– Ваша семья наверняка весьма богата? – не выдержала я. Конечно, это совсем не моё дело, но Максимилиану Грею от силы было лет двадцать шесть – двадцать семь, слишком молодой, чтобы иметь в собственности подобной величины недвижимость. Штат слуг тоже впечатлял, как и внутреннее убранство помещений.
На губах мужчины заиграла многозначительная, едва заметная улыбка, больше отразившаяся в невозможно синих глазах:
– Конечно, семья моя богата, – ответил он.
– А вы граф или герцог? В обществе к вам отныне обращаться «Ваша Светлость»? – не унималась я, надо же, как меня пробрало! Всё, что касалось моего загадочного работодателя, бередило что-то в душе, и прежде чуждое мне любопытство так и рвалось наружу в виде вороха вопросов. Я едва удерживала их все при себе, понимая, что могу переступить личные границы и показаться невоспитанной.
– Ни то, ни другое. Я самый младший, поэтому обращение «лорд» вполне уместно, – уже открыто улыбнулся мужчина, сверкнув белыми ровными зубами.
– Но почему вы работаете? – продолжила я атаку.
– Потому что мне это нравится. Тратить бесценное время на ничегонеделанье – глупость несусветная! Артефакторика – это то, что мне откликается, и чему я хочу посвятить свою жизнь.
– А почему вы не целитель? С вашим объёмом средоточия из вас мог бы получиться прекрасный врач.
– Либо то, либо другое. Совмещать не выйдет. Я не умею разбрасываться, предпочитая что-то одно.
– Интересно, – ну, тут он был волен поступать так, как считал нужным.
– Да и душа не лежит находиться рядом с больными. Выслушивать их жалобы, принимать судьбоносные решения. Не потому, что боюсь ответственности, вовсе нет. Потому что сложно. Эмоционально. Опасаюсь, и вполне обосновано, сопереживание в таком объёме просто убьёт меня. Лучше уж я подсоблю лекарям своими поделками, тут от меня больше толку.
Я задумчиво покивала: было что-то в его словах правильное.
– Леди Белла, если честно, я даже представить не могу, как вы ещё не выгорели, с такой страстью отдаваясь своей работе, – на его лице проступило искреннее уважение. Но вопрос оставила без ответа. Потому что его у меня не было, чётко сформулированного уж точно.
Мы находились в просторной столовой с высокими потолками и хрустальной люстрой. Стены, отделанные дубовыми панелями, украшали картины с пейзажами в позолоченных рамах. Длинный полированный стол был накрыт белоснежной скатертью из тонкого льна. Серебряные приборы и хрустальные бокалы сверкали в лучах заходящего солнца.
Дворецкий – мистер Хартвелл лично проследил за сервировкой. По его указанию слуги зажгли свечи в серебряных канделябрах, создавая тёплую, уютную атмосферу.
Шеф-повар превзошёл самого себя, желая произвести впечатление на гостей из далёкой страны. Ужин начался с лёгкого супа из спаржи со сливками. На горячее подали нежного фазана под ягодным соусом с гарниром из молодых овощей и грибов. Для акацукийских гостей повар искусно приготовил маринованную в соевом соусе макрель, приправленную имбирём и васаби. Аоки и Кэнсин ели с удовольствием, значит, повару удалось им угодить.
Вино было подобрано из личного погреба хозяина: лёгкое белое к закускам и благородное красное к основным блюдам.
– Если вы не против, давайте сейчас обсудим дела срочные, – вновь заговорил Макс, когда мы все утолили первый голод.
– Да, конечно. Я вас слушаю.
– Для начала вам придётся съехать из моего дома.
Ожидаемо, и я знала почему.
– Потому что, даже имея компаньонку, жить в доме холостого мужчины неправильно. И может нанести урон вашей репутации честной леди.
– Хорошо, – спокойно кивнула я.
– Я куплю вам особняк рядом с Грейвуд-Холлом…
Аоки тут же нахмурилась: по принятым в Акацуки традициям незамужней женщине неприлично принимать в дар подобные подарки. Кэнсин же, напротив, старался сохранить невозмутимость, но я заметила как он чуть сильнее сжал челюсти, таким образом выказывая недовольство.
– Нет, – отказалась я от столь щедрого презента, – поскольку так тоже неправильно и могут поползти слухи. Даже если вы это сделаете через подставных лиц, правда, так или иначе, где-то да всплывёт. Не верю, что у вас нет врагов, следящих за каждым вашим шагом.
– Враги… – кивнул лорд, криво усмехнувшись, – тут вы верно подметили и никуда мне от них не деться. Тогда я дам вам наличные, часть которой стану удерживать из вашей заработной платы. Думаю, тридцати тысяч соверенов будет вполне достаточно, чтобы купить дом не хуже моего.
С каждым его словом я всё выше поднимала брови.
– Так я вовек с вами не рассчитаюсь, – покачала головой я. – Нет уж, спасибо!
Я уже знала денежную систему Альбириона: один пенни (медная монета) равен базовой единице, один шиллинг (серебряная) равен ста пенни, одна крона (мелкая золотая) равна четырём шиллингам (или равна четырёмстам пенни), один соверен (крупная золотая) равен четырём кронам (шестнадцати шиллингам или одной тысяче шестистам пенни). Например, еда в таверне – пятнадцать-двадцать пенни; ночлег – один шиллинг (зависит от гостиницы); базовый артефакт: двадцать-тридцать шиллингов
– Я ваша работница, вы меня наняли. Мы подписали договор. Простая заморская целительница без документов, без внятного прошлого и вдруг покупает дом неподалёку от королевского дворца? Не хочу привлекать внимание чем-то подобным… Всё это может быть весьма подозрительно для какой-нибудь организации, например Министерства внутренних дел.
Грей ошеломлённо на меня уставился, зависнув в раздумьях.
– Эк вы завернули, – едва слышно крякнул Макс, совсем не по-аристократически. Он явно сильно удивился моему замечанию. – Всё не так сложно. Во всяком случае, пока. Получение документов сейчас больше зависит от связей и рекомендаций, чем от формальных процедур. У вас есть письмо от Накамуры-сана, которое вам так и не пригодилось в Рюсейто, но понадобится здесь. Также приложим наш с вами трудовой договор. Кроме того, если хотите, можно пройти тест на древность рода. Артефакт считает отпечаток родовой магии в вашей ауре. Чем древнее род, тем больше в нём магии. У простолюдинов он практически отсутствует. Если вдруг выяснится, что вы не аристократка, этот факт зарегистрируют. И в этом случае дворяне станут обходить вас стороной.
– Почему бы и нет? – пожала плечами я, даже если род Элисон не был древним, и артефакт покажет, что причислять себя к сливкам общества я не могу, для меня ничего кардинально не изменится. Разве что все станут называть меня не "леди", а "мисс". Пфф, ерунда какая. А вот замуж я пока не собиралась. Дел много. Очень!
– Уверены?
– После ваших слов мне ещё больше захотелось пройти тестирование, – надо же, какая я бунтарка. Что-то в последнее время настроение то вверх, то вниз. И тянет поясницу. Причина лежала на поверхности – меня нагнал предменструальный синдром. Что, безусловно, радовало, значит, организм, наконец-то, наладил свою работу.
– В Королевскую канцелярию отправимся сразу же после лечебницы, – тем временам продолжал говорить Грей. – Кэнсин-сан, вы можете остаться жить здесь, со мной. Или же вам выделят комнату при Королевском госпитале.
– Почту за честь остаться у вас, Максимилиан-сама, – благодарно склонил голову молодой целитель.
Завершился ужин десертом: воздушным суфле с ванильным соусом и свежими ягодами. Вкусняшку запивали ароматным зелёным чаем.
– Мы снимем домик, лорд Грей, – вернулась я к вопросу о жилье. – Не нужно нам ничего покупать, дарить. Нашей с Аоки-сан заработной платы вполне хватит на всё самое необходимое, в том числе и расплатиться за аренду.
– Как скажете, – кивнул Макс, вот чем он мне ещё нравился – не спорил. Только один раз мы чуть не разругались, когда я хотела остаться, а он уплыть. Хорошо, что Сигэаки-сама нашёл выход, устроивший всех. – В получасе ходьбы от госпиталя есть тихий район с приличными домами. Снять там небольшой домик обойдётся в пятьдесят-шестьдесят шиллингов (прим. автора: 55–60 тыс. руб.) в месяц, это специальная цена для работников Королевской лечебницы. Район населяют в основном врачи и преподаватели академии.
Дальше беседа потекла на ничего не значащие темы: Максимилиан, как радушный хозяин, рассказывал о столице, расспрашивал нас о впечатлениях от города. Время от времени наши с ним взгляды встречались, и это неизменно вызывало волнующую дрожь по всему моему телу.
– Вам нужно сдать экзамен на врача, леди Белла, – говорил мне Максимилиан, сидя напротив меня в карете. Мы катили по улицам столицы в сторону Королевской лечебницы, где его ждала непростая пациентка.
– Сдам, – кивнула я, поскольку выбора-то не было. – Кто-то сможет меня просветить, какие именно будут вопросы?
– Да, я попрошу доктора Кристофера Донована помочь вам с этим, – ответил Грей. – Поскольку вы не маг, точнее, ваш дар неактивен, то стать полноценным врачом выйдет лишь в том случае, если вы докажете свои умения. Я уже всё видел, но моего слова недостаточно.
– Кто бы сомневался, – я не сдержалась и тихо фыркнула. – Но всё это потом. Сейчас расскажите мне о миссис Браун? Какие у неё симптомы? Они сходны с теми, что были у Рино-сан?
– Нет, совсем нет, – покачал головой Макс. – Что-то с её сердцем. Око, созданное мной аккурат месяц до отплытия в Акацуки, показало проблемы с сердцем, но понять, как их решить ни один целитель так и не смог. Этот случай был рассмотрен самим лордом Сильвером, лечащим врачом королевской семьи, и главой лечебницы, но и он развёл руками.
– Интересно. А что показал ваш артефакт? – нахмурилась я.
– Камеры сердца больше обычных размеров. Женщина страдает отёками нижних конечностей, не может лежать горизонтально, начинает задыхаться…
– Тут много что подходит, только после личного осмотра смогу сделать окончательные выводы, – нахмурилась я. – Но, увы, я не кардиолог, я всего лишь нейрохирург.
– Мне кажется, вы лукавите, леди Белла, – улыбнулся собеседник.
– Я знаю много и умею не меньше. Но операции на сердце в моём… э-э в моей стране проводят именно кардиохирурги.
– То есть у вас есть деление?
– Безусловно! Общая хирургия: операции на органах брюшной полости, грудной клетки, мягких тканях; кардиохирургия – операции на сердце и крупных сосудах; нейрохирургия – операции на головном и спинном мозге; травматология и ортопедия – операции на костях, суставах, связках; онкохирургия – удаление опухолей; торакальная хирургия – операции на органах грудной клетки; сосудистая хирургия – операции на кровеносных сосудах; пластическая хирургия – реконструктивные и эстетические операции; офтальмохирургия (глазная); челюстно-лицевая и так далее.
– Но ведь какой-то вид сложнее всех остальных?
– Все они непростые, – возразила я.
– И всё же? Анатомия мозга и нервной системы предполагает, что именно ваше направление по сложности на первом месте. Вывод: вы можете всё.
– Нет. Я не могу всё. Каждая хирургическая специализация уникальна и требует не просто мастерства и знаний, полной самоотдачи. Любая операция, от удаления аппендикса до пересадки сердца, может спасти жизнь. И каждый врач, будь то хирург, педиатр или терапевт, несёт огромную ответственность. Это не просто работа – это призвание, требующее непрерывного обучения, стрессоустойчивости и готовности принимать сложные решения, от которых зависят жизни людей. Ошибки здесь непростительны, а успех измеряется не деньгами, а спасёнными жизнями!
Я говорила горячечно, Аоки и Кэнсин слушали чуть ли не открыв рты – они впервые видели меня столь взволнованной.
– Поэтому я не могу выделить кого-то и возвести на пьедестал, – закончила я и, взглянув в лицо Грея, вдруг поняла по выражению его глаз… Он просто поддразнивал меня. – Вы это специально?
– Обычно, леди Белла, вы весьма сдержанны, и вас сложно по щелчку пальцев вывести на эмоции. Но сейчас я увидел вас совсем другой.
Да уж. Улыбнувшись, я откинулась на мягкую спинку кареты и сказала:
– Люблю удивлять.
– Вы такая загадочная, леди Изабел-ла, – сделал он акцент на моём имени, ласково протянув букву "л", отчего я невольно смутилась, – и мне бы очень хотелось понять, откуда вы взялись, такая необыкновенная?
– Тот же вопрос и у меня к вам, лорд Грей. Вы выглядите как типичный молодой аристократ, но ведёте себя иначе: говорите свободно, мыслите широко, не боитесь грязной работы и общения с простолюдинами. Явное несоответствие формы и содержания.
– Туше, – хмыкнул Максимилиан.
В ответ я лишь кивнула. Мы замолчали, карета двигалась плавно, в приоткрытые окна доносился перестук лошадиных копыт и голоса людей, вставших в такую рань, чтобы успеть на работу.
И при этом, даже не глядя друг на друга, мы оба точно знали: я думаю о Максимилиане, а он размышляет обо мне.
Королевская лечебница возвышалась на холме между Верхним городом и купеческим районом. Она была большой, в три этажа. Её фасад из красного кирпича с белоснежными колоннами и широкими окнами напоминал дворец. Шикарная мраморная лестница вела к массивным двустворчатым дубовым дверям, украшенным искусной резьбой. По обе стороны от входа располагались фонтаны, с журчащей кристально чистой водой. Внутренний двор, засаженный липами и каштанами, служил местом отдыха для выздоравливающих пациентов. Здесь же разбили небольшой сад целебных трав: гордость местных травников.
– Северное крыло отвели под операционные залы. В западном разместили палаты разной степени комфортности: от роскошных покоев для аристократии до простых, но чистых комнат для горожан с кошельком потощее, но тоже далеко не бедствующих.
– А бедняков здесь принимают?
– Для них построены другие лечебницы, – покачал головой Максимилиан. – Аристократы едва терпят соседство с богатыми купцами, а уж если дать другим слоям населения врачеваться подле них… – и многозначительно прищурился.
Ясно. Всё как всегда во всех мирах. Богатые отдельно, простой люд отдельно.
– Но лечат бесплатно, и целители вполне квалифицированные. Мои артефакты есть и у них. Это не всем нравится в палате лордов, но когда я оглядывался на мнение этих снобов?
– Вы тоже один из них.
– По рождению, не по суждениям.
– Понятно, – одобрительно кивнула я.
Дорога полого пошла вверх, справа блеснуло море… Грей же начал рассказывать историю Королевской лечебницы, и как всё внутри неё устроено.
О проекте
О подписке
Другие проекты