Адольф Дебарроль
Тайны руки. Как узнать жизнь, характер и будущее по линиям руки

Золотая карманная библиотека

© ЗАО «Центрполиграф», 2010

Предисловие автора

Если изучение френологии, хиромантии и других наук, имеющих целью определять человеческий характер и инстинкты, есть только бесполезное времяпрепровождение, если оно хоть на минуту перестает быть серьезным, если оно только развлечение для восторженных умов, для воображения, жадного до чудесного, тогда оно достойно осуждения, ибо необходимо ведет к заблуждениям и суеверию. Но если изучение этих наук основано на истине, то, как бы страстно ни отдавались ему, эта страсть все-таки будет ничтожна, не только сравнительно с материальными преимуществами, доставляемыми им, но и потому, что науки эти призваны играть неоценимую роль в воспитании наших детей.

От того, дурно или хорошо направлено воспитание, зависит, как известно, счастье или несчастье целой жизни. Человек с прекрасной умственной и душевной организацией может, конечно, рано или поздно сойти с ложного пути, по которому его направили в юности, но возвышенные натуры редки.

В настоящую минуту для нас не особенно важно, имеют ли звезды влияние на наши инстинкты. Допуская всякое другое влияние, мы должны все-таки признать, что тем не менее справедливо, что мы родимся с индивидуальными наклонностями, с достоинствами и недостатками, присущими нашей натуре. Эти наклонности ведут нас или к счастью, или к гибели, смотря по тому, какое направление мы им дадим. На большую или меньшую разумность этого направления явно влияет воспитание, полученное нами. Если же воспитание имеет такое влияние на индивидуальное счастье и на общее счастье, почему бы не поискать объяснения этому, почему бы не постараться улучшить его всеми возможными способами? Почему бы после зрелого испытания не приложить к нему те усовершенствования, которые были предъявлены и, так сказать, освещены доказательствами?

Цель стоит того, чтобы задуматься над этим. Этого требует здравый рассудок.

Но философская школа не окончила еще свой путь: она идет, скептическая и восприимчивая, идет, каждый раз оставляя завоевания прогресса, который она в свое время подобрала. Она идет подобно потоку, который вместе с корабельными обломками уносит в своем течении частички золота.

До сих пор еще смеются над френологией, над хиромантией и над другими сокровенными науками, но смеются все тише, ибо рано или поздно наступит день и истина должна открыться.

Ждите, когда умолкнет эхо последних сомнений. Ждите терпеливо!

Придет время, когда благодаря этим не понятым пока наукам люди не смогут притворяться и покажутся без масок, и это время недалеко.

Те, которые познают эти науки и найдут им применение, приобретут такое преимущество над другими в пользовании жизнью, что эти последние, устав быть отгадываемыми, в свою очередь, станут изучать эти науки, и тогда человечество сделает громадный шаг вперед. Пускай всегда будут люди, закрывающие глаза перед каким бы то ни было светом, потому что всегда есть разряд людей, которые призваны руководить, и разряд людей, призванных покоряться; но свет знания будет так ярок, что и этим, вторым, необходимо будет принять участие в общем движении.

Должно признать, что, если френология и хиромантия требуют непременного согласия от тех, характер которых хотят изучить, то для хирогномии^[1] достаточно одного взгляда.

Сближаясь с человеком, с которым он желает сблизиться или стать его протектором, гадатель уже знает, как ему взяться за дело. Если он имел дело с врагом, ему уже заранее известна слабая сторона этого врага и с какой стороны можно ждать от него нападения.

Но возвратимся к нашей исходной точке.

С детьми вовсе не нужно никаких предосторожностей: с ними не может быть никаких нечаянностей. С ними и френология, и хиромантия, и хирогномия, даже физиогномика могут быть употребляемы по вашему желанию.

И если науки эти – истина, если с их помощью можно узнать способности и наклонности маленького существа, появившегося на свет, и постараться развить их начиная с первых младенческих лет ребенка, то какую услугу можно оказать ему!

Каждый, даже не слишком одаренный человек имеет по крайней мере неорганизованный, нестройный рассудок, туманный разум, который только тогда становится по-настоящему рассудительным и разумным, когда его рассудок и разум направлены к той или иной цели, к которой они действительно призваны, потому что в ней только – полезность их бытия. Как силен был бы мир, если бы ни одна божественная искра высшего разума не была обронена, как ни одна былинка не должна быть затеряна в природе.

Люди не потому только слабы, что они растут подобно былинкам, послушные высшему голосу великой Матери-природы, но потому, что невежество или глупость мешают им услышать этот голос, беспрестанно нашептывая в уши иные слова.

Неужели вы думаете, что так будет всегда? Плод не достигает своей зрелости сразу. Ему нужны дождливые и солнечные дни: вначале образуется завязь, потом цветок, и, наконец, появляется плод. Для его зрелости необходимы месяцы, месяцы и времена года; зрелость может быть задержана свежестью последних осенних дней, ранними морозами приближающейся зимы. И все-таки плод созревает.

Потому что, если Господь где-то написал Свою волю, необходимо, чтобы она рано или поздно была прочтена. Вот почему неизбежно является кто-то, чтобы объяснить волю Господа, указать, что настало время и плод созрел.

Милость Божья бесконечна!

Все просвещение и все науки Господь вместил в природу, только Он требовал размышления для того, чтобы ее понять, изучения для того, чтобы познать.

Когда студент-медик режет труп, он одновременно и удивляется, и восхищается. Ни одна редкость не сравнится с внутренним строением человеческого тела, но для того, чтобы открыть эти чудеса, необходимо было, чтобы любовь к науке вложила скальпель в руки мыслителей. И наружные формы тела не менее удивительны, но к чудесам, которые наблюдаешь ежедневно, скоро присматриваются.

Провидение по собственному произволу, который может смутить легкомысленное сердце, сотворило и сильных и слабых, и богатых и бедных, и властелинов и рабов, и могущественных и беспомощных.

В то же время во имя разума и справедливости, для того чтобы оставить человеку свободную волю и средства к защите, чтобы помешать ему склоняться на каждом шагу, так как жизнь даже для сильных и могущественных есть беспрерывная борьба, оно (Провидение) «написало» характер каждого на его лице, на неровностях его черепа, на форме его рук. И так же, как сказало оно земледельцу: «Взборозди грудь земли, чтоб бросить в нее семя, которое должно питать тебя»; как сказало пловцу: «Ищи перлы в глубине моря», – так же сказало оно каждому из нас: «Учись читать! Без труда я не даю ничего; я в лавровые венки вплетаю крапиву, которая жжет лоб; в пиршественные блюда я выжимаю яд болезней; к богатству я присоединяю скуку и пресыщение; я беру плату за каждое наслаждение, потому что наслаждение есть награда и должна быть куплена усилием».

«Ищи и обрящешь».

И время от времени, сжалившись над людскими дурачествами и ослеплением, Провидение посылает на Землю богато одаренного талантами человека, долженствующего научить людей.

Иногда это бывает поэт, ибо поэзия есть лихорадка разума, и эти избранники могут в опьянении порывов своей души прийти в сношение с высшим миром и, роняя бессвязные слова, подобно Кумской сивилле^[2], осветить тьму неизвестного.

Приходят то какой-нибудь великий капитан, который собирает все нации, то цивилизованный законодатель, и наконец является прорицатель.

То Орфей, Гермес, Вергилий, Аполлон.

Иногда – Лафатер^[3].

Лафатер читает на лице человека и хитрость лисицы, и свирепость тигра, и кротость овцы; он сравнивает и находит; но, потерявшись в своих созерцаниях, ослепленный ярким светом, разлившимся из-под приподнятой им завесы, он путается, запинается, бормочет, отмечает, не смея ясно обозначить, и умирает, убитый пьяным солдатом, не окончив своего труда. Но дорога уже указана, и Галль^[4] следует по ней. Более холодный, более расчетливый, менее поэт, идущий путем аналогии, которая есть фундамент всех истинных наук, все взвешивающий, изучающий в безмолвии и не полагающийся на случай – он наконец достигает истины и говорит: «Я нашел!»

Лафатер, робкий и нерешительный, встретил недоверие; Галль, со своим железным характером, со своим непоколебимым убеждением, с непобедимой силой воли, имел последователей: то был уже успех!

У него были и враги: то было торжество!

Одно время его слава была безгранична и поколебала славу великого капитана, на которого тогда были устремлены глаза всей Европы. Говорят, что воитель на минуту позавидовал новатору.

Но вскоре весь этот шум умолк. Галль был отнесен к классу знаменитых личностей его эпохи, а его система – почти совсем оставлена и забыта.

Система же эта, надо признаться, на первый взгляд трудна для применения. И волосы, и прическа очень мешают ее употреблению. Один только лоб остается свободным для изучения, но лоб представляет почти все хорошие качества, а желательно изучить не только эти качества. Люди хотят знать все свои инстинкты, и прежде всего дурные, чтобы суметь оградить себя или победить их, а потом уже хорошие, чтобы ими воспользоваться.

И вот является новый новатор – д’Арпентьен^[5].

Этот последний угадывает характер по форме пальцев, в то время как хироманты узнают инстинкты и судьбу людей по расположению бугорков кисти и по линиям, бороздящим ладонь.

Но природа, дав ему способность угадывать ее тайны, думала сделать для него многое и не хотела, чтобы он имел возможность досконально объяснить свое прекрасное открытие.

Необходимо было искать причины в видимой природе, а человек с сильным воображением видит вне ее.

Его книга искрится умом, она полна тонких наблюдений, рассуждений, весьма основательных, полна превосходно выбранных цитат, портретов, писанных рукой художника, но она не совсем ясна.

Эта книга была бы неудовлетворительна, если бы не была снабжена комментариями, ибо д’Арпентьен, как и все хорошо знающие свой предмет люди, как бы погружает своего читателя в самое течение рассмотрения главных вопросов, чтобы тот мог им лучше следовать, и говорит более об адептах^[6], чем об учениках.

Метод его – прекрасная клавиатура, но она даст лишь первые представления о том, как пользоваться восхитительным инструментом.

Долгое время мы искали, как бы упростить и истолковать эту систему, для доказательства верности которой каждый день предоставляет нам неопровержимые факты, и наконец нашли средство сделать ее доступной всем и с ее помощью объяснить положение древних философов, составивших каббалу^[7] (от древнееврейского «предание»).

Исходной точкой нам служат тройная прогрессия и законы природы.

Все соединилось превосходно, но мы хотим идти дальше.

Для подтверждения истины нам необходимо было обратиться к физиологии, химии и физике. Мы даже пытались прибегнуть в наших исследованиях к самой строгой медицине. Нам на помощь явился знаменитый Биша^[8].

Монтень, Гердер, Бальзак и другие великие ученые сходятся с нами и, по-видимому, поддерживают нас.

После многих сомнений мы прониклись горячей убежденностью и тогда только решились напечатать эту книгу, но с многочисленными цитатами, чтобы и читатель разделил эту убежденность с нами.

Хирогномию мы соединяем с хиромантией, которая ее дополняет, с хиромантией, этой зародившейся в давние времена наукой, искаженной в XVI веке невежеством и шарлатанством колдунов, стоявших на уличных перекрестках, и которую нам удалось восстановить в результате пятнадцатилетних серьезных исследований, основанных на эмпиризме.

Особенно серьезно мы занялись звездными знаками и их значениями.

Так, мало-помалу мы изучили практически все книги о хиромантии, пытаясь отыскать истину среди стольких заблуждений.