– Ты… – начинает он.
Обрываю:
– Я. Что-то ещё? – привычно всовываю сигарету между губ ухмыляясь.
– По какому праву ты распоряжаешься жизнью моей дочери? Ты ей кто? Никто.
– Если вы про закорючку в книге регистрации браков граждан, то да. Её там ещё нет. И с этой точки зрения, я – никто. Но у меня есть все шансы стать кем-то. Я бы даже сказал, огромные шансы. Стопроцентные. А теперь посмотрите на себя. Кем вы были? Глава семейства, отец… А сейчас Снежинка даже слышать вас не хочет, не то что видеть. Разницу чувствуете? Лучше быть никем и стать кем-то, чем наоборот.
– Какая ещё Снежинка, щенок?
– Моя. Смиритесь. Придётся жить с этим знанием, что дочери у вас нет. По крайней мере, сейчас точно нет. И закатывать скандалы здесь не стоит. Не стоит, вообще, приближаться к ней на ближе, чем на километр до тех пор, пока она сама этого не захочет.
Рядом с нами остановился Леонид Павлович.
– Всё в порядке, Роман?
– Вполне. Просто разговариваю на общие темы с будущим тестем.
Отчим заложил большие пальцы за карманы докторского халата.
– Вам, Тахиров, лучше не устраивать сцен в стенах этой больницы. Как я вам уже сказал и скажу ещё раз, это не ваше поле деятельности. Можете перевернуть вверх ногами свои торговые павильоны на Садовой и построить в ряд своих подчинённых, выговаривая им за неповиновение, или бог знает за что ещё. Попрошу Вас покинуть это место и не тревожить моих пациентов