Глава 4**

Виктория

Дверь моего кабинета хлопает и я, вздрогнув, резко поднимаю голову от стола.

Боже, уснула на рабочем месте. Какой ужас! Успокаивает только то, что ничего не случилось за это время, иначе уже подняли бы тревогу, но сердце все равно бахает в груди от резкого пробуждения и внимательного взгляда, направленного на меня. Так и хочется спросить, закатив глаза: «Ты-то что тут все еще делаешь?», а вместо этого приходится объясняться:

– Долгий перелет… – начинаю я, пытаясь собрать мысли, скачущие в сонном мозгу как блохи.

– Да брось, Вик, – обрывает Дамир. – Не зверь же я, понимаю.

Вот тут у меня есть большие сомнения, но спорить с ним я не собираюсь. Мне дорога моя работа, а нервы еще дороже. Их есть, кому сжигать с яростным энтузиазмом.

– Вы что-то хотели, Дамир Исламович? – Поднимаюсь из-за стола, расправляю небольшую складочку на халате и поправляю шариковую ручку, почти скатившуюся на пол.

– Не видел тебя давно. Дела, – важно подчеркивает он. – Решил угостить кофе и послушать о последних новостях Клуба.

– Боюсь, я не скажу больше, чем главный тренер, а с ним вы уже говорили. Да и поздно уже, – кошусь на часы в углу монитора. – Мне пора домой.

– Вик, – Дамир шагает ближе к столу, упирается в него обеими ладонями и слегка подается вперед, – ну что ты мне выкаешь, а? Пока никто не видит, можно общаться нормально. Мы знаем друг друга не первый день.

В том-то и дело…

– Вы, – подчеркиваю, – простите, Дамир Исламович, но я со всем руководством стараюсь общаться уважительно, с соблюдением субординации. Иначе что будет? – Даже улыбаюсь ему, чтобы немного разрядить обстановку.

– Что же будет? – Он подается еще чуть вперед и до меня дотягивается запах его парфюма.

– Бардак и пьянка, – смеюсь, старательно собирая личные мелочи в сумку.

– Не хочешь кофе, давай я тебя домой отвезу, – не отстаёт Арифулин.

– Благодарю за предложение, но я справлюсь са…

Дверь в этот момент снова бесцеремонно открывается и в кабинет вламывается наш новенький дикий волчонок. У них же тренировка давно закончилась, в это время тренируются ребята из школы футбола, которая тоже относится к Клубу. Что он тут делает?

–… ма… – тихо заканчиваю фразу, глядя, как Мирослав взлохмачивает мокрую от пота челку.

Дамир впивается в парня злым взглядом, а этот… Этот спалит его сейчас! В карих глазах за секунду вспыхивает пламя, темные брови сдвигаются к переносице, а пот на висках высыхает.

«Ой, дура-а-ак» – проносится в моей голове вместе с ощущением, что воздух в моем кабинете наполняется электричеством. – «Давай, поставь крест на своей карьере!».

Ноздри волчонка подрагивают, он сопит, а я считаю от трех до одного и:

– Мир, случилось что-то?

Этого хватает, чтобы воздух затрещал и начал разряжаться. Парень разворачивается ко мне, сделав вид, что тут кроме нас двоих вообще никого нет.

– Перекись есть? – с ноткой наглости спрашивает он.

– Что-то случилось? – с нажимом повторяю свой вопрос.

– Нет, – упрямо поджимает губы.

– Тогда зачем тебе перекись? – Улыбаюсь, тоже стараясь не обращать внимание на Арифулина. Переживет.

– Я же прошу, значит нужна, но я уже понял, что нет, – разворачивается и быстро уходит.

Что сегодня за день такой, а?! Когда он уже закончится? Дамир еще никак не свалит! Главному тренеру звонит, что-то спрашивает насчет Мира, но, как я успеваю понять из их короткого разговора, тот не в курсе, что Волчонок тут до сих пор делает.

– Уверена, что не хочешь, чтобы я подвез? – Арифулин снова обращается ко мне.

– Уверена, – даже киваю, чтобы он в этом убедился.

– Зря, – хмыкает наш спонсор и, наконец, уходит.

Накидываю пальто, выдвигаю ручку чемодана и выкатываю его из кабинета. Малышня уже шумит, собираясь с родителями по домам. Точно можно ехать. Безумно устала.

Колесики чемодана мерно щелкают, перекатываясь по бетонному полу. Ни о чем больше не думая, смотрю перед собой, мечтая лишь о горячей ванне и удобной подушке. Даже есть не хочу, в голове звон, желудок скукожился. Но когда-нибудь этот кошмар закончится, и я снова буду улыбаться этому миру, а пока надо просто поспать.

Прохожу мимо туалета, расположенного недалеко от перехода в холл. Дверь приоткрыта, вода льется. Уже собираюсь пройти мимо, но профессионального слуха касается подозрительное шипение. Ставлю чемодан у стены и стучусь, не решаясь зайти сразу.

– Занято! – Огрызается оттуда знакомый голос, а затем снова шипит.

Значит все-таки что-то случилось.

Вхожу уже без всяких церемоний. Мир не успевает одернуть футболку, и я замечаю на его боку прилично стесанную кожу. Не редкая травма у футболистов, и совсем некритичная, но неприятная, конечно, вот Мирослав и шипит, старательно промывая ее водой.

– Почему сразу не сказал? – строго смотрю на парня.

– Ерунда, потому что. Да и отвлекать не хотел, – с какой-то странной агрессией отфыркивается он.

– Ничего, что я врач команды? – Тяну руку, чтобы осмотреть ссадину, но Мир отшатывается.

– Ничего, – неожиданно улыбается. У него, оказывается, ямочки на щеках. Хороший такой сразу, будто мягче становится на эти несколько секунд. И взгляд задорный, но очень уставший.

– Ну, спасибо, – смеюсь и машинально закусываю нижнюю губу. Взгляд Мира тут же застывает на этом жесте. Темнеет, тяжелеет, и даже улыбка будто становится чуть темнее и провокационнее. – Пойдем в кабинет, посмотрю тебя.

– Там не на что смотреть. Всего лишь ссадина, – упирается он.

– Тем более пойдем. Быстрее осмотрю, быстрее пойдем по домам.

Он сдается и выходит вслед за мной из туалета. Хочу забрать чемодан, но Мир успевает ухватиться за ручку и молча катит его за мной.

Включаю свет в кабинете, бросаю пальто на кушетку и достаю аптечку с самым необходимым.

– Раздевайся, – командую я.

– Полностью? – хмыкает этот гаденыш.

– Мы вроде еще утром это обсуждали, – напоминаю Волчонку. – Врач и пациент, помнишь?

– Нет, – он стягивает с себя футболку, демонстрируя отлично сложенное тело с красивым рельефом мышц и множеством татуировок, от которых невольно глаза разбегаются в разные стороны в попытке изучить каждый рисунок.

– Значит мне придется отправить тебя в медицинский центр на дообследование, – подхожу ближе, удерживая в одной руке средство для обработки таких ран и ватные тампоны. – Вдруг ты не годен для высоких нагрузок в профессиональном спорте, – поднимаю взгляд и едва не захлебываюсь той ночью, что заполнила глаза Мирослава.

По позвоночнику пронесся рой ледяных мурашек и притих на затылке.

Какие у него эмоции… Не зря Леший парня к психологу отправил. Ох, не зря.

– Потерпи, – хрипло прошу его, осторожно прикасаясь подушечками пальцев к коже вокруг ссадины. Она горячая и плотная, а под ней напряженный мышечный корсет.

Мир не шевелится, пока я осматриваю его и обрабатываю рану. Только дышит чуть громче и чаще, но не говорит больше ни слова.

– Как это произошло? – Выкидываю использованные тампоны в ведро.

– Мышцу на ноге свело, упал неудачно, – Он все же отвечает. Оттаял что ли? – Говорил же, ничего страшного.

– Я в этом убедилась, теперь буду спать с чистой совестью. Что ты тут делал в такое время? – Подхватываю пальто с кушетки. Мирослав тут же отбирает его у меня и помогает надеть, а затем снова хватается за чемодан.

– Очевидно же, – пожимает плечами. – Тренировался. Подожди меня в холле, я переоденусь и провожу тебя, – нагло переходит на «ты» и ставит перед фактом в отличие от змея Арифулина, который задавал вопросы с приторно-пошлыми намеками.

– Я доберусь сама, Мир. Мы…

– Женщина не должна ходить ночью одна. Это создает проблемы мужчинам, – резко и очень уверенно отвечает он. – Подожди меня. Я постараюсь собраться быстро, – и стремительно уходит вместе с моим чемоданом.

Вот и куда я теперь уйду? У меня ключи от квартиры там остались.

Засранец!

Глава 5**

Виктория

И ведь даже ругаться с ним не из-за чего. Сажусь на низкий подоконник и жду, улыбаясь неожиданно для самой себя. Последние слова Мира прозвучали очень по-мужски: уверенно, твердо. Наверное, в глубине души каждой женщине хочется, чтобы о ней заботились. Глупо отрицать, что его поступок хоть и раздражает своей борзотой, но не может быть неприятен. Пусть будет мужчиной. Не мне ему это запрещать. Главное, держать дистанцию, а такие жесты… Да за время моей работы в клубе чего только не было. Все равно я люблю то, что делаю, иначе давно бы уже сбежала от этих вечно потных, шумных и немного сумасшедших парней.

Снова растираю след от обручального кольца, но приближающиеся уверенные шаги не дают мне погрузиться в тяжелые мысли. Надо мной нависает тень Волчонка. Глубоко на лоб надвинут капюшон, а в ладони сжата ручка моего чемодана.

– Адрес скажи, я такси вызову, – в его свободной ладони появляется мобильник.

– Это уже лишнее, – возражаю, протягивая пальцы к чемодану. Гаденыш хмыкает и прячет его к себе за спину, требовательно глядя на меня. – Мир, на такси я точно способна добраться самостоятельно.

– Верю, но я уже сказал, что провожу тебя. Придется немного потерпеть мое общество. Ты скажешь мне адрес или мы так и будем тут стоять? Я адски устал, между прочим, – вздыхает он.

– Как твоя ссадина? – Спохватываюсь я.

– Все нормально. От темы не уходи. Если у меня снова сведет ноги, вероятно, тебе придется лечить мою голову, которую я рискую разбить об бетонный пол, – нагло ухмыляется Мирослав.

Его темные глаза сверкают в тени капюшона, а белозубая улыбка, несмотря на всю свою дерзость, заставляет и меня улыбнуться. Сдаюсь и называю ему адрес. Я тоже безумно устала и спорить дальше нет ни сил, ни желания. Где живу я и почти весь тренерский штаб, знает большая часть команды, ни одного неприятного случая еще не было. Цветы, сладости присылали, но это все мелочи, которые легко пресечь.

Выходим на улицу. Порывом холодного февральского ветра вперемешку с колючей крупой снега с Мира срывает капюшон. Он тихо матерится, надевая его обратно, но тут же закусывает губу и бубнит себе под нос: «Извини».

Насупившись, несет мой чемодан к машине и с легкостью закрывает его в багажнике. Открывает мне дверь и ждет, когда устроюсь в салоне. Снова удивленно смотрю на этого парня. Неужели в детском доме так хорошо воспитывают? Или он такой с рождения? Характер ведь частично передается по наследству.

В глубине души я надеюсь, что Волчонок сядет вперед. Он, конечно, Дикий, как мы решили с Катей, но у меня все же больше ассоциируется со зверем, который смотрит вокруг себя настороженно и агрессивно, при этом старательно вписываясь в общество.

Мир садится рядом, внося в салон такси еще порцию холода и снега на своей одежде. От него приятно пахнет свежестью и гелем для душа. Он утыкается взглядом в телефон, лишь иногда косясь в мою сторону по дороге. Переписывается с кем-то, быстро перебирая пальцами по клавиатуре на ярком экране. Издает забавные звуки: то сопит, то усмехается, дергая плечами, то фыркает и даже рычит, пока мобильный не оказывается во внутреннем кармане его куртки, а салон автомобиля не погружается в темноту.

За окном лишь город, который заметает снегом. Зима была теплой, по-настоящему южной, а последний месяц решил отыграться на нас по полной программе.

– Останови тут на минуту, – неожиданно просит Мирослав.

– Зачем? – Тут же напрягаюсь.

– Кофе хочу. Будешь? – Он снова вынимает телефон из кармана и сжимает его в ладони.

– Мир, это действительно лишнее. Я не принимаю ухаживания от игроков Клуба. Это не одобряется руководством и мой личный принцип.

– Супер. Так ты будешь кофе? – Его непоколебимость даже немного пугает.

– Нет, не буду, – категорически отказываюсь, чтобы не давать ему повода думать, что мое «нет» это «да».

– Пять минут, – сообщает Мир.

Выскакивает из машины, оббегает ее спереди и скрывается в кофейне с едва заметной вывеской.

Вздохнув, упираюсь лбом в прохладное стекло и прикрываю глаза. Может и правда уволиться к чертовой матери?

– «Дура что ли?» – одергиваю сама себя.

Дура. Моя работа – моя жизнь, а из жизни не уволиться.

Мирослав возвращается с двумя стаканами на подставке. Благодарит водителя, пока усаживается на сиденье. Вынимает один стакан с белой крышкой и протягивает мне.

– Я же сказала, что не буду кофе, – строго смотрю на парня.

– Это чай. Облепиха и какие-то специи. Мне сказали, это вкусно.

А пахнет и правда вкусно. Разогретым цитрусом, облепихой, медом и корицей. Только вот дать этому гаденышу подзатыльник хочется до безумия!

– Ты всегда такой? – Смеюсь, забирая у него стакан. – Есть только твое мнение и неправильное, да? – Вдыхаю пряный аромат чая.

– Естественно, – Мир надвигает капюшон на лоб, садится удобнее и увлечённо пьет свой кофе, снова уткнувшись в телефон.

Я стараюсь не улыбаться, но эта ситуация отзывается у меня внутри чем-то очень хорошим. У парня точно получилось поднять мне настроение. Я думала, на сегодня оно уже мертво, но в такой вот его наглости есть своя прелесть. Особенно если вспомнить, что ему всего восемнадцать.

Взрослеющий мужчина…

Улыбаюсь шире и допиваю чай, пока водитель аккуратно подползает к моему подъезду по скользкой дороге.

Мирослав достает мой чемодан из багажника и направляется к дверям. Больше не спорю, разрешая ему поднять мои вещи на этаж и поставить их на лестничной клетке у лифта.

– Доброй ночи, Мир, – звеня связкой ключей, прощаюсь с ним. – Не забудь про нормальный сон.

Он лишь кивает. Заходит в кабинку лифта и, засунув руки в карманы штанов, смотрит на меня из-под капюшона, пока двери между нами не закрываются.

Вхожу в квартиру, включаю свет и заглядываю в зеркало. Растрепанная, глаза красные. Красотка!

Стягиваю волосы резинкой в простой хвост, затем разбираю чемодан и минут на двадцать пропадаю в ванной, едва не уснув прямо в воде.

Доползаю до кровати и отключаюсь еще на подлете к подушке. А будит меня настойчивый дверной звонок, переходящий в вежливый стук.

Прямо в одеяле, еще толком не открыв глаза, иду открывать. На моем пороге стоит улыбчивый парень в желтой куртке курьера с бумажным пакетиком в руках.

– Это вам, – протягивает все это мне.

– Но я ничего не заказывала, – хмурю брови.

Парнишка лишь плечами пожимает, на всякий случай сверяет номер квартиры на двери с данными в своем мобильном, кивает и прощается. Закрываю за ним дверь и заглядываю в пакет. Внутри на подставке стаканчик, завернутый в фольгу, и белая коробка, перетянутая серебристой ленточкой.

– Та-а-ак, – начинаю злиться.

Роняю одеяло на пол и несу доставку на кухню. В стакане оказывается малиновый Раф с посыпкой из сублимированных ягод на пышной пене, а в коробке модные пирожные Моти в глянцевой глазури, похожие на крупные жемчужины черного, белого и кремового цвета. Фотографирую и отправляю Кате с подписью: «Ты представляешь?»

Катя Псих: «Мальчик решил поухаживать?» – Смеется подруга, прислав мне голосовое.

Я: «Сама виновата. У меня вчера не хватило сил дожать. Он слишком упертый, а я была слишком вымотана»

Катя Псих: «Не оправдывайся» – Знаю, что она сейчас хитро улыбается.

Я: «Ты понимаешь, о чем я»

Катя Псих: «Дай подразнить. А если серьезно, ничего страшного еще не случилось. Проводил и проводил, с твоего разрешения. Это ничего не значит, просто объясни ему спокойно еще раз. Запрещены в клубе неуставные отношения. И тебе это не нужно. Ведь не нужно, а, Вик?»

Я: «Конечно нет!» – Злюсь на нее, заглядываясь на красивые пирожные.

Катя Псих: «Да я верю, не ори. Пироженки привезешь?» – Умоляющий смайлик.

Я смеюсь и обещаю ей всю коробку. Чай попьем вместе, а сейчас я все равно не голодная.