

– А кто будет знать? – продолжал напирать Стас. – Так трудно решить?

Зверь окинул взглядом сонную аудиторию. Слышал, что кто-то болтает, а кто, не сообразил. Алекс воспользовался моментом и шикнул на друга: потом, все потом, препод вот-вот рассвирепеет! Хватит будить в Звере зверя. Стас отодвинулся и замолчал.

Ромка Костров, который сидел наискось, справа от них, оглянулся, смерил Алекса взглядом и криво усмехнулся. Половина головы у Кострова была гладко выбрита, на второй половине – жесткий черный «ежик». Последний писк моды у пижонов. А Костров еще и глаза подводил.

Они с Романом и Стасом вообще-то были в одной компании, и Стас даже полагал, что Ромка отличный парень, хотя и чокнутый, конечно. Алекс старался подавить в себе неприязнь, выказать свое расположение к Кострову, но это не всегда получалось. К тому же он чувствовал, что антипатия – взаимна.

Алекс вернул ему улыбку, и Роман отвернулся, предоставив лицезреть свой полубритый затылок.

– И, хотя в правительстве всерьез обсуждался вопрос об отключении России от всемирной сети, всем нам известное открытие, сделанное группой ученых, навсегда изменило ход мировой истории, – вещал Зверь.

На дисплее у Алекса высветилось сообщение: «Ты с нами? Отпросился у хозяйки? Отпустила?»

Черт бы побрал этого Кострова! Он опять воззрился на Алекса с кривой улыбочкой. Нет, все же в нем точно есть что-то неприятное, говнецо какое-то, как любит говорить мать.

Однако в проницательности Кострову не откажешь: загвоздка-то и вправду в Алине. Они встречались с февраля, со второго курса – скоро будет год, и он иногда удивлялся, что они еще вместе.

Алина была красавицей – не из числа девчонок, что постоянно пасутся в приемных у пластических хирургов и вечно что-то себе наращивают или уменьшают. Все натуральное: огромные темные, цыганские глаза, густые вьющиеся волосы – ниже талии; губы, фигура… Идти с ней по улице невозможно: все поголовно оборачиваются. Ну, и гордишься, конечно: такая девушка выбрала именно меня.

К сожалению, красота испортила Алинин характер. Чаще всего она невыносима: капризничает, требует, командует. «Хозяйка!» – всплыло в памяти, и Алекса прямо-таки передернуло. Ладно, Костров – он просто завидует, потому что давно на нее слюни пускает. Самое паршивое, что Алина и сама так думает.

– Это наш первый Новый год – встретим его вдвоем.

Кто не понял, это не вопрос и не предложение.

Алекс как-то сдуру пообещал, а потом уже вспомнил, что они еще в сентябре собрались всей группой отметить в новогоднюю ночь экватор – ровно два с половиной года отучились и столько же остается. Решили заказать Комнату, оставалось только решить, куда именно отправиться. Все активно выбирали, обсуждали – до Нового года осталось меньше недели. А Алекс метался и не знал, как поступить.

Если пойти с ребятами, обидится Алина.

Если пойти с Алиной, ребята не поймут.

«А тебе самому – чего хочется?» – спросил себя Алекс, и вынужден был признаться, что выбор не в пользу Алины.

Когда занятия закончились и все вышли из здания университета, было четыре часа дня. Уже стемнело, но благодаря яркому, праздничному уличному освещению было светло, как днем. Никто никуда не расходился – стояли на широкой улице университетского городка и в сотый раз обсуждали грядущую новогоднюю ночь.

Алекс старательно отмалчиваться.

– Горы – самое то! – Стас настаивал на этом с самого начала.

Романтика и опасность восхождений, лыжные походы, горные хребты на фоне темнеющего неба, шапки снега на пиках, огонь в камине – он всегда был помешан на таких вещах, поэтому голосовал за домик в горах.

Однако сторонников у него оказалось мало. Большая часть склонялась к тому, что в разгар зимы хочется лета. Какие к черту лыжи?

– Отстань, Стасик! Пляж, песок, море, жара – вот что нужно! – сказала Ира Копосова. – В купальнике хочется походить!

– Кто против мокрых купальников? – ухмыльнулся Костров.

Выбирали между Мальдивами, какой-нибудь восточной экзотикой типа Китая и серфингом в Австралии.

– Дебилы, – безнадежно вздохнул Стас, поняв, что битва проиграна, и обернулся к Алексу. – Хоть бы ты поддержал. Друг называется.

– Да он же сам… – начал было Костров, но недоговорил.

Когда Алина появлялась, разговоры всегда стихали: люди принимались ее рассматривать, даже если видели много раз.

Другие девушки тоже были вполне себе хороши – дурнушек в наши дни почти не осталось. Любой может изменить себя, если что не нравится, заказать внешность с картинки – были бы деньги. Да и не такие уж большие деньги: врачи и клиники удавиться готовы за клиента, скидки делают бешеные.

Но одно дело – когда все по лекалу, к тому же и хирурги бывают разные, а совсем другое – когда девушка родилась даже не просто хорошенькой или симпатичной, а потрясающе красивой и никогда не чувствовала себя гадким утенком. Было у Алины что-то такое во взгляде, в походке и выражении глаз.

– Всем привет.

Она поцеловала Алекса, и он приобнял девушку.

«Что, Ромчик, съел? Смотри не поперхнись».

– Ты вроде собиралась до шести сегодня?

Они учились на Факультете Гуманитарных и Общественных наук, а Алина изучала естественно-научные дисциплины.

– А, надоело, – легко отмахнулась она. – Вы что тут?

– Обсуждаем, где Новый год встречать, – сказала Копосова, не спуская с Алины ревнивого взгляда. Подруг у Алины было мало, другие девочки ее недолюбливали.

Алекс почувствовал, как Алина напряглась после слов Иры, понял, что она собирается сказать, и решил пойти ва-банк.

– Мы договорились с тобой вместе встречать, я помню. Если, конечно, сама не передумаешь: тут вот народ на море собирается. Можем присоединиться.

Он знал, что Алина обожает пляжный отдых. К тому же это очередная возможность блеснуть. А не захочет – ладно, что поделать. Но если согласится, другие возражать не станут, хотя и была договоренность: никаких чужих. Только ведь в лицо ей никто сейчас не скажет, что нельзя, а тот же Костров будет рад, если Алинка поедет.

И та ожидаемо дрогнула. Увидела, как злятся другие девчонки, захотела снова доказать всему миру, что нет ей равных – и согласилась. Поколебалась, конечно, для виду, но в итоге сказала, что не против весело провести время на берегу моря или океана.

Так все и решилось само собой – легко и просто, и уже на следующий день Стас, Алекс и Роман заказали Комнату на новогоднюю ночь.