Глава 10. Отец и дочь |Кордия

Кордия шла по коридору, пытаясь сообразить, где находится зал для аудиенций. Там они с Гретой должны были встретиться с военным чародеем. Но по пути туда ее служанку перехватила графиня Локк с какой-то срочной просьбой. Кордии это не понравилось, но возражать она не осмелилась. Мать Лейфа смерила ее холодным взглядом и брезгливо отвернулась. Ведьма невольно вспомнила те дни, когда знала ее как Матушку Дрю и та вела себя с ней, как подруга. Как так вышло, что она не почувствовала подвоха? Или отчаяние делало ее слепой? О чем думала эта женщина, шепча ей слова поддержки? Ведь это были мудрые слова, которые, казалось, шли от самого сердца.

Проплутав еще несколько минут, Кордия, наконец, нашла знакомые двери. Толкнула их и, войдя в залу, увидела молодого человека, который стоял, заложив руки за спину. Он внимательно рассматривал стену, на которой были изображены дронты. Услышав ее шаги, незнакомец обернулся. На нем был синий мундир с фиолетовыми нашивками, что указывало на то, что он является целителем. По его губам скользнула робкая улыбка, но он тут же спохватился, и его лицо приняло серьезное выражение. Учтиво поклонился ей, и она сделала книксен.

– Джулиан Грей к вашим услугам, – представился молодой человек. – Целитель четверного уровня, специалист по дымовым завесам.

– Что вы делаете в Шиоронии? – спросила Кордия, рассматривая Джулиана. Магия в солнечном сплетении включила свое сияние и жаром разлилась по всему телу, словно откликнулась на родственный призыв.

– Восстанавливаюсь после ранения, – сказал Джулиан. – Да, наверное, это звучит странно, что целителю требуется отпуск, чтобы выздороветь.

– Отнюдь, – возразила Кордия. – Я знаю, что целитель может выздоравливать дольше обычного человека. Своего рода компенсация.

– Да, магия не любит дисбаланса, – сказал Джулиан. – Вы ведь тоже обладаете силой? Я чувствую ее, простите за эту бестактность, но она такая яркая, что сложно ее игнорировать.

– Притворитесь, что вам это кажется, – нахмурилась Кордия. Джулиан непонимающе посмотрел на нее и, помедлив, кивнул. – Из какого вы рода?

– Целителей-плотников, – ответил Джулиан и отвел взгляд. – Служили в больницах для бедных, строили лечебницы.

– Благородный род у вас, – сказала Кордия, и Джулиан слегка покраснел. Ей подумалось, что он стесняется своего происхождения. – Почему дымовые завесы? Как вы к этому пришли?

– Из-за того, что долго не мог научиться пользоваться магией, часто устраивал густые туманы, – улыбнулся Джулиан. – Однажды это увидел капитан отряда и сказал, что я должен практиковать это делать специально. Оказалось, то, чего я так сильно стыдился, редкий навык. Сейчас я один из лучших в этом деле, у меня даже есть ученики.

– Как интересно! Хотелось бы на это посмотреть, – с воодушевлением воскликнула Кордия.

– Прямо сейчас?

– Нет, будет лучше где-нибудь на природе, – спохватилась Кордия.

– Да, вы правы: мне не спастись, если я разрушу дворец. – Джулиан снова очаровательно улыбнулся. Кордии очень хотелось, чтобы ее спасли и избавили от этого странного собеседования. Они прошлись по зале, обсуждая погоду, а потом еще раз, и так – пока не пришла Грета. Она деловым шагом подошла к Джулиану и протянула ему руку. Тот чинно вложил свою ладонь в ее. Кордия с любопытством наблюдала, как вокруг их кистей танцуют струйки дыма, а внутри них – золотые искры, похожие на звезды.

– Хорошо, – сказала Грета, отпуская его, затем достала из кармана небольшой нож и хладнокровно полоснула себя лезвием по руке. Кордия едва сдержалась, чтобы не охнуть. Рана получилась глубокой, кровь потекла по коже, заливая служанке платье. Джулиан осторожно поднес ладонь к поврежденной коже, и кровь тут же остановилась, подсвеченная голубоватым светом. Заживление началось мгновенно и через пару минут от раны не осталось даже шрама.

– Потрясающе! – прошептала Кордия. Ее попытки целительства по большей части оставались неудачными. Она не могла настроиться на частоту регенерации, все время сбивалась. Ведьма вспомнила, как превратила порез на щеке в синяк, и вздохнула, поняв, сколько предстоит работы, чтобы подняться на третий уровень. Вот если бы ей немного поучиться у этого чародея…Кордия еще раз глянула на него и подумала, что сперва понаблюдает за ним, а потом, возможно, попросит дать ей несколько уроков.

– Неплохо! – громко сказала Грета, окинув Джулиана суровым взглядом. – Пожалуй, вы нам подходите.

– Пожалуй, я слышу в вашем голосе зависть! – улыбнулся Джулиан. Грета ничего не сказала. Развернулась и направилась к выходу, но прежде, чем за ней закрылась дверь, из носа целителя полилась кровь.

– Кажется, она дала вам по носу за самодовольство! – рассмеялась Кордия и протянула Джулиану платок. Она не понимала, почему Грета так сурово с ним обошлась. Ей подумалось, что они могли быть знакомы раньше и у них свои счеты.

– Я запомню, что с ней нельзя шутить, – пообещал Джулиан, приведя свой нос в порядок. Кордия сделала книксен и направилась к выходу. Ей пришла в голову идея, и она захотела ее немедленно осуществить.

Найти Леона Бартона оказалось не так сложно, как предположила Кордия. Слуги сказали, что проводили его утром в королевскую оранжерею и он до сих пор оттуда не вернулся. Даже здесь он не изменял своим слабостям: – продолжал исследовать растения. Он был одержим ими, что в свое время пугало девушку и заставляло считать юношу странным и скучным. Его комната была завалена книгами с описанием редких цветов и трав. В каждой книге находились засушенная травинка, листик или цветок, а порой и все сразу. Увлечение сына совершенно не радовало его отца, Стефана Бартона, мечтавшего видеть в нем видного политика и своего приемника. Политик из Леона не получался: он мгновенно тупел, начинал краснеть и нести чушь, отчего отец испытывал дикий стыд за его поведение. Отчаянно пытаясь угодить, он выглядел еще более нелепо.

Войдя в оранжерею, Кордия сразу увидела Леона. Он стоял на коленях возле невзрачного цветка с тонкими грязно-зелеными листьями, похожими на иглы, наверняка что-то очень редкое. Только занявшись магией, она поняла, как могли бы ей быть пригодиться знания Леона, и часто вспоминала о нем.

– Леон! – тихо позвала Кордия. Молодой человек вздрогнул и обернулся. Недоверчиво захлопал глазами и неуклюже поднялся на ноги.

– Никандра… – шагнув к ней, проговорил Леон. Сгреб ее в охапку, прижимаясь щекой к ее скуле. От него пахло землей и осенними листьями. Кордия осторожно обняла его в ответ. Они вместе выросли, Леон был старше ее на пару лет. Он часто искал ее общества, чтобы рассказать что-то новое о растениях, а она изобретала причины, чтобы сбежать от него. Однажды Леон поцеловал ее. Это было так робко и скомканно, что Кордия растерялась и ответила. За этим делом их застал учитель танцев, и поцелуй стал главным событием недели. Кордии пришлось долго объясняться с отцом, который так и не поверил, что между ними ничего нет. – Я так рад, что ты жива!

– И я этому рада, – отстраняясь, сказала Кордия. Леон тут же схватил ее за запястья, словно боясь, что она снова исчезнет. – Я часто вспоминала тебя и наши разговоры.

– Правда? – Леон просиял, и его губы растянулись в улыбке. Кордия кивнула. Он еще раз порывисто ее обнял и снова переключился на цветок, которым был занят до ее прихода. – Знаешь, что это? Полночная фея. Она цветет один раз в семь лет и делает это только в полночь. Не каждому повезет увидеть этот прекрасный момент, но те, кому выпадет такая возможность, никогда этого не забудут!

– Она цветет как-то особенно? – спросила Кордия, присев возле цветка.

– Ходят легенды, что она связана с магией, – понизив голос, прошептал Леон. Его длинные светлые волосы растрепались, черная лента сползла вниз. В серо-голубых глазах был детский восторг, словно он нашел сокровище. – Можно получить шанс на исцеление или снять проклятие, развеять любовные чары.

– Ты знаешь, когда он зацветет? – с надеждой спросила Кордия, хотя она сильно сомневалась в том, что все может быть так просто. Обычно магия так не работала.

– Нет, никто не может этого знать! – рассмеялся Леон. – Иначе это было бы слишком просто. Нужно наблюдать. Давать ему свое внимание. И если цветок сочтет тебя достойным, то позволит увидеть его цветение.

– А если ты не достоин, но тебе очень надо?

– Тогда придется постараться, чтобы добиться уважения! – ответил Леон и потащил Кордию к другому цветку – скромному, неприметного синего цвета, на толстом темно-зеленом стебле. – Это Синегубка Злая. Если растереть ее листья в порошок и смешать с вином, а потом дать понюхать человеку, он забудет обо всем, что было за час до этого… ну, может, за полтора, точно никто не знает.

– Хороший цветок. Полезный, – улыбнулась Кордия, стараясь запомнить, как выглядит растение.

– Твой отец запретил мне с тобой встречаться, – выпрямляясь, сказал Леон. – Боится, что я попаду под твое дурное влияние.

– Моя самооценка сейчас взлетела до небес.

Леон рассмеялся и обнял Кордию. Нервно провел рукой по ее волосам и неуклюже чмокнул в лоб.

– Он поздно спохватился, я уже давно под твоими чарами, – протараторил Леон, явно смутившись от своего душевного порыва. – Но я всегда знал, что тебе нравится Лейф, так что… Я видел, как вы смотрите друг на друга. Я, конечно, очень расстроился, когда ты сбежала, но понимал, почему ты так поступила.

– Мне, вот, интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы я этого не сделала, – задумчиво проговорила Кордия.

– Скорее всего, ты бы сейчас выходила замуж за Дамьяна.

– То есть, жизнь все равно бы привела в Аталаксию, – усмехнулась Кордия, и они с Леоном двинулись по узкой дорожке. От запаха зелени и цветов у нее кружилась голова, и ей хотелось выйти на свежий воздух. – Как дела в Кассии?

Леон отвел в сторону взгляд и посмотрел себе под ноги. Покусал губы, словно это могло его успокоить.

– Ты ведь знаешь, что твоя мать сейчас в Доме Света? – с надеждой в голосе произнес Леон, словно боялся, что сейчас открыл самую страшную тайну. Его трусость всегда вызывала у Кордии негодование.

– Да, отец рассказал мне, – спокойно ответила Кордия, глядя перед собой.

– И как ты приняла то, что они теперь в разводе? – спросил Леон, замедлив шаг. Кордия непонимающе посмотрела на своего спутника.

– При чем здесь развод? –Леон нахмурился и снова пожевал губы.

– Год назад первый лорд издал указ, что, если один из супругов попадет в Дом Света и проведет там больше трех недель, его брак автоматически расторгается, потому что не стоит хорошему человеку быть связанным узами с тем, кто преступил закон, – с важным видом просветил он Кордию.

– Сколько же это ложных доносов спровоцировало! – пробормотала Кордия. Леон, похоже, не расслышал этих слов, а ведьма подумала о том, как давно отец составил план по изменению личной жизни. Создал указ, подвел под него маму, и все с одной целью: – найти себе другую жену и родить новых детей. А может быть, и не только. Что за игру он затеял? Теперь она начала сомневаться в том, что мама оказалась в Доме Света из-за нее. Скорее всего, отец все так специально обставил, а ей преподнес так, чтобы она почувствовала себя виноватой. Эта мысль не особо ее утешила, потому что мать все равно оставалась в заключении, и с этим надо было что-то делать

– Ты ведь вернешься с отцом в Кассию? – спросил Леон.

– Да, конечно, – рассеянно ответила Кордия. – Ты ведь знаешь о его планах, Леон? Что собирается сделать первый лорд?

Леон остановился и посмотрел по сторонам, словно искал шпионов, прячущихся среди цветов.

– Я не могу с тобой об этом говорить, – сказал Леон, понизив голос. – Не хочу, чтобы твой отец потом оторвал мне голову.

– Думаешь, я побегу к нему, визжа от радости, что ты со мной секретами поделился? – рассмеялась Кордия. Ее самолюбие было задето, хотя она не ожидала, что Леон будет с ней откровенничать.

– Нет, но я ведь обещал ему. Пойми, ты сбежала, и у тебя теперь другая жизнь и другие ценности. Я, правда, очень рад, что ты жива и мы снова увиделись, но сейчас мы по разные стороны баррикад.

– Ты сам так думаешь или повторяешь чужие слова?

Леон на мгновение стушевался, и Кордия поняла, что права: он говорит то, что ему внушили. Если бы это были его убеждения, она бы отнеслась к ним с понимаем и уважением, но видела, что своего мнения у него нет. Ее охватило нехорошее предчувствие.

– Спасибо, что рассказал мне про такие интересные цветы, – сказала Кордия. – До свидания, Леон.

Леон хотел что-то возразить, но Кордия развернулась и двинулась к выходу из оранжереи.

***

Кордия налила себе стакан воды и тут же осушила его. Холодная жидкость прокатилась по пищеводу, приводя ее в чувство. Она посмотрела на свои кривые пальцы. Как выглядят сейчас мамины руки? Через что ей пришлось пройти, оказавшись в Доме Света? Ведьма зажмурилась, боясь представить себе это. Шрамы на спине заныли, будто вторя ее душевной боли.

Войдя в лабораторию Мариана, она взмахом руки зажгла все свечи. Пламя мягко зашуршало, бросая тени по стенам. Кордия бросила щепотку розовой пыли в огонь, и дым тут же взвился вверх. В нос ударил знакомый запах. Она взяла в руки колоду карт и, быстро перетасовав, вытащила наугад три.

– Виселица, Колесница и Башня, – прошептала Кордия, жадно вглядываясь в рисунки. Достала две дополнительные карты – Рыцарь Мечей и Смерть. Ворон спланировал вниз и вцепился когтями Кордии в плечо. Она охнула, но не прогнала его.

– Кар-р! Кар-р! – проорал ей в ухо ворон, перебирая лапками.

– Я что-то упускаю? –спросила Кордия, повернувшись к птице. Та покрутила головой и ее глаз сверкнул красным отливом. – Не понимаю…

Она перетасовала колоду и ее отложила в сторону. Снова бросила щепотку трав в огонь и сосредоточилась на Шаре Возможностей. Она хотела знать все о будущем первой леди Кассии. От страха она ощущала холод в животе, но все же запретила себе отвлекаться на чувства. Если она позволит себе быть слабой, то снова проиграет. А сейчас это нельзя допустить.

Шар подернулся дымкой. Медленно рассеиваясь, она обнажила высокие шпили зданий, стоявших возле центральной площади Кассии. Внезапно картинка сменилась и Кордия увидела Кассиопея, стоящего с бокалом вина возле окна с видом на ту самую площадь. Дверь распахнулась, и она поняла, что чародей находится в кабинете отца. Он обернулся на звук и увидел Раданеллу. На ней было простое белое платье, подпоясанное красным поясом, белокурые волосы, распущены. Первая леди выглядела спокойно и двигалась с чувством собственного достоинства, как истинная королева. Кассиопей поставил бокал на стол и поклонился ей, а потом подошел к ней и, взяв ее руку, припал к ней губами. Картинка дернулась и рассыпалась.

– Что вообще происходит? – пробормотала Кордия. В голове пронеслась мысль, которая ее смутила: а что если Кассиопей ее отец? Чувства, которые вызывал в ней этот мужчина, были странными – глубокими, темными, пугающими, словно они связаны кровью и магией, а еще чем-то греховным. И это был не зов плоти с отголоском запретной страсти, нет. Ей не удалось объяснить себе, что именно она чувствует к чародею. Кордия вспомнила свой разговор с Таликой. Та сказала, что она Омари по отцу, но имела ли она в виду Лорена?