– Ты не Алиса, – выдохнула вдруг Элла. – Она никогда так не разговаривала. Была тихой, молчаливой, боялась собственной тени.
Хоггейн помалкивал, лишь ненавязчиво обхватил рукоять кинжала, висевшего в ножнах на поясе.
– В таком случае кто я? – заинтригованно покосилась на женщину, мне было по-настоящему интересно узнать ответ. Бывшая экономка прижала натруженные ладони к губам и смотрела на меня, широко распахнутыми голубыми глазами. – Ведь можно как-то проверить? Ваш обет на крови завязан на род Асбйорн. Если я не Алиса, то и клятвы больше быть не должно, верно? И ещё, а как хорошо вы знали эм-м, меня? С рождения растили?
– Клятва завязана не только на кровь, но и на дух Асбйорнов. Проверить можно, – вместо Элли прогудел Хогг. И, выхватив кинжал, сделал надрез на своей ладони. – Позвольте вашу руку, – попросил он, и я молча приподняла левую руку. Мужчина уколол мой указательный палец и капнул на свой довольно-таки внушительный и глубокий порез. Стоило моей крови коснуться его раны, как комнату озарил яркий свет, я даже зажмурилась ненадолго. А затем, проморгавшись, уставилась на невероятную картину: ни царапины на конечности телохранителя, даже кровь исчезла, только на полу остались разводы.
– О-о. – пробормотала я и поглядела на маленькую ранку на подушечке пальца. – А у меня не зажило, – констатировала я. – Так и должно быть?
– Да, так правильно. Не волнуйтесь, прокол затянется.
– Ага, это понятно. А ещё ясно, что я всё же Алиса.
– Да. Простите, госпожа, – прошептала Элла, присела прямо на дощатый пол и накрыла мою ладонь своей. – Что-то произошло с вами из-за удара головой. И, отвечая на ваш вопрос, скажу: с семи лет вы большую часть времени жили в закрытом пансионате для девочек. Господин Джейкоб… он…
– Говори, как есть, – попросила я, подталкивая женщину продолжать.
– Ваша матушка умерла родами. Дала жизнь вам, сама почила. А он боготворил леди Оливию, винил вас в гибели любимой женщины… С каждым годом вы становились всё больше на неё похожи, и хозяин не выдержал, сослал вас с глаз долой на край королевства. У вас там всё было, вы ни в чём не нуждались.
– Но не было главного. Любви родителя, – припечатала я. Но все эти новости почти меня не тронули. Джейкоб и Оливия. Что я чувствовала к ним? Раздражение вызвал лишь этот герцерг, а точнее, его позиция к единственному ребёнку. Лучше, конечно, не давать волю воображению и не нагнетать. Но моё нутро остро отреагировало на вопиющую несправедливость в отношении Алисы, то есть меня.
– За три месяца до переворота вас привезли в родительский дом. Вы предпочитали проводить время в саду или в библиотеке. Я полагала, что вы от природы замкнутая и немногословная.
– Может, я умело притворялась? – изогнула левую бровь я. – Осматривалась, оценивала вас. Не думали об этом?
Элла извиняющееся покачала головой:
– Нет, простите…
– Хорошо, с этим разобрались, – и внимательно посмотрела на Хогга.
– У нас была разрешительная грамота, дозволяющая находиться на землях Дрэйхов. Но лишь сильный отряд позволил бы нам пересечь их территорию без проволочек. Увы, у нашей троицы такого подспорья не было, оттого шли, как и положено, в предрассветные часы, – начал рассказ мужчина, – но Эмму укусила змея. Пока я вскрыл рану, высосал яд, дал противоядие, время ушло. И спрятаться, чтобы пересидеть день и часть ночи в убежище, мы не успели. Потому оказались пойманными. Документы, оружие и монеты – всё забрали воины Дрэйхов. Нас отправили сюда, отрабатывать долг.
– Интересно, какой? – нахмурилась я, хотя уже догадалась, о чём пойдёт речь.
– По официальной версии, за то, что путешествовали по их землям без разрешительных документов. Их, кстати, на наших глазах и сожгли, развеяли по ветру. Теперь мы обязаны отработать всё по договору в течение года. А дальше наше дело будет пересмотрено и, возможно, нам дадут свободу.
– То есть никогда, – я невольно зло поджала губы.
– Можно всё ускорить, если сдавать повышенную норму сырья, – прозвучало не очень обнадёживающее.
– Ага-ага. Тут все такие, как мы должники?
– Да, практически все. Некоторая часть – коренные обитатели. Здесь народ живёт чаще всего целыми семьями или же заводят их (семьи) будучи тут. Варг – город добытчиков драгоценных энергетических кристаллов, их ещё называют мэгтиг-стайн (мощь-камень). Эти кристаллы бывают разного назначения, они питают всё в этом городе: освещение, варочные плиты, греют воду, на их силе работают насосы, качающие воду из подземных источников. Думаешь, в нашей печи горят дрова? Не-ет. Там пылает фламмэр, кристалл-пламя. Его силы хватит на неделю, потом он рассыплется и превратится в труху.
– То есть кристаллы нельзя подзарядить?
– Нельзя.
– Ага, интересно. Это, получается, творение природы? Не артефакты?
– Да, именно. Но есть кристаллы, дающие энергию на несколько десятков лет. Очень редкие и стоят немыслимо дорого. Кристаллы отличаются по цвету. Это основное, потом ещё есть прозрачность, размер и так далее. До активации их можно огранить, придать нужную форму; соединить вместе при помощи специальных веществ или иных приспособлений. Лучше, если кристаллы пройдут через чрево слизней.
– Кого? – изумилась я.
– Специальные черви, обладающие силой земли. Они влияют особым образом на мэгтиг-стайн, как-то усиливают их, продлевают сроки эксплуатации. Фермы слизней располагаются на втором уровне, за ними ухаживают женщины и дети, проводят там определённые часы по графику, и днём, и ночью.
– Почему мы с Элли тут?
– Потому что я работаю за всех нас. Приношу кристаллов в три раза больше иных. И большинство добытых камней цельные, с минимальными сколами.
– Ясно, – кивнула я и задумчиво посмотрела на экономку: она как раз раскладывала тесто по двум прямоугольным формам. – Мы плавно подошли к правилам жизни здесь, да?
– Да. Выполняешь норму, бесплатно получаешь кристаллы для своих нужд. Перевыполняешь, очки идут в счёт твоего долга Дрэйхам, и однажды ты сможешь выбраться отсюда на свободу.
– Но это нереально, так?
– Никто и никогда не сможет реализовать тот план, что указан в контракте. Да люди и не пытаются. Их вполне устраивает жизнь в Варге. Говорят, тут ничуть не хуже, чем в любом другом городе наверху. Разве что тело твоё не похоронят, и даже не сожгут, их отдадут слизням. В удобоваримой форме.
Впервые моё самообладание дало трещину: это что за варварство?
Я не хочу, чтобы когда-нибудь моё тело кто-то съел, переварил и вывел из организма естественным образом. Да, ты мёртв, да, тебе по факту всё равно. Но лично мне подобный исход претит.
– Женщины, дети и старики работают на плантациях слизней, мужчины, способные держать инструмент, то есть молоток и зубило, кирку или лом в руках, идут вглубь горы и добывают кристаллы. Один день в неделю выделяется на охоту. Тут водится зверьё. Иногда даже неопасное. Всё, что добыл сверх нормы, можно сбыть в специальных пунктах и тебе заплатят, либо обменяют на необходимое.
– И сегодня тот самый выходной?
– Да, – кивнул Хогг. – Как вы поняли, госпожа?
– Во дворе лежат туши странных животных.
– Когда вы их успели увидеть?
– Пока ты нёс меня на руках.
– Но вы же должны были спать под действием настойки Ерайи! – изумлённо ахнула Элли, отвлекаясь от чистки какого-то овоща.
– Я спала неглубоко, иногда просыпалась. Зелье ваша травница, видать, "некрутое" сварила, – слегка пожала плечами я. – Но боль и правда уменьшилась, так что засчитаем, как действующее. И давайте на "ты", как условились, так и будем держаться легенды: Хогг мой отец, Элла, ты его сестра и моя тётушка.
Собеседники молча кивнули соглашаясь.
– Итак, получается, энергетические кристаллы забирает род Дрэйхов? – сменила тему.
– Да. Им вообще много что принадлежит. В том числе и львиная доля рынка по производству артефактов на основе мэгтиг-стайнов. А возможности выбраться наверх есть, только они ближе к фантастическим, нежели к реальным.
Разговор меня сильно утомил, веки сами собой начали слипаться, но я всё же задала последний, важный для меня вопрос:
– А если дневную норму не выполнить?
Хоггейн ответил тут же:
– Выпорют на площади, но не так, что ходить не сможешь. Все здесь – рабочие единицы, Дрэйхи ценят нас, потому до смерти не избивают. Достать новых невольников непросто, это незаконно на территориях других королевств. Все местные сидят на «договоре о найме», по этим бумажкам всё в рамках закона.
– А систематическое невыполнение плана, чем чревато?
– Смертью. Сначала, конечно, следует череда предупреждений и порка, а затем, если человеку все эти мероприятия не вправили мозги, казнь.
– Бывало ли так, что ушёл добытчик и не вернулся?
– Конечно, опасностей на четвёртом и пятом уровнях хоть отбавляй. Охранные артефакты работают только в определённые часы. Затем их отключают. Не успел вернуться – никто за тобой не пойдёт.
– Спасибо, – кивнула я и, наконец-то, закрыла глаза.
Прежде чем уснуть, прокрутила в голове полученную информацию и сделала вывод: понятно, что ничего не понятно. Будем разбираться по ходу дела. А эти Дрэйхи ещё те… ушлые воротилы.
Мысли с каждым мгновением текли всё медленнее, и я сама не заметила, как уснула.
И снился мне необыкновенный город, родной до боли в сердце. И размытые силуэты близких, тех, кого я любила больше жизни. И пусть я не видела их лиц, но точно знала, это мама, а это папа, вон там брат хохочет какой-то шутке моего мужа… У меня был любимый? Да, точно был…
Громкий стук двери вырвал меня из цепких лап странного сновидения. Я резко открыла глаза и уставилась на тёмный потолок, взор переместился в угол комнаты на чёрные разводы. Плесень? Огляделась, с трудом поворачивая одеревенелую шею. Никого. Наверное, Элли вышла во двор. Хогга тоже видно не было.
С трудом, держась за край лавки и стену с другой стороны, села. Как же ломило тело! Обезболивающее Ерайи прекратило действовать, и я осталась один на один с неприятными ощущениями в каждой мышце, в каждой косточке.
Сцепив зубы, принялась себя ощупывать, надо спросить у Элли, нет ли у них зеркала.
Тонкие ручки, такие же ножки. Шейка хрупкая. Я, видать, споротом не сильно увлекалась, а точнее, его в моей жизни не было вообще. И ещё я была грязной: штаны и рубаха из грубой плотной ткани в темных разводах, волосы жёсткие и пыльные, заплетены в косу, под ногтями забилась грязь, дырявый левый носок перевёрнут пяткой вверх.
– М-да уж, – проскрипела я, перевела глаза на стол и увидела щербатую кружку, рядом с ней стоял глиняный пузатый кувшин.
Ждать, пока вернётся "тётушка", не хотелось, пришлось встать, вдев ступни в разношенные тапки. Не сразу, но мне это удалось.
Первый шаркающий шаг, второй, за ним третий. С перерывами, но я добралась до вожделённой цели. Было ощущение, что это не моё тело, будто оно сопротивляется моим командам. Трясущимися руками подняла сосуд и плеснула в кружку.
Вода оказалась прохладной, очень вкусной, живительной. Утолив жажду, почувствовала зверский голод. Но на столе ничего не было, если не считать формочки для хлеба с сырым тестом внутри. Элли пока не поставила их в печь.
Прислушалась и различила какие-то звуки за дверью: будто кто-то колол дрова. Пошаркала на выход, хотелось внимательнее осмотреться. В голове всплыла истина: движение равно жизнь. Лежать и жалеть себя можно сколько угодно, но это никак не приблизит меня к поставленным целям. А сейчас они максимально простые: справить нужду, помыться и поесть. Ноющий желудок потерпит, первые два пункта волнуют куда сильнее.
Потянула за ручку двери, та с трудом поддалась, и вот я перешагиваю порог и замираю на месте, глядя на то, как Хоггейн размахивает топором, отсекая у туши части тела. А Элли сидит неподалёку и чистит… кишки. Бяя!
До меня долетели ароматы фекалий, крови и сырого мяса. Буээ!
Какая я, однако, брезгливая. Кто бы мог подумать, эта мысль заставила улыбнуться, и моё сморщенное от отвращения лицо немного разгладилось.
– Привет, – поздоровалась я со своей "роднёй" несколько минут спустя, налюбовавшись их слаженной работой.
Ничего из убитого зверя не выбрасывалось, всё сортировалось по тазам и мешкам: внутренности в одну тару, ноги, рога, ещё что-то в другую.
– Гадость, – прокомментировала я, когда экономка, подхватив чайник с узким горлышком, стала промывать какую-то тонкую бледно-розовую кишку.
– Маленькая ты ещё, – тихо рассмеялась она, бросив на меня быстрый взгляд, и вернулась к работе. – Зачем встала?
– Где у вас тут туалет? – негромко уточнила я, осматривая двор. Штакетник высотой метр с лишним не шибко ограждал нас от любопытных взоров соседей. Их, кстати, было совсем немного, взоров этих. Жильцы в доме напротив занимались ровно тем же, что и Хоггейн с Элли: кого-то разделывали.
– Давай отнесу тебя, – предложил телохранитель, вытирая окровавленные руки такой же в алых разводах тряпицей.
– Сама дойду, спасибо, – покачала головой, хотя, если честно, лучше бы он мне помог. Но мне нужно шевелиться, что-то подсказывало, что это очень важно. – А ещё, тётушка Молли, я хочу помыться, это можно устроить?
– Помывочную подготовлю, как с мясом закончим, – кивнула она. – И вещи чистые туда же снесу. Погоди немного. Надо ещё к Ерайе заглянуть, она сказала сделает тебе новую настойку, которая поможет уснуть, и мазь как раз к ночи доварит, твою ссадину следует обработать.
Благодарно ей улыбнувшись, медленно потопала за угол лачужки.
О проекте
О подписке