Глава вторая
Глубокий синий

Докрыв глаза я обвела взглядом комнату. Было еще темно. Но темно только в комнате, потому как в душе у меня до сих пор оставался тот самый свет. Сегодня тот день, когда я должна была отправиться в университет. Впервые за долгое время я поймала себя на мысли, что у меня хорошее настроение. Перевернувшись на бок я заснула с теплым ощущением внутри. Все будет хорошо. Непременно будет…

Что-то звякнуло, и я лениво приоткрыла один глаз. Мама зашла в комнату, а за ней плыл круглый абсолютно прозрачный поднос, на котором дымился кофе. Он пах так маняще, что рот сразу наполнился слюной, и я, медленно потянувшись, села и прислонилась к подушкам спиной.

– Доброе утро, Соня, – сказала мама аккуратно поставив поднос на столик, – сегодня важный день, надеюсь ты не забыла об этом!

– Нет, я помню, – произнесла я потянувшись за кружкой. В прозрачном цилиндрике, похожем на колбу, слоями, в моей любимой последовательности, был выстлан целый шедевр из шоколада, карамели и сливок. Вся комната вмиг наполнилась этим запахом.

– Нара, будь добра, растонируй окна, – произнесла она мягким голосом, даже с некоторой нежностью. Мама поправила мои растрепанные волосы и провела ладонью по щеке.

Нара моментально выполнила приказание. В комнату золотистым потоком хлынул солнечный свет. Даже слишком светло для огромного и вечно пасмурного Обливиона. Он разлился по комнате играя бликами на поверхности стола и стен. Я с благодарностью взяла свою кружку и закрыв от удовольствия глаза сделала первый глоток.

– Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, – мамины глаза теплые и родные смотрели на меня с такой любовью, что я невольно улыбнулась.

Приняв горячий душ щедро дополненный апельсиновым маслом и алибрисом, я ступила на холодный пол из светло серого камня и вытерла тело. Мягкое хлопковое полотенце старательно впитывало излишки влаги со светлой кожи, тонкой и бледной точно белый шелк. Я расчесала мокрые волосы, казавшиеся сейчас глубокого золотистого цвета и довольно посмотрела на себя в зеркало чувствуя себя полной сил. Мне даже показалось, что худоба мне к лицу. Мои глаза заблестели и, кажется, на стальном, как ночное море фоне появился проблеск, словно на дно того самого моря упали серебряные монеты.

Прошлепав влажными ступнями по прохладному полу, я удивлялась, как же раньше я могла не замечать столько маленьких радостей, из которых складывается жизнь. То, как первые лучи солнца с утра окрашивают мою комнату в нежно розовый, как приятно касаться разгоряченными ступнями холодного пола и вдыхать запах все еще дымящегося кофе… счастье это оказывается так просто! Мне хотелось узнать тот мир, что за пределами этих ярусов, напоминающих улей.

Я отбросила полотенце на кровать и распахнула дверцы гардеробной.

Она, некогда, была для меня любимым местом, я заходила сюда и часами напролет могла применять одежду. Все лежало в строгом порядке, майки рассортированы по цветам, а обувь педантично расставлена на полках. Не помню, чтобы я наводила тут такой порядок. Сколько же тут всего! Сейчас это казалось невероятно глупым. Тратить столько времени на совершенно не существенные вещи, когда передо мной был огромный мир. Я столько всего не знала и о еще большем так никогда могла и не узнать! Столько мест, где я не была и столько не исполненных желаний.

Я хотела побывать в самых крайних уголках планеты, познакомиться с новыми людьми и может быть привнести в их жизнь что-то новое, сделать действительно что-то полезное и имеющее истинный смысл и ценность. Я оглянулась на панораму Обливиона, на население третьего яруса спешащее на своих флаях и глайдерах по делам и мне почему-то стало невероятно тоскливо. Интересно, хоть кто-то из всего этого пластикового вечно спешащего стада задумался о том для чего мы живем?! Почему весь мир вокруг – странная череда закономерностей и почему люди до сих пор безрассудно верят в то, что они хоть как-то могут управлять своими маленькими и бесполезными жизнями. Почему мы живем в эпоху, когда вроде бы «все хорошо, но нет ничего хорошего». Пустая и бесконечная погоня за призрачным счастьем в попытке наполнить свою жизнь смыслом. А наполнять-то и нечего, потому что каждый второй забыл, что у него есть душа.

Не долго задерживаясь в гардеробной, я надела черные джинсы и топ с сапогами поднимающимися почти до колена. На талии у меня был толстый кожаный ремень – дань современной моде. Черный мне к лицу.

В гараже загорелись белые лампы освещая светлые стены и потолок. Помимо нашего флая и моего маленького двухместного мерседеса здесь стояли еще три машины похожие на обтекаемые капли ртути. Я посмотрела на флай Кейла, но все же решила воспользоваться глайдером.

Ворота, тонкие и прозрачные, быстро поднялись вверх открывая путь. Я сказала адрес и поставила на автопилот, наслаждаясь видом утреннего города и допивая свой кофе. Машина плавно вылетела на дорогу и встроилась в серебристый поток – вдалеке казавшийся бесконечными бусами.

Приствонский университет находился в четвертом округе и стоял особняком – огромное здание из стекла и стали, выполненное в форме эллипса, имело вид гигантского яйца. Позади, покуда видели глаза простиралась зеленая долина и голубые змейки искусственных каналов чертили на земле узоры. На воде покачивались белые пантоны и маленькие лодочки.

Мое сердце бешено колотилось, когда я залетела внутрь. Паркинг был бесконечным, уходившим вниз на десятки этажей. Оставив глайдер, я поднялась на лифте в главный холл. Изнутри здание оказалось даже больше. Сверху, сквозь прозрачный потолок, было видно, как плывут облака, я даже увидела несколько птиц, хотя они почти исчезли из города.

Студенты толпились у лифтов, спешно шли по своим делам и выстраивались в линию у административного отдела. Я держала карту с автонавигацией и на ней должен был быть проложен путь до нужного корпуса, только вместо этого, каждые две минуты, эта бесполезная штука меняла направление и мигала, чему я не очень удивлялась. Все, что было электронным ломалось и выходило из строя в моих руках, особенно если я начинала нервничать, а сейчас я была в бешенстве! Когда в третий раз я прошла мимо той же самой статуи, я поняла, что заблудилась окончательно. Я прислонилась к бронзовому уродцу и повернулась к нему лицом. Его скорбящий вид заставил меня поморщиться.

– Ох, парень, судя по твоему виду, у тебя дела еще хуже, – «Мыслитель», а точнее неудачная копия на работу Родена, изображала не молодого подтрепанного жизнью человека с прискорбным взглядом и в странной позе… словно он, да не важно. Интересно, только у меня возникли подобные ассоциации?!

– Ты, конечно же, не знаешь как мне помочь, – я стряхнула пыль с его коленки и оглядываясь облокотилась о прохладный металл. Бесконечные коридоры, петляющие из стороны в сторону, наводили меня на мысль, что у архитектора были большие проблемы или может это у меня что-то с головой. Деменция на лицо (приобретенное слабоумие, изменение в сознании, при котором человек не способен думать и мыслить ясно)!

Вдруг из общей массы мой взгляд выделил знакомое лицо. Маркус… Маркус!!! Парень с моста. Его глаза вспыхнули, когда он заметил меня и на лице появилась добродушная улыбка. Я, вот так, и стояла, и таращилась на него, пока он пробивался сквозь толпу в мою сторону, возвышаясь над общей массой. Сейчас я могла хорошо рассмотреть его. Светлые волосы были коротко острижены, но, все равно, сверху немного вились. У него был прямой нос и яркие выразительные губы.

– Привет! – воскликнул он радостно. – Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь!!! Я Маркус, помнишь меня?! – он расплылся в белоснежной улыбке.

– Да, конечно, – ответила я встряхнув головой, словно наваждение сбрасывала, – я починила твой байк, – пошутила я. Он засмеялся.

– Точно! Если бы не ты, мне бы пришлось идти пешком до самого утра. Внизу даже связи нет!!

С этим не поспоришь.

«Что же ты там делал, у самой земли?» – подумала я.

– Ты заблудилась, – спросил он больше утверждая, хотя мне показалось, что думал он совсем не об этом.

– К сожалению, – пришлось признать свой провал, – зато у меня появился новый друг, – я указала на скрюченного мужчинку, – у него стальной стержень, холодный разум и еще он много не разговаривает. – Здание один бесконечный лабиринт! – сказала я и кончики губ Маркуса подпрыгнули вверх.

– Какую кафедру ты ищешь?!

Я протянула ему карту с обозначенной на ней кафедрой.

– Неужели?

– Что?! – спросила я заглядывая в бумаги, что он там такого увидел.

– Мы одногруппники, – Маркус улыбался во весь рот не скрывая своей радости.

– Здорово, – ответила я, признавая, что это действительно здорово, – значит ты точно знаешь куда нам идти.

Он промычал что-то вроде «ага» и двинулся в сторону капсул лифта.

Вокруг нас собралось десятка два людей. Хоть я с трудом переносила серплов, но все равно каждый раз с удивлением всматривалась в их лица. Некоторые экземпляры завораживали. Маркус поздоровался с одним из них – высоким смуглым парнем. Конечно, он был безупречным внешне, так же, как и девушка слева от меня. Зеленые огромные глаза, оливковая кожа – чистая и нежная как у младенца, у них у всех. Легкий румянец на щеках и коралловый пухлый ротик. Словно кукла.

– Да, в этом сезоне будет сложнее, – долетел до меня обрывы фразы Маркуса и я двинулась немного назад, стараясь не вникать в их разговор.

Чуть правее громко смеялся и заигрывал с девушкой парень моего возраста – яркий брюнет с пронзительно голубыми глазами в рамке черных ресниц. Он был, наверное, ростом около двух метров, с широкими плечами и губами, как у пластикового пупса. Он вдруг посмотрел на меня и улыбнулся кивнув в знак приветствия. Я отвела взгляд стараясь не показывать открыто свое отвращение. Бездушная гадина, еще подумает, что я на него пялюсь.

– До скорого, – Маркус пожал своему знакомому руку и подошел ко мне, – извини, что оставил тебя.

Я только пожала плечами, недоумевая почему он извиняется. Двери лифта наконец-таки распахнулись и я быстро шагнула внутрь. Маркус стал напротив меня, оказавшись рядом с двумя серплами и я невольно их сравнила. Он был даже более красивым, чем они… все в его внешности было безупречным. Синие-синие глаза, тонкие черты лица, такие четко очерченные губы и черные брови. Серый свитер не скрывал его широкие, мускулистые плечи и широкую грудь, а скорее наоборот. В этот момент во мне впервые зародилась неприятная мысль, но тут же я оттолкнула ее вспоминая наше знакомство у земли. Серпл не мог попасть туда. Да и вообще, какая мне разница кто он?!