Цитаты из книг автора «Агата Кристи»

Мисс Аранделл скончалась первого мая. И хотя болела она недолго, смерть ее мало кого удивила в провинциальном городке Маркет-Бейсинг, где она жила с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать. Ибо Эмили – последней из потомков Аранделлов – давно уже перевалило за семьдесят, и многие годы она слыла особой хрупкого здоровья, тем более что полтора года назад она едва не умерла от приступа болезни, которая в конце концов ее и доконала.

То, что вы скажете мне, не имеет никакого значения. Подумайте о том, что я сказала вам.

Мы могли бы выйти на солнце, а не смотреть на него через окно.

С другой стороны, автобиография обязывает слишком ко многому. Подразумевается скрупулезное исследование жизни, с именами, местами и датами в строгой хронологической последовательности. Мне же хочется наугад запустить руку в собственное прошлое и выудить оттуда пригоршню воспоминаний.

– Так ли это? – Я в это верю. Снова наступило молчание, потом я сказал: – Значит, нет? – Именно – нет. – И вы не позволяете мне надеяться? – Какой смысл позволять? – Никакого, наверное, – согласился я. – К тому же совершенно излишне – потому что я все равно буду надеяться, позволите вы или нет. Да, такие вот дела.

– И нам жутко хорошо вместе, так что, я думаю, было бы неплохо, если бы мы поженились. – Ох, – сказала Меган. Она выглядела удивленной. Только и всего. Не испуганной. Не потрясенной. Всего лишь слегка удивленной. – Вы имеете в виду… Вы действительно хотите жениться на мне? – спросила она таким тоном, каким спрашивают, желая окончательно прояснить вопрос. – Больше всего на свете, – ответил я, и я именно это и имел в виду. – Вы хотите сказать, что вы меня любите? – Я вас люблю. Ее глаза смотрели на меня спокойно и серьезно. Она сказала: – Я думаю, вы самый замечательный человек в мире. Но я вас не люблю. – Я вас заставлю полюбить меня. – Не пойдет. Я не хочу, чтобы меня заставляли. – Она помолчала и добавила серьезно: – Я не гожусь вам в жены. Я умею ненавидеть, а не любить. – Она произнесла это с каким-то напряжением. Я сказал: – Ненависть долго не живет, а вот любовь – да.

Меган заявила самоуверенно: – О нет! – Потом поморгала и добавила неопределенно: – Впрочем, полагаю, что получила. Я имею в виду, они много чего говорили, и, кажется, они думают, что все это очень странно, – но вы же знаете, каковы люди и как они суетятся по-пустому. – Я пришел с утра, – сказал я, – потому что я хочу сделать предложение. Видите ли, вы мне невероятно нравитесь, и я думаю, я вам тоже нравлюсь… – Ужасно! – сказала Меган с восторгом.

Полагаю, мне следовало и в самом деле чуть поволноваться, тогда я не начал бы разговор со слов: «Привет, зубастый карась!» При любых обстоятельствах это с трудом сошло бы за приветствие влюбленного. Похоже, это устроило Меган. Она усмехнулась и сказала: – Привет! – Послушайте, – сказал я, – надеюсь, вы не получили нагоняй за вчерашнее?

– Чистая правда, сэр, я слышала – кто-то ка-ак чихнет! И это чиханье было не простое, нет, не простое. Все связанное с убийством не простое, а особенное. И выстрел был какой-то особенный. И чихнул кто-то как-то необыкновенно. Думаю, это было фирменное чиханье, специально для убийц. Я спросил девушку, когда это было, но она определенно сказать не могла – кажется, где-то между четвертью седьмого и половиной. Во всяком случае, «до того, как хозяйке позвонили по телефону и ей стало плохо».

– Нет, нет, мадемуазель. Это неправда. Каждый из нас что-то о нем знает – если бы только мы знали, что именно. Я убежден, что знание есть, если только мы сможем добыть его.