– Я и раньше открывал тебе двери, – хмуро заметил Баженов и пропустил новую жену в машину. Она разместилась на прежнем месте, на столик с закусками даже не взглянула. Хотя здесь все обновили.

Руслан налил себе вина, предложил бокал Лене, но та отмахнулась:

– С вашим семейством лучше общаться на трезвую голову.

Руслан почему-то ужасно хотел поддеть ее. Еще недавно он стремился понравиться Лене, продемонстрировать свои лучшие стороны. Безуспешно и бессмысленно. Кажется, на художницу производило впечатление нечто другое. Не дорогие машины, не наряды и даже не элегантные манеры спутника. Она уважала мужчин за нечто иное…

А вот теперь злость нарастала и толкала дальше говорить колкости.

– Боишься не выдержать очередной экзамен?

– Боюсь! – сверкнула глазищами Лена. – Ужасно боюсь не сдержаться. Спьяну объяснить твоей родне, что ее вопросы для меня равноценны вопросам первоклашек про «жи» и «ши»!

Баженов аж загляделся на эту тигрицу. Лена выглядела так, словно готовилась для женских боев без правил… О-ох, мать твою! Зачем он об этом подумал? Стоило вообразить лже-жену в грязи, в купальнике, с ее соблазнительными округлостями, длинными ногами, лебединой шеей и этими по-детски пухлыми губками… как тело так напомнило о желании, что пришлось привстать и поправиться.

Лена промолчала, хотя вполне могла оценить то, что выпирало из брюк Руслана.

Вместо этого она скрестила руки на груди и затихла.

Что ж… Баженов и без нее найдет с кем погасить этот костер. Руслан принялся пить вино, делая вид, что совершенно не заинтересован в дальнейшей беседе.

Нет-нет, да и поглядывал на Лену. Та казалась деловитой, суровой и злой.

Ну вот и чего они поцапались? Вроде бы ничего не случилось, а Руслан зачем-то накалял обстановку. Пока не случился взрыв – полный взрыв нормального общения.

Он продолжал цедить вино и размышлять на эту тему. Упорно не понимал – почему поведение Лены и ее реакции настолько задели, буквально ударили по живому. Но какого черта? Разве ему должно быть важно ее мнение? И разве Лена с самого начала его не выразила? Прямо, откровенно и без расшаркиваний. Так почему же теперь Баженова это так бесит?

* * *

Елена

Всю дорогу Руслан напоминал мне обиженного ребенка, которому не дали желанную игрушку. Дулся, говорил резкости, старался поддеть. И все это выглядело настолько неумелым и нелепым, что я едва сдерживалась, чтобы не высказаться на данную тему.

Но все же решила сдержаться.

В конце концов, у нас сделка.

И моя задача выглядеть счастливой молодой женой. А не повидавшей виды стервозной супругой-пилой. Для этой роли мы еще слишком мало женаты.

Вот недели через две…

В общем, мне всю дорогу чудилось, что Руслан покажет язык, дернет меня за локон или типа того.

Однако на подъезде к владениям Ефима Германовича, моим вниманием полностью завладел дом, где мне предстояло прожить несколько дней. Вместе с новым супругом. Изображая молодоженов.

Фу-у-у! Хотя-я! Кто сказал, что молодожены, которые только начали жить вместе, не ругаются на чем свет стоит? Никто не говорил! Я не обязана быть паинькой. Я вполне могу показать характер, зубы и коготки. Главное, чтобы все верили, что выкрутасы Руслана не оставляют меня равнодушной. А уж здесь напрягаться, чувствую, не придется.

Я повернулась к окну и смотрела как гигантский особняк, похожий скорее на старинный дом из фильма, вырастал перед нами. Машина шуршала колесами по усыпанной гравием дорожке. Вокруг шелестела листва десятков аккуратно подстриженных деревьев. На клумбах, больше похожих на лужайки, покачивали красивыми соцветьями розы, ирисы и куча других цветов с неизвестными мне названиями. С ними делили землю бордовые и полосатые стебельки декоративной травы.

От дома веяло стариной, основательностью и, как ни поразительно, но уютом.

Я даже сморгнула от удивления.

– Особняк принадлежал многим поколениям моей семьи. Построен еще до революции. Реконструирован несколько раз. Только дед его дважды ремонтировал.

Мне показалось или в голосе Руслана звучала гордость? Я впилась взглядом в лицо спутника.

Впервые оно не выглядело высокомерным, нахальным и самолюбивым. Черты лже-мужа преобразились. На меня словно смотрел аристократ века восемнадцатого. Настоящий. Дворянин, понимающий правила чести и уважающий себя и свое наследие. Я невольно приподняла брови и Руслан недовольно фыркнул. Я ожидала очередной шпильки в свою коллекцию. Любая аристократка прошлых веков уже сделала бы прическу из того количества шпилек, что мне достались от Руслана за последние диалоги. Однако лже-муж почему-то промолчал.

Когда машина окончательно подъехала к дому, оттуда повалила прислуга. Признаться, я опять вспомнила фильм про аристократов современности. Дворецкий, горничные, садовники… Все это я видела и сейчас. Без униформы. Одетые кому как удобно. Но все они наблюдали за нами, и складывалось впечатление, что некоторые ждут приказа.

Руслан вышел из машины и подал мне руку. Не здороваясь с прислугой, двинулся к дверям с ручками в виде стилизованных львиных голов.

Дворецкий в черном костюме сам открыл нам дверь. Баженов завел меня внутрь и началась экскурсия.

Интересная и утомительная.

Дом Ефима Германовича напоминал музей-особняк каких-нибудь аристократов. В жизни бы не подумала, что в таких еще кто-то живет…

Мебель из дуба, красного и белого дерева, с резными ножками-спинками-ручками. Обтянутая дорогой материей с богатым узором. Паркетные полы – хоть балы устраивай. Огромные хрустальные люстры с мириадами подвесок, сверкающих как бриллианты.

Дорого, эффектно, но все равно не так помпезно и вычурно, как я ожидала. В оформлении каждого интерьера чувствовался вкус и продуманность. Все комнаты были отделаны в определенных тонах и, если можно так выразиться, для определенного настроения.

Некоторые пестрели красками, узорами на тяжелых портьерах, дверцах шкафов и спинках кроватей. Другие казались более строгими. Меньше ажурности, больше утилитарности. Но все строго, добротно и красиво. Третьи изобиловали кружевами, бахромой и бархатом. Словно создавались для особого случая.

Каждое крыло дома содержало все виды комнат.

И наше с Русланом тоже.

И вот первое, что насторожило меня после долгой экскурсии, когда ноги уже начали откровенно ныть, прося пощады – одна большая дубовая кровать в спальне. В этой части дома других спален не обнаружилось. Как, впрочем, и диванов и любых других спальных мест. Я оценила огромную постель, подушки с шелковыми кружевными наволочками, оранжевое покрывало с вышитыми на нем оленями и ланями и вскинула глаза на Руслана.

– А-а-а… где буду спать я?

Лже-муж хитро прищурился.

– Боишься не сдержаться и наброситься на меня посреди ночи?

Я хихикнула. Вот у него самомнение! Превращайся оно в горы, определенно стало бы Эверестом. Не меньше.

– Да! Боюсь не сдержаться и убить тебя, если пристанешь! – выпалила я.

Боженов усмехнулся, демонстративно разделся… до гола и залез в кровать со словами:

– В таком случае, я рискну. Не каждая женщина настолько страстная, что может убить сексом. Думаю, многие мужчины не отказались бы испытать подобное… Пусть даже в последний раз в жизни…

– Ты-ы-ы… Спать? – поразилась я внезапности Руслана. Вместо ответа тот указал на окно и часы.

Ну да… Во дворе сгустились черные сумерки, а старинные ходики с шишками на цепочках показывали половину первого.

– Вещи для моей жены, кстати, уже закуплены и они в гардеробной… – загадочно сообщил Руслан, закинул руки за голову и прикрыл глаза.

Наверное, он ожидал, что я метнусь в огромную гардеробную комнату, чтобы оценить широту души, а вернее – кошелька нового мужа. Однако я пошла в кабинет Руслана, где заприметила набор отличных карандашей, совершенно не тронутых и бумагу.

Среди моих трофеев оказались даже мягкие карандаши и твердомягкие.

Листы были слишком глянцевыми, но ничего не поделаешь.

Я взяла доску с кухни и вернулась в спальню, собираясь спросить у Руслана – где же ластик… Но обнаружила, что лже-муж, и правда, уснул. Причем самым бесстыдным образом раскрылся, напоминая, что лег спать совершенно обнаженным.

Вначале я хотела разбудить Руслана и заставить его одеться. Хотя бы в трусы! В конце концов, нельзя же так! Тем более, что флагшток выглядел очень целеустремленным… Однако затем на меня что-то нашло. Игривость, что ли…

Когда я сильно нервничала: переживала, злилась или смущалась, то сразу тянулась к холсту. Я разместилась в удобном кресле, напротив постели и принялась рисовать Руслана. Как был. В натуральном виде.

Мазки ложились гладко, линии шли одна к другой. И даже ластик не требовался…

К концу творческого процесса я хихикала и чувствовала себя отомщенной. Закончив потрет, я задумалась – куда бы его положить, дабы удивить натурщика. А может и вовсе ему не показывать? Я в ту минуту еще не решила.

Вначале я хотела положить листок в письменный стол. Но затем подумала, что Руслан может залезть туда по работе. Поэтому хотела спрятать рисунок в книжном шкафу. В одном из многих. Что-то подсказывало, мой лже-муж как Чукча – писатель контрактов и документов, а вовсе не читатель.

Однако меня и здесь остановили соображения конфиденциальности. Что если кто-то решит взять книгу или прислуга станет протирать томики?

Побродив по нашему крылу дома, я услышала, что в соседних уже не так тихо, как раньше.

Пьяные аристократы и нетрезвые интеллектуалы напевали матерные частушки и кряхтели.

В общем, доказывали свое высокое происхождение, беспримерную культуру и воспитание.

Женщины хихикали и отпускали такие шуточки, что я поняла – моя картина – верх целомудрия.

Мужчины матерились так, что бомжи нервно курят в сторонке.

Подумалось: а все-таки правильно они отправили детей в летние лагеря. Иначе бедолаги приняли бы родной дом тоже за лагерь… только другого рода…

В итоге, я так и не придумала – куда деть рисунок и просто положила его под кровать.

Карандаши вернула на их законное место, а сама вернулась на свое законное место – в спальню.

Несмотря на разнузданную позу лже-мужа, в кровати оставалось прилично места. Поэтому я переоделась в пижаму, которая лежала сложенной на тумбочке и оказалась точно в пору и залезла под свое одеяло.

Думать – когда и как Руслан узнал мой размер, чтобы приобрести вещи и пижаму уже не хотелось.

Я потом убью Светку. Дважды.

День напоминал Бразильский карнавал. Все сверкало, двигалось, менялось. Внезапности сыпались и сыпались. Я едва успевала сориентироваться.

Наверное, поэтому, несмотря на присутствие в кровати Руслана, стоило закрыть глаза, как меня сморило.

* * *

Руслан

Проснулся Руслан рано утром, в двадцать минут пятого.

За окнами только разливалось розовое марево рассвета, от чего дедово поместье выглядело просто сказочным.

Пошевелившись, Баженов обнаружил, что провокация удалась больше, чем он планировал и усмехнулся. Он лежал не просто голым, но и без одеяла. Так что восхищение Леной сразу бросалось в глаза.

Она видела? Или Баженов раскрылся после того как лже-супруга уснула? Почему вдруг Руслана это так озаботило? Столько новых ощущений за один день и все из-за одной женщины. Даже странно…

Руслан перекатился на бок и посмотрел на Лену. Она безмятежно посапывала. Такая красивая во сне. Расслабленная. Личико как у ребенка, губки бантиком. Так и хочется… Руслан сглотнул. То, чего ему так и хочется и без того слишком уж очевидно.

Ехать к Насте вчера Баженов передумал. Нет, он мог бы встать посреди ночи и рвануть на несколько часов к любовнице. Но почему-то захотел спать в одной постели с Леной. Без интима. Который так упорно требовал организм, буквально голосовал уже который час.

Руслан еще вполне мог скататься к Насте и вернуться часам к восьми в особняк. Раньше великосветские родственники уж точно не встанут, даже глаз не откроют. Только не после вчерашнего застолья. Такими «хорошими» он их не видел с момента похорон деда. Тогда пили с радости – завещания еще не читали, теперь, видимо, наклюкались с горя.

А если и встанут? Скажет, что возникли срочные дела. Бизнес-партнеры вызвали на совещание. Проверить это не сможет никто.

Баженов задумался, глядя на спящую Лену. И… залюбовался. Неожиданно для себя самого. Опаньки! Еще одно новое впечатление! Хоть ложкой их черпай!

Прежде он никогда не засматривался на спящих любовниц. Чего там интересного? Слюни текут из приоткрытого рта, на лице след от ткани, поза неэстетичная… Но Лена выглядела такой… такой… Он не мог подобрать слов. Сладкая, вот и все что приходило на ум.

И Руслан почему-то не хотел от нее уезжать. Даже для того, чтобы наконец-то сбросить напряжение.

Поэтому он отправился в душ и пару раз самоудовлетворился.

Как в школе, ей богу! Руслан усмехнулся. Что сделала с ним эта женщина?

Удалась провокация или нет, Баженов надел пижаму и лег в постель заново. Поворочался как следует, потому что так и хотелось полюбоваться на Лену. Убрать волосы, которые упали на лицо, погладить, коснуться губами теплой, глянцевой кожи…

Наконец, Руслану удалось прикорнуть. А проснулся он от воплей Лолы, своей первой и уже давно бывшей жены.

Лена проснулась тоже и только ошарашенно моргала, глядя на эту перекроенную пластическими хирургами женщину. Как ни поразительно, раньше Баженов об этом не думал. Апгрейдила себя девица и ладно. Выглядит презентабельно и употребительно. Потом все как-то закрутилось. Они поженились, потому что Руслану нравилось иметь женщину не только в постели, но и дома. А после родился Искандер – его сын. А потом Лола просто надоела Руслану. Как старая мебель или машина. Вроде бы послужила верой и правдой, все еще вполне в неплохом состоянии, но уже не радует и не интересует. Исчез первый восторг обладания, пропало желание почаще ей пользоваться. Смотришь и только думаешь – куда бы сплавить.

И Руслан предложил развод с откупными. Однако здесь дамочка проявила редкую стервозность. То грозилась отобрать сына, то являлась домой к бывшему с истериками. Вот как сегодня.

И пока молодожены пялились на Лолу, та уже начала свой спектакль:

– Недолго же ты грустил, Баженов! Уже нашел себе новую…

Руслан прервал Лолу сразу, чтобы та не зарвалась окончательно. Ругалась бывшая модель как сапожник.

– А ну, рот закрой! – эта фраза всегда действовала на Лолу, как звонок на собаку Павлова. Руслан уяснил это с первой семейной ссоры. – Лена, не бойся. Эта психопатка – Лола, моя бывшая жена.

– Теперь я понимаю завещание Ефима Германовича, – не могла не съязвить художница. И Руслану понравилось.

Затем Лола закатила вторую сцену и ушла с угрозами и хлопками дверей.

А Лена отправилась в душ.

Руслан проследил за ней взглядом и подумал, что подростковые привычки и ощущения возвращаются очень некстати. Вроде и спустил пар, а все равно хочется… Завалить эту крошку прямо сейчас. Так хочется, что тело опять об этом сообщает. Всем, кто смотрит ниже пояса. Не сообщает – прямо-таки орет!

Хочу ее – и все тут. Ее, а не Настю!

И Баженов сел на кровати, в ожидании возвращения Лены. Почему у него настолько сорвало крышу, Руслан решительно не понимал. Лже-супруга четко обозначила границы. Но сейчас в затуманенном мозгу Баженова было только одно – завалить ее. Убедить ласками и поцелуями.

Смять сопротивление активной прелюдией.

В конце концов, он такой шикарный любовник, что Лена не устоит, как и все остальные. Голова не всегда опережает чувства и желания. Главное разжечь в ней такой же огонь, какой опалял Баженова уже второй день – и дело в шляпе. Эта женщина будет в его объятиях. Он ее отымеет! Потому, что хочет именно ее. Так сильно, что ничего не помогает отвлечься.

Раз хочет – значит и получит. Когда это Баженов не получал желаемое?

Глупости все это, женские сопли. Мол, не смей меня трогать. Ля-ля-ля. Руслан ее так потрогает, что еще сама начнет просить добавки. Умолять завершить сладкую пытку.

В конце концов, когда у нее в последний раз был страстный и необузданный любовник? Да никогда! Баженов был уверен, что муж Лены мало, что мог в постели. Почему? Да черт его знает!

Надо, просто надо ее расслабить, приласкать так как умеет Баженов младший. Показать, что такое настоящий мужик в постели.

Почему он не сомневался в том, что это хорошая идея? Руслан бы не объяснил.