Глава 2. Штраф с пятью нулями

Платон

Голова кружится. Не ударялся вроде, подушки сработали, а все равно штормит. Тачка у ментов неудобная. Ерзаю, стараясь хоть как-то устроиться.

– Сиди спокойно! – рявкает один из инспекторов. – Пристегну сейчас.

– Попробуй только, – зло огрызаюсь.

Надо успокоиться и договориться, иначе я не доживу до утра. Отец узнает, что разбил его тачку, и прикопает меня под елкой во дворе. Я бы тихо отогнал ее в сервис, и все. Никто бы ничего не узнал. Эта машина все равно стоит во втором гараже. Отец туда не заглядывает, наивно полагая, что у сыновей нет дубликата ключей.

Чтобы договариваться, нужна наличка. У меня только мелочь в карманах, все остальное на карте.

– Позвонить можно? – спрашиваю у инспекторов.

– Папе? – ехидно интересуется.

– Слушай, ну давай вот сейчас уже адекватно поговорим. Что тебе с моего ареста? Звездочку на погоны повесят? Не повесят. Очевидно же, что авария случайная. Дорога под дождем скользкая, тачку занесло на повороте, и я вписался в столб. У девчонки ко мне претензий нет, она просто испугалась. А ты бы не испугался, если бы на тебя неконтролируемая машина выскочила? Выпиши мне за превышение с процентами, и мы разойдемся. Ну ты же видел доки, у меня завтра день рождения!

– Превышение – раз, – загибает он пальцы. – Несовершеннолетний за рулем – два.

– Это штраф. Ну права забери, они все равно в силу завтра только вступят. Отпусти меня. Я могу быть очень благодарным. У тебя наверняка есть жена, ребенок там, я не знаю. Сводишь их в ресторан, на карусели.

Молчит. Да что ж вы несговорчивые такие! А может, самому прокурору нос утереть решили? Мол, вот мы какие молодцы, даже мажоров с известными фамилиями по участкам таскаем. Надо Гордею позвонить, чтобы вытащил меня отсюда.

Подъезжаем к участку. Тот, что за рулем, оглядывается, внимательно на меня смотрит.

– День рождения, говоришь, завтра?

– Паспорт проверь.

Открывает мои документы, смотрит, усмехается.

– Надо же! И правда завтра. Ладно, считай, что договорились, – неожиданно соглашается мужик.

– Да ты чего?! – праведно возмущается второй.

– Знаешь, Коль, я с твоей принципиальностью ипотеку до свадьбы еще нерожденных внуков не закрою. Что ему наши штрафы? Папа заплатит в государственную казну копеечку, и поедет пацан снова по городу кататься. Кому легче станет?

– Хоть кто-то здесь соображает, – вздыхаю, закрывая глаза. – Нам в банкомат надо, – сообщаю инспектору. – Где здесь ближайший?

– Сейчас найдем.

А Коля молчит. Да, он тоже денег хочет, просто нет у него ни жены, ни детей, ни ипотеки, вот и выеживается со своими принципами. В нашем мире все и всех можно купить. Ценник только у всех разный, ну и борзометр тоже.

Меня доставляю к банкомату. Оставляем принципиального Колю сидеть в тачке, идем со вторым снимать бабки.

– Машину вернете? – не спешу набирать циферки на экране.

– На штрафстоянке она, – задумчиво чешет затылок под фуражкой. – Решу сейчас.

– Вперед, а я тебе гонорар увеличу. Сам решишь, делиться с другом или нет, – набираю красивую цифру с пятью нулями, быстро бегая пальцами по экрану монитора.

Мне башка моя дороже бабок, так что похрен. Карта все равно безлимитная.

Приятный звук машинки, пересчитывающей деньги, и сумма у меня в руках. Жду, когда инспектор договорится насчет моей машины.

– Сейчас заедем к нам, я тебе дам бумагу. С ней заберешь свою тачку. Но там, сам понимаешь, пацан, без эвакуатора не вариант.

– Разберусь, – отдаю ему большую половину суммы. – Остальное, когда получу бумагу. Извини, правила этой игры я очень хорошо знаю.

Он не обижается. Быстро прячет деньги в карман, идем к машине, возвращается к отделению. Меняю одну бумагу на стопку других в коридорчике без камер. Руку мне протягивает. Игнорирую. Просто ухожу.

Сначала договариваюсь с сервисом, потом вызываю эвакуатор сразу к штрафстоянке. Еду туда на такси. Предъявляю документы, забираю машинку.

Все, можно выдохнуть. Парни в сервисе сделают ее быстро, как ВИП-клиенту. До дома бы еще добраться. На улице дождь опять расходится. Так не хочется туда выходить.

Жду свое такси на диване сервиса. Приходит сообщение. Выскакиваю на улицу. И до машины вроде несколько шагов всего, а я все равно успеваю промокнуть. Рубашка противно прилипает к телу, штаны мокрые до трусов.

Я люблю дождь, когда он не капает мне на голову. Сейчас же, ежась от противного озноба и все еще испытывая легкое, неприятное головокружение, добираюсь до дома.

Большой, модный особняк в это время года, несмотря на все дизайнерские решения и окружающие его деревья, выглядит мрачно. Снова передергиваю плечами и, уже наплевав на то, что холодная вода заливается везде, где только можно, хлюпаю кроссовками к крыльцу. Надо было послушать брата и взять куртку, но я же на машине, там тепло. На кой она мне была нужна?

Дома никого. Отец на работе. Где Гордей, я не знаю. В комнате его нет, на своей мотобазе ему сейчас тоже делать нечего, а в универе занятия давно закончились.

Набираю ванну и долго греюсь в ней, погрузившись в горячую воду по самый подбородок.

– Глаза у девчонки красивые, – озвучиваю вслух собственные мысли.

Насыщенные зеленые, с четко выраженным темным ободком по краю, а внутри рыжие разводы, прямо как ее волосы. Разглядел…

Вылезаю из остывшей воды. Вытираю волосы, заматываю бедра большим полотенцем и иду к себе. Залипаю в комп на пару часов, гоняя теперь на виртуальной тачке.

Ближе к восьми вечера собираюсь в клуб. Будем цеплять девчонок на деньги и внешность. Спасибо маме, с последним у меня проблем нет.

Глава 3.

Тяжелый день, ужасный вечер

София

Меня только к вечеру перестало морозить после прогулки под дождем. Владимир вернулся с очередной шабашки. Скоро еще и мама должна появиться. Она звонила, предупредила, что задерживается.

К учебнику французского я так и не притронулась. Из головы не выходит произошедшее днем. Наглый мажор! За что я ему должна? За то, что он носится по дорогам и собирает все столбы на поворотах? Сам виноват! И как он найдет меня, интересно? Чушь! Мы живем в большом городе. Он, конечно, может попросить мой адрес у инспекторов, что его задержали, но они не имеют права раскрывать личные данные.

Выдыхаю и раскрываю створки шкафа. Надо выбрать одежду для похода в ресторан. Глянув на платье, передергиваю плечами. Стихия к вечеру только расходится, так что даже на машине я не готова перемещаться в этом тонюсеньком куске ткани.

Достаю джинсы, футболку и любимый мягкий вязаный свитер под цвет своих волос. Если маму не устроит такой вариант, я с радостью останусь дома. Сидеть с ней и Владимиром за одним столом у меня нет ни малейшего желания.

Переодеваюсь, укладываю волосы.

Входная дверь хлопает. Это мама вернулась.

Практически сразу открывается и моя, как всегда, без стука.

– Ты в этом собралась идти в ресторан? – Мама недовольно поджимает губы, рассматривая меня.

– Да. Я попала под дождь сегодня и очень замерзла. В платье наверняка простужусь, а нам завтра документы в лицей отвозить, – захожу с правильной стороны.

– Ладно. Не смертельно, – вздыхает мать. – Французский учила?

– Да, – вру, стараясь сделать максимально честные глаза.

– Вова, – зовет сожителя, – Соня занималась?

– Не знаю, я работал, – летит ей в ответ из кухни.

– Ладно. Я все же надеюсь, что ты понимаешь всю ответственность, которая теперь на тебя ложится. Сейчас я переоденусь, и поедем.

Это всего лишь еще один вечер с глупыми, несмешными шутками маминого мужчины и упреками в том, что я недостаточно благодарна и трудолюбива. Ничего нового не будет. Разве что повод. Зачем-то ведь этот прилипала позвал нас именно в ресторан.

Владимир галантно открывает нам двери старенькой «шестерки». Дребезжа металлом, захлопывает. Двигаюсь в угол к окну и замираю мышкой, чтобы не отсвечивать лишний раз и не нарваться на лекцию. Я люблю маму, у меня нет никого кроме нее, но она слишком давит. Что бы я ни сделала, будет недостаточно хорошо. Она всегда требует больше.

– У нас сегодня опять был рейд, – вздыхает мама. – Двух малолетних наркоманов из подвала забрали. Ты бы их видел, Вов! Не старше Соньки, а в глазах пусто. Там вообще ничего нет. Это так страшно. Трясутся все, бледные, грязные. Люди без будущего. – Это сказано для меня. – Давно я тебя с собой не брала, – поворачивает ко мне голову. – Ты и расслабилась. Посмотришь вот на таких и вспомнишь, ради чего надо вкалывать!

– Я не хочу смотреть на наркоманов, – отвечаю маме.

– А ты иначе не понимаешь! Начинаешь наглеть и расслабляться!

– Да где я расслабляюсь, мам?! – становится обидно. – У меня и друзей-то не осталось. Одна учеба.

– Друзей? Что они дадут тебе, София? Образование? Будущее? На скамейках в парке штаны протирают да по клубам шастают, а потом мы их по подвалам вылавливаем, а девок на аборты таскаем. Твой друг – это учеба. Но ты и здесь не дотягиваешь! Могла ведь сдать лучше. Не дотянула, недозанималась. Зато с подружкой своей гуляла.

– Мам, ну хватит. Я же прошла конкурс. – Голос предательски дрожит.

– Прошла она…

– Надь, ну правда, – останавливает ее Владимир. – Оставь ты девочку в покое. Она все сдала. Молодец. Давай не будем ссориться сегодня.

– Да я и не ссорюсь, Вов. Я просто не понимаю, как можно так безответственно относиться к своему будущему.

– Все, успокойся. – Он целует ее.

Морщась, отворачиваюсь к окну и стараюсь не вслушиваться в эти чавкающие звуки. Ужасно! Почему это обязательно делать при мне? Но мама хотя бы успокоилась.

Владимир паркуется у ресторана. Снова галантно открывает для нас двери.

Входим в небольшой, простенький зал. Осматриваюсь. У меня ресторан ассоциируется с чем-то более масштабным и помпезным, а здесь все больше похоже на столовую, даже не на кафе. Самостоятельно выбираем столик. Владимир заказывает для всех ужин, выбирает вино для них с мамой и сок для меня.

Достаю мобильник из кармана штанов, чтобы хоть чем-то себя занять. Мама тут же выхватывает его из моих рук.

– Совесть у тебя есть? Можно хотя бы здесь без телефона?

Можно. Отворачиваюсь к окну и молча смотрю, как за стеклом расплывается свет фар проезжающих мимо автомобилей. Есть не хочется, но я все равно ковыряю вилкой в тарелке, чтобы опять не упрекнули в неблагодарности. #ОнЖеСтарался!

Владимир наливает вино маме в бокал, достает из кармана черную пластиковую коробочку.

– Надь, выходи за меня, – звучит предложение.

Мама удивленно смотрит на своего мужчину и не торопится отвечать.

– Вов, ты серьезно сейчас?

– А что, такие вещи можно говорить несерьезно? – удивляется.

– Неожиданно, – улыбается мама. – Очень… Спасибо тебе, Вов… – подбирает каждое слово. – Я подумаю, ладно?

– Подумаешь? – недоумевает ее сожитель.

– Да. Я не отказываюсь, просто мне надо с этим переспать, – смеется она. – Я не могу так сразу ответить. Не обижайся, – гладит его по руке и защелкивает коробочку, пока не принимая кольцо.

Владимир махом осушает ее бокал с вином.

– Вова! – возмущается мама. – Ты за рулем!

– Я больше не буду, – наливает ей и нервно принимается за еду.

Мама его успокаивает, что-то воркует на ухо. Мужчина постепенно расслабляется. Даже начинает улыбаться.

– Соня, а ты чего молчишь? – решает он докопаться до меня. – Ты что думаешь насчет моего предложения?

– А разве это имеет значение? – стреляю в них взглядом и снова отворачиваюсь.

Конечно нет. Я ведь еще ребенок без права на свое мнение. Что бы я ни сказала, это не примут в расчет. Просто закрываюсь от внешнего мира и сижу тихо, жду, когда закончится ужин.

Владимир расплачивается с официантом. Садимся в машину. Над головами раскатисто грохочет гром. Крупные, яркие молнии рассекают небо, а дождь даже не собирается прекращаться. Мамин сожитель резко дергает машину с места. Цепляюсь пальцами за ручку под потолком и крепко сжимаю ее в кулаке. Ремня безопасности здесь нет, дорога под нами скользкая, а Владимир выпил еще бокал вина, пока мама отлучалась в туалет.

– Вов, аккуратнее.