Едва Лиля вошла в комнату, как силы покинули ее и если бы не помощь девочек, которые вечерком собрались, чтобы поделиться дневными новостями, она рухнула бы прямо у порога.
– Лилька, что с тобой? – первой бросилась к ней Ниночка, которая с того памятного вечера сердцем привязалась к девушке и все ее беды принимала как свои собственные. – Да на тебе лица нет! Пойдем, пойдем в постельку. Верочка, сделай чайку свеженького. Катюш, помоги ее раздеть. Вот так, хорошая моя, осторожно. Приляг, сейчас чайку попьем, легче будет.
Ниночка осторожно уложила девушку в постель. Девчонки настороженно смотрели на них.
– Нин, может скорую вызвать?
– Нет, не надо скорую вызывать. Спасибо вам. Все нормально. Ноги не держат. Сейчас все пройдет.
– Видите, она говорит, значит все нормально. – Успокаивающе обратилась Нина к подружкам. – А я смотрю, ты куда-то убежала, даже книжки свои не закрыла. Спросила комендантшу, говорит, за тобой генерал приезжал, но без формы. Я решила, что ты с ним уехала. Так, не бледней, не надо. Опять они тебя довели. Ну, я ему покажу! – Ниночка воинственно погрозила своим маленьким кулачком.
– Нин, чай готов. Нам остаться или как? – робко спросила Верочка, маленькая, неприметная девушка, с которой никто не хотел дружить, несмотря на ее стремление всем быть любезной.
– Девочки, не уходите, пожалуйста. Я уже хорошо себя чувствую. Сейчас встану и будем пить чай. Ниночка, достань в тумбочке конфеты и печенье.
Все опять загалдели, засуетились. Лиля осторожно поднялась и присела к столу.
– Ой, девчонки, что я вам сейчас расскажу! – и, удивляясь собственной откровенности, она в мельчайших подробностях стала рассказывать обо всем, что с ней произошло в ЦУМе. Девчонки слушали и лишь изредка уточняли ту или иную деталь.
– А как платьице скроено? А цвет кофточки какой? А шарфик газовый?
Когда Лиля закончила свое повествование, все затихли и с изумлением смотрели на нее.
– И ты отказалась ехать к ним?
– Отказалась.
– Во дает, наша тихоня!
– Ой, девочки. Это неразумно, – робко сказала Верочка.
– Что – неразумно? Послать все к чертям и остаться Человеком? Это ты считаешь неразумным? – вскинулись девчонки на Верочку.
– Знаете ли, там все-таки общество. Это люди не простые, и они могут сделать так, что Лилька будет всю жизнь, как сыр в масле кататься!
– Ага, кататься! Всю жизнь им жопу подтирать! Правильно Лилька поступила!
– Ну и что? Что она наделала со своей гордостью? Вовчик ее бросит, и будет она всю жизнь щи лаптем хлебать! Хорошо, если сейчас, когда детей не наделал, а если с детьми бросит? В семью к таким людям не всем везет попасть.
– О, да! Ты свое не упустила бы.
– А зачем свое упускать? Свое держать надо.
– Слушай, Верка, Иди-ка ты спать! – возмутилась самая старшая из всех, Оксана, которая в прошлом году скоропалительно вышла замуж за москвича, а через пару месяцев также поспешно развелась и вернулась в общежитие. – Давай, давай! Топай отсюда со своими советами.
Обсудив все, девушки пришли к выводу, что Лиля поступила правильно.
– Но что ты будешь делать, если Вовочка приедет?
– Вовочка мой муж. Как он решит, так и будет.
– Да? Он уже нарешал. Забыла, как он тебя обманул? Сказал, что родители в отъезде, а они в Москве ни слухом, ни духом о его проказах не знали?
– Нет, Оксана, ты не права, – вступилась за Вовчика Ниночка. – Он специально это сделал. Знал, что Лилька не поддастся уговорам без штампа в паспорте, а родители никогда не разрешат ему на ней жениться. Мы когда с ним этот вопрос обсуждали, он говорил.
– Что говорил?
– Говорил, что его родители снобы и никогда не позволят привести в дом девушку не их круга. Что они ищут ему богатую и чтобы родители ее занимали высокий пост.
– Так чего ж ты Лильке, когда он ее охмурял, ничего не сказала?
– Во-первых, мы с Лилей тогда не дружили. И это она отбила его у меня. Прости, Лиля, я зла не держу.
– Да никто никого не отбивал! Успокойтесь. Просто Вовчик думал, что Лилька легкодоступный кусок, проглотит и не заметит. А вот видишь, подавился. Его Лилькина недоступность взяла. Это, девочки, порода такая. Пока не дают, берет штурмом, ничего не жалея, а получил – бросил за ненадобностью.
– Успокойтесь, девочки. Не кажется ли вам, что вы переборщили? Никто никого не штурмовал и никто никого еще не бросал, – остановила полемику Лиля. – Вова мой муж. Вышла я замуж по любви и согласию, не на один день! А семья это вечный труд, и жена должна строить отношения. Меня так бабушка учила, и я так буду жить. Приедет Володя, скажет идти в гости, я пойду.
– А скажет в омут с головой броситься – бросишься?
– Она итак уже бросилась! Хватит девку мучить. Пора спать ложиться, полночь давно миновала, – охладила всех Ниночка.
Подружки разошлись по своим комнатам, а Лиля с Ниночкой еще долго переговаривались, лежа в своих кроватях, пока не уснули.
На следующий день, вечером, в комнату к девушкам влетела вахтерша.
– Костромина, тебя срочно к телефону требуют!
– Меня? Кто требует? – удивилась Лиля. За все годы учебы ей никто и никогда не звонил.
– А я почем знаю? Приказали срочно позвать, я и зову. Кто же его знает, кто тебе звонит? Ты у нас теперь невестка генералова, не абы что.
Лиля спустилась в вахтерскую.
– Алло?
– Привет, дорогуша. Что ты там устраиваешь? Мама старается, все оповещены, затрачены средства бешенные, чтобы тебя приодеть. А ты? – В трубке сипело и скрипело и Лиле пришлось приложить немало усилий, чтобы все расслышать.
– Вовочка, это ты?
– Я, конечно, я. А что, тебе там еще кто-то звонит? Ты на стороне кого-то завела, пока муж службу несет?
– О чем ты говоришь, Вовочка? Кого я завела?
– Приеду – ноги выдерну и тебе, и ему, запомни!
– Вовочка, у меня никого нет, о чем ты?
– Ладно, разберусь. А теперь ступай, собирай свои манатки и отправляйся к родителям. Вались к мамке в ноги, чтобы простила и слушай ее. Я скоро приеду.
– Володя, а когда ты приедешь? Я буду тебя ждать, и мы вместе поедем к родителям.
– Вот что, дорогуша. Либо ты мужа слушаешься, либо адью, прощай бэби. Завтра же чтобы у матери прощение попросила и не выдергивайся там. Маме волноваться нельзя, – и он положил трубку.
Голос мужа исчез, растаял как дымка, и лишь четкий ритм коротких гудков напоминал о том, что все было действительностью. Она вернулась в комнату и рассказала все Нине.
– И что ты решила?
– Нет. В ноги к его мамаше я не кинусь! – решительно заверила Лиля подругу. – Приедет, я ему все расскажу. Он должен меня понять.
В общежитии Вовчик появился через неделю. Разодетый по последней моде, он приехал, когда Лиля еще не вернулась с редакции, где проходила преддипломный практикум, а в комнате была одна Ниночка. Увидев свою прежнюю подружку, он тут же решил получить ее ласку, пользуясь отсутствием жены, и был крайне удивлен решительным отказом.
– Вот те раз! – потер он щеку, получив хорошую оплеуху от Нины, когда пытался силой поцеловать девушку. – Так ты что, действительно в подружки записалась? А я думал, папан шутит.
– Я не знаю, как шутит твой папан, но Лильку обижать не позволю.
– Ух, ты, какая строгая стала! А помнишь…
– Помню. Я все Вовочка помню: и как ты клялся, и как других уговаривал, и как на Лиле обманом женился.
– Так уж и обманом! Она сама мне на шею повисла.
– А вот это непорядочно, дорогой. У нас все общежитие знает, что она тебя любит, а ты ее обманываешь. Не ты ли подделал письмо от родителей, чтобы она с тобой в Загс согласилась пойти?
– Ничего я не подделывал. Какое еще письмо? Врет она все.
– Да что ты говоришь? А твой папаша другое мнение по этому поводу высказывал.
– Это его мнение, – буркнул Вовка и отошел к окну. – Где она шляется. Ехать пора.
– Лиля не шляется! Она на работе, у нее преддипломная. И не меряй всех на свой аршин!
– Где тебе знать о моем аршине? Где ты его видела? У меня в ширинке, что ли?
– Ну, ты и хам! Кликнуть ребят, чтобы тебя вышвырнули? Вот только Лильку жаль. Но я тебе эти слова запомню, учти!
– Учти, учти, учетчица, – нагло усмехнулся Вовчик. – Да смотри, как бы тебе не учли!
В это время дверь распахнулась и вошла Лиля.
– Володя! А я смотрю у подъезда машина Бориса Николаевича, думала, он приехал.
– Привет, моя красавица, – театрально распахнул объятия парень, насмешливо посмотрев в сторону Ниночки. – Говорят, ты своей красой весь ЦУМ поразила. Люся взахлеб о тебе только и говорит.
– Люся? Когда ты ее видел? Ты давно приехал?
– Нет, минут пять всего жду. Давай быстренько бросай свои книжки, и поехали.
– Куда, зачем?
– Как куда? Домой, конечно. Ты почему меня не послушала и почему не уехала к родителям?
– Володя, я хотела тебе рассказать.
– Потом расскажешь, а сейчас – поехали!
Нина не успела и слова вставить, как он быстро вывел девушку из комнаты. Уже в мчавшейся по улицам города машине, строго обратился к жене.
– Это что за безобразие, моя дорогая? Что за капризы? Любая другая девчонка на твоем месте сочла бы за благо считаться членом семьи Соколовских, а ты? Чем это мои родители тебе не угодили? Привезли в приличный магазин, накупили вещей, чтобы ты выглядела соответственно положению мужа. А ты? Плюнула им в лицо.
– Володя, послушай…
– Ничего слушать не хочу! Тебе что, вещи показались дешевыми? Ты хочешь в Париж ездить одеваться? Но извини, ты пока еще только жена лейтенанта и в гарнизоне этого не поймут.
– Зачем ты такое говоришь? – попыталась остановить поток его упреков Лиля.
– Я говорю, что ты оскорбила моих родителей. Мама до сих пор не может спокойно об этом вспоминать. У нее был острый сердечный приступ, – не обращая внимания на попытки Лили достучаться до его сознания, продолжал свое Вовчик. – Сейчас приедем и ты тут же, слышишь, тут же извинишься перед ней! И пора тебе уяснить, что ты попала в семью порядочных людей и должна себя вести соответственно. Не нравиться, никого не держим. Можешь отправляться на все четыре стороны! Митя, останови машину!
– Володя, ты что делаешь? Мы с тобой столько времени не виделись!
– Вот так-то лучше, дорогуша! Либо ты, как жена, слушаешь мужа своего, либо… О, вот и приехали.
Машина остановилась возле одной из высоток и Вовчик, открыв дверцу, вежливо подал руку жене.
– Господи, только бы никто из соседей не увидел, – пробормотал он, помогая Лиле подняться по ступеням.
Его молитвы были услышаны, или он время точно рассчитал, но ни в холле, ни в лифте им никто не повстречался, даже консьержка, ушла в подсобку. Едва они вышли из лифта, как дверь в квартиру тут же открылась. Лиля, озадаченная выговором мужа и его явным нежеланием ее выслушать, покорно шагнула в прихожую.
Жить в общежитие Лиля больше не вернулась. Спустя пару дней они с мужем заехали за ее вещами. Девушка была грустна, а Вовка довольный, все пытался отпускать шутки.
– Зачем тебе эти тряпки? – возмутился он, увидев, как аккуратно Лиля укладывает свои старенькие платьица в чемодан. – Тебе что, мало того, что мама купила? Сейчас съездим в ЦУМ и купим еще! Забирай книги, и поехали отсюда!
– Вовчик, ты бы пошел куда, побродил и дал ей возможность спокойно собраться, – вступилась за девушку Ниночка.
– Куда это я пойду? Ты только взгляни на нее! Нет уж, такую красавицу я теперь ни на шаг без охраны не отпущу. Я ее в плен взял навсегда!
– Эт точно сказано!
– Нинк, а тебе завидно, что ли? Подружке хорошо, а ты злишься.
– Когда человеку хорошо, он глаза не прячет. Так ты выйдешь или нет? Дай поговорить, будь любезен.
– Ладно, пойду, позову шофера, пусть этот хлам выносит, – небрежно согласился Вовка.
– Лиль, ты всерьез решила уйти с общаги? Тебе там будет лучше?
– Лучше мне там не будет, и ты это прекрасно понимаешь. Но что делать? Володя решил, что я должна жить у его родителей до защиты.
– А потом?
– Поеду в гарнизон, к мужу.
– Лиль, ты глупости не твори. Уже однажды наделала этим своим замужеством.
– Что ты, Ниночка! Я замужество не считаю глупостью. Я люблю Володю и поеду за ним на край земли, если понадобиться.
О проекте
О подписке
Другие проекты