– Нормально себя чувствуешь? – Юра внимательно смотрит на меня. – Ты какая-то раскрасневшаяся.
– Все хорошо, просто в одеяле замоталась. Уже поздний вечер, – говорю больше для себя.
– Да, все именно так. Позволь показать тебе кое-что!
Юра входит в спальню, где я только что спала и с удовольствием отдавалась Анварову в кошмарном сне.
Я старательно отвожу взгляд от кровати, чтобы не думать о пороке, завладевшим моим телом на некоторое время.
– Смотри.
Юра сдвигает в сторону темно-синие шторы.
Я подхожу к окну и с большим изумлением разглядываю задний двор дома. Там всюду огни, беседка освещена, симпатичные фонарики покачиваются на веревке, протянутой над поляной.
И… там передвигаются люди!
– У тебя гости?
– Я подумал, неплохо было бы влиться в прежнюю компанию, – улыбается бывший муж.
– Ты позвал всех своих друзей?
– Лишь некоторых: Толяша с Ниной, Андрея, Равиля с Камиллой…
– Черт! И Равиль с Камиллой здесь?! Юра!
– Да?
– Какого черта ты и моих дальних родственников позвал? Теперь вся моя татарская родня со стороны папы будет в курсе, как я провела эти выходные! – злюсь. – Ты же не сказал им ничего лишнего?
– Нет, что ты. И ты зря обо мне так плохо думаешь. Вообще-то мы с Равилем были партнерами… Есть некоторые возможности, которые следует обсудить. Но сначала нужно навести мосты, снова начать общаться. Ты так не считаешь?
– Юра, я всего лишь хотела побыть в тишине. На все выходные! Я не планировала ни праздник, ни встречу со старыми знакомыми… – начинаю паниковать.
Опускаю ладонь на свой живот. Сегодня малыш странно спокойный, ни одного пиночка с того момента, как я оказалась в обществе бывшего мужа.
– Ничего плохого не произойдет, вот увидишь! – заверяет Юра. – Как твой самый лучший, самый близкий друг, уверяю, что тебе нужно встряхнуться.
Интересно, с каких пор он возвысил себя до статуса самого лучшего, самого близкого друга?!
Я с подозрением смотрю на Юру, он улыбается мне безобидно.
– Когда я говорю с тобой, возникает ощущение, будто мы и не расставались…
– Мне нужно освежиться в душе, Юра.
– Хорошо! Если тебе нужно потереть спинку, я могу. По-дружески. У тебя же живот, неудобно и все такое…
– Спасибо, я справлюсь.
– Я буду ждать тебя на первом этаже, Света, – прощается Юра, отходя и не сводя с меня глаз.
Кажется, спрятаться у бывшего было очень… очень плохой идеей!
Осторожно выглядываю в окно.
Юра назвал мне имена пятерых гостей, но на территории гостей в два, а то и в три раза больше!
Что будет, если я появлюсь внизу, в паре с Юрой и с беременным животом?!
Все решат, будто я беременна от него, а Равиль и Камилла растреплют об этом всем-всем-всем, решив, что я снова захотела сойтись с бывшим!
Есть ли вариант отсидеться в доме и не появляться никому на глаза?!
Но я сильно проголодалась… Придется выйти и не допустить того, чтобы расползлись слухи.
В душе я старательно пытаюсь игнорировать чувствительность тела, ставшую невероятно острой. Всего лишь умываюсь, скользя мочалкой по телу, но внутри зреет необходимость иных прикосновений. Я слишком долго не была с мужчиной, хватило одного жаркого сна, чтобы я почувствовала себя нимфоманкой!
Сцепив зубы, продолжаю процедуры и понимаю, что не выдержу такого накала.
Не хватало мне еще, чтобы Юра просек истинную причину моего нервозного состояния и приписал себе заслугу в моем возбуждении. Закрыв глаза, быстро опускаю пальцы и за несколько прикосновений получила желаемую разрядку.
На миг тело становится легким, воздушным, как вата, а потом снова наливается тяжестью. Прислонившись спиной к прохладному кафелю, пытаюсь привести мысли и чувства в порядок, но внутри меня – настоящий бардак, хаос из переплетенных и неконтролируемых эмоций!
Первый триместр беременности был тревожным, я пила дополнительные гормоны и даже лежала на сохранении, переживая за малыша.
Во втором триместре у меня словно появилось второе дыхание!
Жизнь начала казаться прекрасной, появился вкус к жизни и к наслаждениям. Чаще, чем прежде, мне хотелось почувствовать себя желанной, испытать радость близости с мужчинами.
Эта жажда бродила в крови тайно, но внезапно обострилась после встречи с Анваровым. Если судить непредвзято, он роскошный, брутальный красавец. Любая девушка на такого будет засматриваться, но…
Вот только становиться одержимой самкой мне совсем не хочется! Тем более, мне не нравится тот человек, который стал спусковым крючком и запустил неконтролируемую реакцию во всем теле…
Умывшись, я тщательно сушу волосы, немного подкрашиваю глаза и губы.
Стараюсь убедить себя в том, что произошедшее недавно – это лишь единичный случай и больше такого не повторится.
Тем более, думаю, что Анваров уже вовсю объезжает девочку по вызову.
Однако тогда я просто не знала, насколько далека от правды…
– Света, чудесно выглядишь…
– Беременность тебе к лицу!
– Какой срок?
– И кто у нас тут притаился?
– Имя уже выбрали?
Лавирую между гостями выслушивая поздравления, стараюсь не реагировать остро, когда моего живота касаются все, кому не лень.
Меня такие прикосновения нервируют, словно прикасаются к самому ценному и дорогому. Они не имеют никакого отношения ко мне или к ребенку, так почему они считают, что могут трогать моего малыша?!
Стараюсь занять себя нарезкой и сервировкой, чтобы исключить поползновения в сторону нерожденного сыночка, потом, подхватив тарелки с готовой нарезкой, отношу их к большому столу, установленному посередине площадки.
Мужчины расставляют стулья, а Юра в компании Антона выносит из дома ящики с пивом и соками.
Когда мужчины проходят мимо, до меня доносится обрывки их разговора.
– Как твоя бывшая жена отнеслась к тому, что ты снова сошелся с прежней бывшей? – спрашивает Антон.
– Ну-у-у-у… – тянет Юра. – На то были свои причины.
– Ага, вижу одну конкретную причину, рожать через месяца три-четыре? – улыбается Антон. – Имя уже выбрали?
Бывший муж опускает ящик с пивом на газон, загадочно ухмыляется своему приятелю, хлопнув его по плечу.
– Не будем забегать далеко вперед.
– Юра, ты молоток!
Услышав это поздравление, прозвучавшее за моей спиной, оборачиваюсь с подозрением и вижу, как Антон поздравляет Юру, хлопая его по плечу.
Возмутившись этому, я подхожу к бывшему мужу.
– Юра, можно тебя на минуточку?
– Конечно, Свет. Сейчас подойду. Антон, поставь пиво, я еще один ящик принесу…
Кивнув приятелю, Юра вынимает одну бутылку пива из ящика и подходит ко мне.
– Как ты, Свет? Не утомилась? Смотрю, ты трудишься, как пчелка, с нарезкой и сервировкой!
– Не утомилась, я же хорошо поспала. О чем говорили с Антоном?
– Да так, ни о чем, – Юра пожимает плечами и вскрывает металлическую банку с пивом.
– Я знаю, что ты делаешь, Юра. Пытаешься за мой счет компенсировать собственную неполноценность. Так не пойдет! Я не позволю тебе незаслуженно присвоить заслуги отцовства!
– Тише ты! – шикает на меня Юра. – Ничего страшного не произошло же, ну! Просто подумай, окружающие нас люди могут заметить то, что ты в упор не желаешь видеть.
– И что же это?
– Мы созданы друг для друга. Нам понадобилось расстаться и пожить отдельно, чтобы понять это.
– Ты просто…
– Да, я ушел к другой и раскаиваюсь, что совершил такую ошибку. Но судьба подарила нам второй шанс и глупо им не воспользоваться.
Юра обнимает меня за плечи свободной рукой.
– К тому же ты до сих пор одинока.
– Я не одинока! – пытаюсь сбросить его крепкую, сильную руку.
– Подсознательно ты до сих пор ко мне тянешься! – настаивает на своем Юра. – Думаю, что у нас все получится!
– А я думаю, что мне нужно уехать! Немедленно! – отвечаю с сильным запалом.
– Уже поздно, – Юра прихлебывает пива. – Мы за городом. Ты приехала со мной на выходные, значит, останешься на все выходные. В качестве хозяйки этого прекрасного дома…
Черт. Черт. Черт!
Нажила себе проблем на ровном месте!
Похоже, я просто обманулась, что Юра раскаялся и изменился, стал мягче.
Он все тот же эгоист и козел…
Я едва удерживаюсь от бранной речи. Меня останавливает лишь расчетливый блеск в глазах бывшего мужа, он словно решает, чем еще можно удержать меня и, кажется, в ход могут пойти не только слова.
Это сильно отрезвляет мой пыл и показывает, как сильно я вляпалась по глупости.
Напряжение между мной и бывшим мужем возрастает чересчур быстро.
Вздрагиваю от внезапной вибрации, коснувшейся кожи бедра через ткань брючек из тонкого льна.
– Мне звонят.
– Мы еще не договорили, – Юра делает шаг в мою сторону.
– Мне нужно ответить, – отступаю, шагая спиной вперед, не свожу с Юры напряженного взгляда.
Достаю телефон, номер неизвестен.
Я нажимаю на кнопку ответить и подношу телефон к уху.
– Алло?
В ответ звучит тишина. Едва слышное дыхание доносится до моего слуха.
– Кто это? – интересуется Юра.
Молчание неизвестного напрягает. Но еще больше напрягает общество бывшего мужа, решившего снова сойтись.
– Аааа, вы по объявлению… Минуточку! – прикрыв ладонью трубку, на ходу придумываю ложь, адресованную Юре. – Я решила продать кое-что из мебели. Хотела купить новую.
– Хорошо, реши этот вопрос. Я займусь гостями. Поговорим позднее.
Кивнув, Юра отходит в сторону.
– Алло? – спрашиваю шепотом. – Кто вы? Что вам от меня надо?
Короткие гудки. Кто-то сбросил звонок.
Но почти сразу же после звонка приходит сообщение на мессенджер.
Короткое видео, от которого кровь стынет в жилах…
Видео было коротким.
Буквально несколько секунд, но оно поразило меня до глубины душа.
Я сразу же узнала стены дома и узорчатую решетки на окнах.
Это был дом моей старенькой бабушки, в Казани.
Тот, кто снимал видео, прокрался незаметно на территорию и прошелся вдоль стены с телефоном, заглянув в окна кухни, сняв кусочек семейного ужина.
Папа о чем-то болтал с моей любимой бабушкой, мама расставляла на столе круглые пиалы с чаем.
Я заметила, что за большим столом сидит и Азамат – мой двоюродный старший брат со своей беременной женой.
Неизвестный заглянул в чужую жизнь так просто, словно это было в порядке вещей.
Объектив камеры начал медленно наплывать на моих родителей, и видео оборвалось.
«Я знаю, где они живут…»
Короткое сообщение к видео.
Холодный пот заструился по моей спине, и пульс замедлился.
На какой-то миг мне даже показалось, что мое сердце просто застыло куском ледяного камня в груди и отказалось работать.
Я не знала, кто прислал мне это видео и что ему от меня было нужно, но кое о чем догадывалась.
Трясущимися пальцами, я удалила видео с телефона и стерла сообщение. Словно ничего не было!
Но пять кошмарных слов словно выжгли клеймом внутри.
«Я знаю, где они живут…»
«Я знаю, где они живут…»
«Я знаю, где они живут…»
В каждом ударе пульса по вискам.
Я отошла как можно дальше от веселящейся компании, направилась в дом, зашла на кухню и открыла большой холодильник, ища прохладный напиток.
Мне было жарко и душно от страшных мыслей, но когда я дотронулась до своего лба, поняла, что пальцы стали совсем ледяные.
Отражение в зеркальной поверхности захлопнувшейся двери холодильника показало сильно побледневшее лицо.
Я с трудом узнала в нем себя.
Б-ж-ж-ж-ж…
Б-ж-ж-ж-ж…
Телефон начал размеренно вибрировать. Я положила его на мраморную столешницу и сейчас он, вибрируя, полз в мою сторону.
Волосы на затылке зашевелились от ужаса. Не было ничего иррационального в телефоне, двигающемся от сильной вибрации.
Но я уже перепугалась до самой смерти и чувствовала себя героиней фильма ужасов.
Добравшись до края столешницы, телефон, соскользнув, шмякается на пол, упав экраном вниз.
Наверное, сенсорный экран мгновенно покрылся трещинами, но и падение не останавливает упорного движения телефона к моей ноге. Он, словно ядовитая змея, которая не прекращает атаковать даже после того, как ей обкромсали половину тела.
С большим трудом я заставляю себя наклониться и поднять с пола устройство.
– Алло? – выдыхаю едва слышно и цепляюсь за столешницу, чтобы не упасть.
– У них симпатичный домик, – лениво произносит мужской голос. – Твои родители производят впечатление крепкой, любящей семьи. В таких семьях принято дорожить своими близкими…
Наглецу хватило бы произнести и один гласный звук, чтобы я узнала мужчину по уверенным, хрипловатым вибрациям низкого голоса.
Анваров Амир.
– Зачем вы пугаете меня?
Мой голос звучит иначе, чем я привыкла, выше на несколько тонов.
– Я? Пугаю? Нет, я лишь демонстрирую возможности. Демонстрация на скорую руку…
– Это было очень наглядно! – начинаю нервно ходить по просторной кухне кругами. – Что вам от меня нужно?!
– Я уже озвучил свои желания. Не в моих правилах повторять по сотне раз одно и то же. Поставив перед собой задачу, я всегда добиваюсь желаемого результата, невзирая на сложности.
– Моя семья здесь ни при чем! – выдавливаю из себя. – Не трогайте их!
– Я никого не тронул. Еще не тронул, – допускает небольшое, но очень важное уточнение.
Я не могу допустить, чтобы Анваров навредил моей семье.
Но и малыша отдать тоже не могу! Потому что он – часть моей семьи, часть меня. Я многое отдала, чтобы иметь возможность стать мамой, и дело не в финансах, отнюдь не в них.
У меня возникает ощущение, что забрав ребенка, Анваров вырвет у меня сердце из груди еще теплым, бьющимся, и безжалостно раздавит в алчной ладони.
Что же делать? Неужели нет выхода?!
– Я могу подумать? – спрашиваю едва слышно.
В ответ звучат короткие гудки.
Он сбросил вызов. Отключился.
Я набираю его номер. Но в ответ слышу лишь хладнокровный, механический голос, повторяющий стандартную фразу о том, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
– Светик, ты куда пропала?
Голос Юры наплывает удушающей волной. От присутствия бывшего мужа становится еще хуже, я совсем не вижу в нем защитника или мужчину, на которого могу положиться.
На месте когда-то любимого мужчины я вижу лишь ходячее разочарование. Юра боится выглядеть неудачником в глазах своих друзей и вопреки всем моим просьбам не плести небылицы, наврал с три короба, активно подогревает слухи о том, что мы снова вместе и даже… даже присваивает себе отцовство!
Чужие заслуги себе приписывает!
– Ничего, скоро вернусь, – отвечаю с нервной улыбкой. – Просто искала попить.
– И как? Нашла?
– Нет?
Юра молчаливо распахивает холодильник и показывает рукой на полки, забитые всякой выпивкой: пиво, диззи, тоник, сидр…
– Ты в положении, Свет. Конечно, тебе ничего из этого нельзя. Но я всегда могу сделать твой любимый апельсиновый фреш с перечной мятой. Хочешь?
Юра достает несколько апельсинов и жонглирует ими с легкой улыбкой на улице. Совсем недавно он меня запугивал, но сейчас снова играет роль милого парня!
– Лови!
Без предупреждения он запускает в мою сторону апельсины один за другим.
Я запоздало вспоминаю, что раньше это было одной из наших любимых игр, но сейчас я чувствую себя разбитой, выжатой и, честно говоря, не испытываю ни малейшего желания вспоминать и пытаться оживить давно сгнивший труп наших прошлых отношений.
Один апельсин пролетает мимо цели и приземляется на пол, два других я успеваю словить, но без всякого изящества, неловко опускаю их в мойку.
– Помой апельсины, я пока достану мяту и блендер, – распоряжается Юра.
– Знаешь, я уже перехотела пить.
– Ты какая-то странная сегодня, дерганая.
– Может быть, у меня на то есть причины?!
– Я их решу, – обещает Юра. – С тобой я держусь по-свойски, но я стал влиятельным человеком, у меня большие связи. Если у тебя есть сложности, не стесняйся, выкладывай.
В ответ я красноречиво вздыхаю. Почему я так уверена, что Юра все снова профукает?
– Ничего такого, Юра. Не бери в голову. Просто я рассчитывала отдохнуть, а не копаться в прошлом.
– Ты взвинчена из-за моих слов и настойчивости? Прости, я немного перегнул, признаю. Просто хочу второй шанс для нас двоих и готов меняться, а ты сторонишься меня так, словно мы – чужие.
– Мы и есть чужие, Юра. Были родными и близкими, но стали чужими. Так случается в жизни, – говорю механически.
– Но я хочу, чтобы мы снова сблизились! Очень хочу!
Юра уже достал блендер, в котором есть встроенная соковыжималка. Он сам тщательно промывает апельсины и веточку перечной мяты, чтобы сделать для меня фреш.
Я обеспокоенно кручу между пальцев телефон. Снова набираю номер Анварова и получаю то же самое уведомление о выключенном телефоне.
Потом набираю домашний телефон родителей, зная, что к телефону первым подойдет папа. Именно так и происходит.
– Алло.
– Привет, папа. Это я.
– Света? Как дела? У тебя все хорошо?
– Да, конечно, а почему ты спрашиваешь?
– Ты звонишь на домашний номер поздно вечером. Это немного необычно, поэтому я спрашиваю, все ли у тебя в порядке.
– У меня все в порядке, а у вас? – голос предательски дрожит.
– Ты плачешь что ли, зайчонок? – мягким голосом интересуется папа.
– Нет, не плачу.
После ласкового обращения мой голос становится совсем гундосым и слезы скрыть не получается.
– Ревешь, еще как! Что стряслось? Маму позвать?
– Нет-нет, маму не надо. Она разохается, ты же знаешь. Я просто немного соскучилась, накатило… Иногда бывает.
– Гормоны до сих пор шалят, – усмехается папа. – Эх, моя Томка в беременность так сильно чудила. Помню, мы как-то поехали большой компанией отдыхать на природу. Лес, чистый воздух, песни у костра, шашлыки, землянику собирали… День был чудесный. Посреди ночи Тома меня будит со словами и говорит: «Хочу селедку с грибами!» Я ей отвечаю: «Томка, какая селедка, до города сорок километров, спи давай!» Она ревет, ни в какую не успокаивается. Селедку хочу, и все тут. Начала собираться, представь. Водить машину она никогда не умела. Говорит, сяду на велосипед и поеду за селедкой… Ничего не поделаешь, пришлось заводить машину и ехать за селедкой. Темно, почти ни черта не видно! По пути мы в грязи увязли, я свой жигуль проклятый толкал минут сорок, чтобы из ямы выбраться! Потом долго пришлось искать круглосуточный магазин, чтобы купить селедку… Селедку с грибами найти не получилось. Отдельно купил грибы и селедку. На капоте расстелил газетку, кое-как разделал рыбу… Томка у меня из пальцев эту селедку выхватывала и за грибами ныряла в банку! Потом возвращаться пришлось и, как назло, бензин кончился. Ходил с канистрой на заправку! Когда вернулись, я уже пропустил утренний клев, между прочим, – жалуется папа. – Но зато какой зайчонок у меня вырос!
Я эту историю с селедкой, разделанной на капоте стареньких жигулей, слышала уже раз сто за свою жизнь, не меньше.
Но каждый раз с удовольствием слушаю, представляю родителей такими, какие они есть на старых фото: у мамы дикая химия, по моде тех лет, у папы удлиненные волосы и смешные усы.
Есть что-то умиротворяющее в историях, которые знаешь с самого детства. Они дарят покой и успокаивают. Папа не отказывает себе в удовольствии пуститься в воспоминания, значит, действительно, в доме спокойная атмосфера и он не почувствовал, что за ними кто-то следил.
– Спасибо, – всхлипываю.
– Да за что?
– Просто соскучилась, а ехать к вам опасаюсь.
– Давай мы к тебе сами приедем? – предлагает папа. – Хоть познакомишь нас с отцом малыша, а то все шифруешься, молчишь, как Штирлиц на допросе…
Жгуче стыдно, но родители не знают, что я решилась на ЭКО. Они считают, что у меня есть ухажер, которого я тщательно от них прячу.
– Светик, твой фреш готов! – не вовремя восклицает Юра и звонко чмокает меня в щеку. – Я пойду к мангалу, буду жарить твои любимые крылышки. Приходи…
Черт, надо же было тебе влезть именно сейчас!
Юра выходит из кухни, посвистывая, а на том конце трубки слышится пугающая тишина.
О проекте
О подписке