Цитаты из книги «Самвел»

А тут еще раздоры среди нахараров. Одни из них стояли за то, чтобы признать власть греков и сделаться их данниками, другие желали принять персидскую власть и стать данниками персов. Нахарары, которым была дорога свобода и независимость Армении, пребывали в полном отчаянии и не находили средств для спасения страны. Не было никого, кто сумел бы объединить их. Не было царя, не было первосвященника. Одни предатели.

Путнику еще с детства были знакомы эти горы, покрытые лесами; знакомы все эти тесные ущелья и тропинки; он вырос в сырой мгле этих долин, куда никогда не проникало солнце. Он был сыном этих лесов и скал.

Во времена Трдата число областей доходило до шестисот двадцати. А в дни Аршака II оно достигло девятисот. Каждая из областей являлась княжеством, жившим своей особой жизнью и своими особыми обычаями.

Дорогая Ашхен! – воскликнул он в глубоком забвении. – Я твой, навеки твой, я принадлежу тебе всей силой моей души. Жестокая строгость родителей, безжалостные преграды жизни не могут отнять у тебя то, что я со всем жаром любви посвятил тебе. Ничто не в состоянии затмить тебя: ни слава, ни величие, ни царская корона! Ты для меня все, драгоценная Ашхен! Ты покой моей души, ты мое утешение: при звуках твоего имени исчезают заботы, забываются горести, и в моей душе восходит яркое солнце радости. Когда глубокое отчаяние овладевает мною, когда неожиданное зло ослабляет мои силы, ты вдохновляешь меня божественным вдохновением, ты оживляешь во мне умершую энергию и потерянную веру. И теперь, когда моя родина в большом смятении, когда все священное под угрозой разрушения, когда беспощадный враг стоит над нашей головой, – в эти роковые дни твоя любовь, прекрасная Ашхен, как ангел-хранитель, зажигает в моем сердце огонь самопожертвования и толкает меня на опасности… на войну… на кровь… Пройдет буря, умолкнет лязг оружия, придет счастливый день, и за свои заслуги воин успокоится в дорогих объятиях!..»

Кто бы мог думать, что через двадцать три года после этого горячего ночного спора эти два гениальных человека исполнят свою клятву и положат начало «золотому веку» армянского просвещения. Дверь тихо приоткрылась; в келью вошли два монаха и одновременно сказали:– Мы все слышали. И мы решили доказать, что греки и сирийцы не так уж плохи, как вы думаете… Оба монаха были из числа монастырской братии. Один был грек, другой сириец. Первого звали Епифан, а другого – Шалитан.

Фавстос Бузанд, книга IV, гл. 59.

В истории нашей народ не существует, – имеются только властители. Мы не знаем, как жил армянский

Нерсес Великий, могучий заступник родины, по приказу того же греческого императора, сослан на пустынный остров Патмос. Армения осталась беспомощной. И царь и первосвященник – ее защитники – вне пределов страны. Греческий император, с одной стороны, персидский царь – с другой, как два жадные чудовища с разинутой пастью, алчно боролись друг с другом за право овладеть беззащитной страной… Эти печальные размышления не давали покоя молодому человеку, и он с ужасом видел великие бедствия своего отечества – его приближающуюся гибель. А тут еще раздоры среди нахараров. Одни из них стояли за то, чтобы признать власть греков и сделаться их данниками, другие желали принять персидскую власть и стать данниками персов. Нахарары, которым была дорога свобода и независимость Армении, пребывали в полном отчаянии и не находили средств для спасения страны. Не было никого, кто сумел бы объединить их. Не было царя, не было первосвященника. Одни предатели.

Душа Самвела была охвачена волнением, молодая кровь кипела. Чем больше он думал о наступающих бедах, тем все мрачнее казалось ему будущее. Армения стала беспомощна и беззащитна. Царь Аршак, закованный в цепи, томился в Хужистанской крепости Ануш. Наследник престола Пап с женою Зармандухт и двумя детьми, Аршаком и Вагаршаком, был задержан в Константинополе. Царя Аршака изгнал персидский царь Шапух, а наследника престола задержал греческий император Валент. Первосвященник Армении

не лгать, исполнять данное слово, быть милосердным к больным и слабым, быть верным царю и отчизне, довольствоваться малым и быть воздержанным.