– Не знаю и знать не хочу, – фыркнул Вишняков. – А вообще с папой и разговаривайте.

– Мы теперь твою голову отрежем и ему бросать на балкон будем, – пообещал Стропа. – Раз такой смелый.

– А при чем тут я? – Голос Вишнякова стал выдавать сильное волнение. Еще бы – редко когда обещают так просто убить, да к тому же таким способом.

– Слушай, погоди резать его, – вступил в разговор Шаман. – Он военный. Нам надо такой человек.

– Будешь нам помогать? – Джин наклонился к Вишнякову.

– Что? Женщин ловить? – с сарказмом спросил Вишняков. – Нет, не буду. Я со слабыми не воюю.

– А с сильными? – Джин ударил его ногой по щиколотке. – Может, ты был у меня на родине?

– Воевал против наш народ, а?! – Стропа поднялся с ящика и присел перед Вишняковым на корточки. – Почему молчишь?

– Потому что трус! – резюмировал Джин.

– Ты зачем в этот город приехал? – Стропа ткнул Вишнякова ладонью туда, где, по его мнению, находился под пакетом лоб. – Живешь здесь?

– Какая разница? – вопросом на вопрос ответил Вишняков.

Стропа резко встал и неожиданно двинул ему ногой в бок. Вишняков охнул и вскочил, но тут же ударился плечом о крышку верстака. С шумом втянул в себя воздух, снова присел:

– Почему бьешь связанного? Слабо́ силами помериться?

– Зачем? – удивился Стропа. – Я и так знаю, что ты сильный.

– Давай! – наседал Вишняков.

– Что будет, если соглашусь? – спросил Стропа.

– Если проиграешь, то отпустите меня. Нет – убивайте.

– Ладно, пусть пока посидит. Как стемнеет, разберемся, – сказал Джин и отправился к выходу.

Его примеру последовали остальные. Стропа закрыл массивную железную дверь, и они вышли на улицу.

– Ну как? – Джин посмотрел на Антона.

– Я думаю, можно прекращать измываться над парнем, – заговорил Банкет. – Он себя показал. С характером. Не писал под себя, не скулил. Что еще надо?

– А вы как планировали? – Антон выжидающе уставился на Дрона.

– Там у верстака есть проволока, гвозди, – пожал плечами Дрон. – По идее он должен попытаться бежать.

– Хорошо, пойдем, посмотрим, что он делает, когда рядом никого нет, – Антон направился в учебный корпус.

В этот раз он не занимался разработкой и организацией теста. Всем заправляли Дрон и офицеры-чеченцы. Лишь попросили подыграть представительницу слабого пола из взвода связи батальона обеспечения учебного процесса. Целью этого мероприятия была не только проверка морально-психологических качеств кандидата, но и оценка его действий в экстремальной ситуации – умеет или нет нестандартно мыслить, убедительно лгать, симулировать. Дрон заранее установил в комнате, где они оставили Вишнякова, видеокамеры и «жучок».

В кабинете Антона, за столом, сидел Родимов. Антон уже не удивлялся причудам генерала и давно предлагал ему оборудовать в учебном центре отдельные апартаменты. Невысокого роста, седой, со слегка заостренным носом, генерал своими манерами напоминал полководца Суворова. Он не любил работать в главной резиденции ГРУ на Хорошевском шоссе и при любой возможности выезжал оттуда.

– Разрешите? – Антон шагнул через порог.

– Проходи, – продолжая что-то писать на стандартном листке бумаги, кивнул Родимов.

Антон прошел к столу для совещаний, показал Дрону рукой, чтобы тот следовал его примеру. Василий положил на стол небольшой кейс, сделанный из прочного пластика, открыл его, отвернул небольшую антенну, постучал по клавишам клавиатуры. На крышке был размещен жидкокристаллический экран, на котором появилось изображение комнаты, где они оставили Вишнякова. Старший лейтенант уже сумел освободиться от пакета и ковырял замок наручников куском проволоки.

– Шустрый, – Дрон покосился на генерала.

– Кто? – Родимов вскинул на него удивленный взгляд.

– Да вот новенький, – Антон развернул кейс к генералу.

– Понятно, – Родимов откинулся на спинку стула. – В чем успел себя проявить?

– Хлопот горцам доставил, когда те пытались имитировать похищение человека, – уклончиво ответил Антон.

– На какую оценку тянет? – продолжал засыпать вопросами генерал.

– Пока на «тройку», – честно сказал Антон. – Но боец.

– Что же вы его до сих пор маринуете? – удивился генерал.

– Пусть для общего развития посидит, – пояснил Антон.

– Чем занимаются остальные? – Родимов навалился грудью на стол и уставился в экран.

– Все были задействованы на тесте, – Антон пожал плечами.

– Завтра по плану что? – прищурился Родимов.

– До обеда – тактико-специальная подготовка, – на секунду задумавшись, ответил Антон.

– А потом? – генерал махнул рукой, давая понять Дрону, что его больше не интересует происходящее в подсобке, и перевел взгляд на Антона.

Василий тут же развернул кейс монитором к себе.

– Чистка оружия, – стал перечислять Антон. – Тренировка по рукопашному бою и медицинская.

– Если сегодня все пройдет нормально, Вишнякова с утра ставь в строй.

– Не получится, – возразил Антон. – Еще пару дней его будут мурыжить психологи и врачи.

– Это как водится, – согласился с ним генерал. – Только я решу вопрос, чтобы они свои тестирования проводили параллельно занятиям. Мешать не будут.

– Хорошо, – кивнул головой Антон.

– Что с тобой, Дрон? – неожиданно спросил Родимов.

Антон обернулся. Василий тряс портативным телевизионным устройством, трогал соединительные провода, крутил настройку антенны.

– Изображение пропало, – Дрон отодвинул прибор от себя и обреченно посмотрел на Антона: – Старье.

– Наверное, батарея сдохла, – выдвинул предположение Антон.

– Не знаю, – пожал плечами Дрон.

– Иди, проверь у связистов, – посоветовал Антон.

– Может, Вишнякова выпустить? – спросил генерал.

– Я против, – возразил Дрон. – Ничего с ним не случится. Пусть до вечера помучается, а потом Джин даст ему шанс.

– То есть? – не понял Родимов.

– Создаст условия для побега, – пояснил за Василия Антон.

– Условия для побега, – с сарказмом, словно эхо, повторил генерал. – А куда он побежит? Мы его потом отловить сможем?

Антон лишь развел руками, давая понять, что в разработке плана теста не участвовал – это не его проблема.

Дрон тем временем свернул комплект и вышел.

– Ты не боишься, что доведенный до отчаяния офицер кого-то из вас пришьет? – продолжал наседать генерал.

– Не позволим, – покачал головой Антон. – Хотя я как раз и хочу, чтобы он на это решился.

– Смотри, – Родимов вновь стал что-то писать.

* * *

Халид Батукаев вышел из землянки и огляделся. Погода была пасмурная. Промозглый ветер гнал по низкому, свинцовому небу сорванные с гор клочки белесого тумана, постепенно превращая их в облака. С нежно-зеленой листвы и веток на землю скатывались крупные капли. Несколько из них сразу попали на Халида.

Халид поежился, провел по бороде ладонью и посмотрел на стоявших возле костра Омара Магомедова и Анзора. Оба моджахеда развернулись в его сторону.

– Ну, где Амирбек? – Халид расправил на камуфлированной куртке складки и подошел к ним.

– Он выходил недавно на связь, – словно ища подтверждения, Омар посмотрел на Анзора. – Сказал, будет к десяти.

Писк лежащей в нагрудном кармане станции заставил Омара отойти в сторону.

– Омар, Сату говорит. Как слышишь? – раздался с хрипотцой голос.

– Да, слушаю тебя! – Омар покосился на Халида.

– Вижу Герата. С горы спускается. Скоро будет.

– Понял, – Омар кивнул и посмотрел на Халида: – Амирбек идет.

С чувством исполненного долга он отключил радиостанцию и сунул ее обратно в нагрудный карман разгрузочного жилета.

Халид догадался, что о приближении командира доложил находящийся в охранении боевик.

– Почему у Амирбека такой позывной – Герат? – спросил Халид вернувшегося к костру Омара.

– Это не позывной. Когда еще был Советский Союз, он воевал в Афганистане.

– Да? – удивился Халид и пожевал губами. – Сколько же ему лет?

– Сорок два, – сходу ответил Омар.

Раздался шум полетевших на землю капель. Кто-то задел ветку. Все обернулись на звук. Скучающий сбоку от выхода из землянки боевик вскочил с брошенного на землю куска прорезиненной ткани.

– Свои! – из зарослей кустарника появился Амирбек.

Рослый, еще сравнительно молодой чеченец стремительным шагом подошел к Халиду и протянул руку:

– Ну, здравствуй, брат!

– Здравствуй, Амирбек, – боевики обнялись по исламскому обычаю. Халид взял Амирбека за плечи, немного отстранил от себя и оглядел с головы до ног.

– А я помню тебя совсем мальчишкой!

– Годы берут свое, – Амирбек улыбнулся.

У него был прямой нос, сросшиеся на переносице брови, заостренный подбородок.

– Тебе скорее дают, – продолжал восхищаться своим подопечным Халид. Неожиданно улыбка сошла с его лица. – Ты ходил домой?

– Надо навещать семью, – подтвердил его предположение Амирбек.

– Это опасно! – тут же предостерег Халид.

– А что делать? – развел руками Амирбек и подхватил сползший по мокрой одежде ремень висевшего на плече автомата.

– Я пришел к тебе, чтобы рассказать, какие планы у нас на лето, – Халид заглянул в глаза Амирбека.

– Пока на нашей земле хозяйничают кяфиры, у нас один план – убивать неверных и предателей, – ответил Амирбек.

Они подошли к костру. Халид посмотрел на небо, потом на боевиков:

– Не боитесь разводить огонь под носом федералов?

– Пока туман, не опасно, – пояснил Омар.

– Как сейчас у вас дела? – Халид с деланным интересом посмотрел на Амирбека.

– Тяжело стало воевать в Чечне, – честно признался Амирбек. – Люди неохотно теперь помогают нам. Ахмадов запугал живущих на равнине братьев. В свою очередь Москва присылает в республику большие деньги. Грозный стало не узнать. У людей появилась работа.

– Я пришел к вам, чтобы рассказать, как надо действовать, – Халид обвел взглядом стоящих вокруг боевиков. – После пребывания под игом кяфиров мусульмане запутались и уже не знают, где наша религия, а где религия неверных. В Коране есть предупреждение для нас: «О те, которые уверовали! Если вы подчинитесь неверующим, то они обратят вас вспять, и вы вернетесь потерпевшими убыток». Сейчас люди говорят о намазе, уразе и шариате, а сами празднуют Новый год, день рождения, ссылаются на международное право и ООН. Чеченцы кормятся со стола русских! Это не дело.

Халид замолчал, давая возможность задать вопросы.

Этим не преминул воспользоваться Амирбек:

– Скажи, эмир Дока Абу-Омар объявил Эмират Кавказ. А где границы? И кто будет управлять ими?

– Пока по нашей земле ходят неверные и продавшиеся им чеченцы, мы не прекратим борьбы. Джихад не может возглавлять президент. Только имам или эмир. Что касается территории… – он обвел взглядом подступившие к костру деревья. – Пока Эмират – это лес и горы от моря до моря. У кяфиров и вероотступников есть относительный контроль за равнинной частью. Нам нужно прогнать неверных за реку Кубань.

– Тяжело это будете сделать, – сокрушенно вздохнул Амирбек. – Много сил сейчас на равнине.

– Согласен с тобой, брат мой, – с горечью в голосе заговорил Халид. – На территории Ичкерии больше шести крупных частей. Внутри и вокруг почти триста тысяч военных. Но как сказал эмир Абу-Омар, крупные гарнизоны и все русские военные вместе с их семьями – сейчас не сила, а уязвимая цель. Любая регулярная армия во время партизанской войны становится почти беззащитной. В момент серьезного кризиса эти большие воинские части вообще окажутся заложниками и неизвестно кому достанутся. Вспомни, когда к власти пришел Дудаев, сколько техники ему оставили русские.

Халид практически слово в слово повторял сказанное Абу-Омаром. В принципе, его миссия как эмиссара эмира и заключалась в этом.

– Сейчас мир потряс экономический кризис, – продолжал Халид. – Не обошел он и Россию. Путинский режим уже с трудом сводит концы с концами. Закрыто много предприятий, но это не предел. Растет недовольство среди людей. Средств не хватает. Цены на все стали очень большими – из-за того, что в мире идет спад производства, упала цена на нефть. Скоро в казне закончатся деньги, и тогда России нечего будет давать чеченцам. Везде плохо. Нам надо использовать этот момент. Чем больше цинковых гробов полетит в Россию, тем сильнее будет недовольство русских политикой нынешней власти. Нам надо сделать так, чтобы пожар войны охватил весь Кавказ. Ингушетия, Кабардино-Балкария, Ичкерия, Дагестан, Северная Осетия... Для России сейчас наступили тяжелые дни. Ей нужно подготовиться к Олимпиаде в Сочи. В наших силах сорвать ее.

– Халид, – снова воспользовался паузой Амирбек. – Ты сказал, идет экономический кризис. Он везде сейчас. Я знаю. Скажи, а если русские не смогут платить продажному правительству, то наши братья и друзья тоже перестанут нам помогать?

– Нет, – покачал головой Халид. – Как раз наоборот. На Западе знают и хорошо понимают, что нужно использовать шанс. Нам не откажут в помощи.

– Ты много говорил о том, что для мусульманина большой грех брать деньги у неверных, – Амирбек выставил ладони над огнем. – А сами мы живем за счет американцев и англичан.

Халид улыбнулся. Он был готов к этому вопросу.

– Кто сказал тебе, что мы уподобились прислужникам кяфиров и берем деньги у неверных? Большая часть идет от наших братьев мусульман из Эмиратов. Кроме этого, ты, наверное, забыл, что в той же Англии живет много выходцев из Чечни. Все они шлют средства на джихад. А сколько чеченцев день и ночь работают в русских городах? Они и заставляют неверных платить, чтобы делиться с нами. Да, нам помогают и Америка и Англия.