Цитаты из книги «Демон-босс»

– Ты смотри как шеф тебя ценит, – хмыкает Жданов, поворачивая ко мне голову. – Прямо нарасхват ты, инженер Люба. Ты, что ли, всех на свои волшебные пироги присадила? Мне совершенно по-детски хочется пнуть его ногой. Ну вот что за человек? Что хочет, то и ляпает. За пироги мне Шапошников мне отдельную выволочку устроит, обвинив в подрыве имиджа компании с помощью несертифицированных хлебобулочных изделий.

А то, что со здоровьем у него проблем нет – это и так чувствуется. Все же Лев, хоть и «любкает», куда надежнее. – Громко думаешь, Люба, – вдруг произносит Жданов. – Аж уши закладывает. «Не нужен он мне, за ним молодухи бегают. Еврей хоть и скучный, зато никому не нужен». Мне с трудом удается удержать его давящий взгляд. Ох, и страшный же он человек. Будто насквозь видит. – Почти мысли мои прочитали, Игорь Вячеславович, – честно признаюсь. – Все эти выставки и обмен контейнерами – для меня, пожалуй, лишнее. Я не в том возрасте, чтобы с вашими поклонницами конкурировать. Скандалов и разборок всегда сторонюсь. Предлагаю вновь перевести наше общение в рабочую плоскость. – Вот и нашел я твой недостаток, Люба. А то уж сомневаться начал – а реальная ли ты женщина. Трусиха ты. Подержанная трусливая милфа. Надо будет Нике рассказать – вместе посмеемся. – Пусть так, – соглашаюсь. – Но мне в своей трусости много лет довольно комфортно.

Вот хорошо, что на мне надет пиджак, потому что пуговицы на рубашке откровенно трещат оттого, что сердце пытается выбраться наружу. Ты чего так разволновалась-то, Люба? Это Жданов шутит так. Пора бы привыкнуть. Только по его виду не скажешь, что шутит: серый взгляд сверлит мою переносицу, бровь слегка приподнята. – Думаю, вам есть с кем скоротать ночь, – бормочу я и невольно опускаю глаза. Пусть я женщина не юная и опытная, но Жданову, надо признать, в умении смущать окружающих равных нет. – Но я же сюда с тобой пришел. Хотел бы скоротать, как ты выразилась, ночь с Дуней или Маней, мы бы сейчас здесь с тобой не стояли. Я снова поднимаю глаза. Первое смущение я успешно поборола, теперь пора возвращать себе лицо. – А я думала, вы машину себе выбираете и контейнеры мне вернуть хотите. – А такая умная женщина была пять минут назад, – качает головой Жданов. – Слушай сюда, Люба Владимировна. Мне лет уже не двадцать, чтобы кругами вокруг тебя ходить. Сюсю-мусю эти, перемигивания и брачные танцы молодым соплежуям оставлю. Не нравится мне человек – я его на хер шлю, не расшаркиваясь. Нравится женщина – приглашаю на свидание, ну и уединиться по настроению. – А я, видимо, так понравилась, что вы ради меня пункт со свиданием пропустили. Брови Жданова взлетают вверх, во взгляде проступает намек на удивление и веселье. – Чувствую, не соскучусь я с тобой, инженер Люба. И что, передачу пирогов на заднем сидении за романтический пикник не засчитаешь? – Вы бы еще ужин на троих с Левой вспомнили. При упоминании Левы в груди неприятно скребет. Верный Лев меня третий вечер на свидание ждет, а ветреная Люба тем временем со Ждановым условия интима обсуждает. Стыдоба. Поэтому я спешно добавляю: – Кстати, этот разговор ему бы не понравился, поэтому стоит его прекратить. – Твоего Леву хер разберешь, – брезгливо фыркает Жданов. – Может и понравился бы. Если бы ко мне на ужине какой-то мужик подсел и стал с моей женщиной разговоры разговаривать, я бы его, не раздумывая, в далекие леса послал. А если бы он и тогда не понял, то следом на задворках ресторана ногами отмудохал. А твой еврей что? Сидел и зубы скалил. – Просто Лева неконфликтный и интеллигентный, – спешу вступиться за поруганную честь своего ухажера. Хотя если уж быть совсем честной, мнение Жданова я разделяю. Не нужно было Леве его к нам за стол пускать, а тем более, позволять над собой шутить и отвечать на вопросы. – Достойные качества, – соглашается Жданов. – Поэтому, наверное, мне на него так глубоко насрать. Не такой мужчина тебе нужен, Люба. – А какой же мне нужен? Такой как вы? Не боялась бы размазать помаду, наверняка бы губу прикусила от смущения за свой неожиданный флирт. Ох, Люба. Полиграфический магнат тебя на лопатки уложил своим натиском. В переносном смысле, конечно. – Конечно, – уверенно хмыкает Жданов, словно озвучивает давно известный факт, и неожиданно берет меня под руку. – Давай пройдемся, Люба Владимировна. На местных жирдяев посмотришь, сравнишь, аппетит нагуляешь.

– Ох ты, сколько сочувствия в инженерском голосе. Ты еще спроси, мне одному спать не страшно? – Жданов щурится и внимательно смотрит мне в глаза, отчего я сразу же начинаю нервничать. И начинаю нервничать еще больше, когда слышу следующую фразу. – Спать мне, конечно, не страшно, но от твоей компании бы не отказался.

Тяжелая ладонь Жданова опускается мне на талию, и я от неожиданности напрягаюсь. Не привыкла я, чтобы мужчины вот так запросто и без спроса меня обнимали. Но сопротивляться – не сопротивляюсь. Во-первых, сейчас это кажется вполне уместным, а во-вторых, этот уверенный жест мне на удивление нравится.

– Ну что, Лев Зильберштейн, рассказывай, где работаешь и на каких производствах ты нашего многоуважаемого инженера повстречал. Я впервые чувствую себя настолько растерянной. Во-первых, потому что Жданов ведет себя так по-хозяйски, а во-вторых, потому что Лева ему это позволяет. Рассказывает о своей кафедре, и о том, что познакомились мы с ним не на производстве, а на спектакле в Театре Сатиры. Хоть под столом его пинай, чтобы замолчал. – Значит, инженеры нынешние к искусству и выпечке тяготеют? – развернувшись, Жданов смотрит на меня. – Что не день, то открытие. Ответить мне не удается, потому что в этот момент появляется официант и ставит перед ним эспрессо. Форменное безобразие. Везде чувствует себя как дома. – Люба, ты нам тут опять взрывом пуговиц угрожаешь? – спрашивает Жданов из-за чашки и недвусмысленно смотрит ниже шеи. – Друг-то твой явно будет рад, а нам с тобой еще как-то нужно работать. Одним глотком он осушает чашку, выуживает из кармана купюру, слишком крупную для того, чтобы оплатить одну чашку кофе, и встает. – Хорошо с вами, да ехать мне нужно, – его взгляд снова падает на меня. – Не оценил я твой выбор, Люба. Сдается мне, театры это не твое.

Водитель, не глядя на меня, кивает, молча обходит мою машину и также молча укладывает в багажник провода. – Не стоило, – пытаюсь возражать я, растерянно глядя на полиграфического магната. – Вы же за них заплатили. – А тебе когда мужик бриллианты дарит, ты, очевидно, в обморок грохаешься? – фыркает он. – Прямо вымирающий экземпляр у нас тут. Смущающийся инженер с навыками стряпухи. Ладно, поезжай давай. И крестик себе на руке нарисуй, чтобы фары не забыть выключить. Всю дорогу до дома я ловлю себя на том, что улыбаюсь. Все-таки удивительный он мужчина.

Позабыв о почетном уровне своего IQ, я начинаю судорожно дергать ручку. Никогда такого со мной не было. И Жданов стоит рядом, как назло. – По-инженерски ты с севшим аккумулятором разбираешься, Люба. По колесу попинай – тоже, говорят, действенный метод.

Вообще, поездку сюда можно считать плодотворной: если поначалу меня одолевало стойкое подозрение, что тестовая пленка отправится в урну, едва я выйду за порог цеха, то с появлением Жданова стало ясно, что этого не случится. Я по-прежнему считаю его невыносимым грубияном, но не могу не признать, что руководитель он неравнодушный и толковый.

– Ты бы на собраниях так блеял, а не когда начальство к тебе в гости пожаловало. Чего глазами по полу возишь, Костя? Какого хера я о проблемах с краской от человека в юбке узнаю? Тебе зад свой сморщенный из тепла лень выдирать? Так я тебе помогу. Пойдешь вместо вон того задохлика валы пидорить. А на твое место я посажу того, у кого мозги и совесть жиром не заплыли. Как тебе такой расклад, уважаемый главный технолог? Константин бледнеет, багровеет и, кажется, на моих глазах начинает терять килограммы. – Исправлюсь, Игорь Вячеславович. Отчет предоставлю. – Отчет он, блядь, мне предоставит. Чего ты потеешь? Работать начинай. Зря что ли я в свой выходной сюда приперся. А остальные чего вылупились? Тоже женщину-инженера не видели? Я и сам сначала не поверил. Оказалось, и такое бывает. Все-таки он ужасный хам. А ведь он почти начал мне нравиться.