ГЛАВА 7. КУСОЧКИ ПАЗЛА

Ян вскочил как ошпаренный. Он был дома, и видел себя со стороны, лежащим в своей кровати. Рядом с ним сидела красотка, она одевала чулки.

– Амели, останься, – говорил Ян, лежащий на кровати.

– Мы обсуждали всё это уже сто раз, прекращай, – пропела весёлая хорошенькая шатенка.

– Можно мне хотя бы проводить тебя? – спросил он.

– Не стоит, я уже вызвала такси.

– Тебе правда нужно сегодня уезжать? Заказчик больницы уже всё утвердил, твой проект прекрасен, всё пройдёт как надо! Я думаю, он просто не мог устоять перед твоим очарованием!

– Что за детский сад? Да, мне нужно, ты же знаешь, в понедельник официальная сдача проекта, я должна все проверить ещё раз, – строго сказала она, слегка нахмурившись.

– Я совсем тебя не вижу. Ты работаешь уже даже по ночам. Это неправильно, – ныл парень.

– Когда ты не здоров, то ведёшь себя как маленький ребёнок, а я терпеть этого не могу, – отрезала она. – Кроме того, что поделаешь, если ты до сих пор зарабатываешь меньше меня. Ты хоть знаешь, во сколько нам обходится твоё лечение?

Ян, смотревший со стороны, почувствовал, что это его задело, и увидел, как тот Ян, что лежал на кровати, тоже ощутил укол собеседницы.

– Ты ведь говорила, что деньги не главное, Амели?

Она продолжила одеваться, оставив его замечание без ответа.

– От лечения я совсем не чувствую себя лучше.

– До сдачи проекта можешь меня не ждать, – сказала она и быстро, дабы избежать ненужных возражений, перевела тему. – Ты снова кого-то звал сегодня во сне, может всё-таки ещё раз покажешься доктору Оливу? Я за тебя волнуюсь. Не забудь выпить свои лекарства, – она протянула ему антидепрессанты.

– Не уезжай, Амели, – тускнеющим голосом попросил он.

– Пока, – крикнула девушка, захлопывая дверь.

– Чёртов сумасшедший дом, – крикнул Ян, бросив таблетки в стену. – Чёртов доктор Олив, ненавижу эту ее работу!

Но она была права, с тех пор как он стал плохо спать, он стал меньше зарабатывать. Отказался от пары крупных заказов, часто срывал сроки. В попытке его вытянуть, Амели обратилась к психотерапевту, доктору Оливу. Тот прописал Яну таблетки, назначил лечение. А ещё он дал Амели проект, крупный архитектурный проект новой психиатрической клиники. Она всегда хотела быть полезной, такие большие проекты не часто можно получить, и сначала они оба были счастливы. Однако что-то пошло не так. Ему не становилось лучше, он стал дёрганным, сон стал размытым, но не шёл из головы.

А Амели, она выглядела великолепно! Даже слишком великолепно для такого пропащего мужчины как он. Он чувствовал, что теряет ее. Злился и ничего не мог с собой поделать. Она берегла его, но прежней страсти меж ними не было. Работа съедала всё ее время без остатка, сил на его поддержку оставалось всё меньше. Она задерживалась допоздна, порой ночевала на работе. У него от таблеток тоже не было привычного рвения, их отношения становились всё натянутее. На приёме у доктора он наорал на последнего, кричал, что это лечение и работа разрушают их совместную жизнь, к чёрту это лечение, он больше не придёт…

Он подумал, что должен выпить лекарство, она ведь так старается. Всё чаще у него случались приступы паники, как будто он видел каких-то невидимых существ, которых больше никто не видел, и таблетки действительно останавливали эти психозы. На время.

Он поднялся, чтобы поднять таблетки, но вместо этого зачем-то пошёл к окну. Должно быть хотел ещё раз посмотреть на нее.

Амели стояла на тротуаре. Такая красивая и нарядная, прядь выбилась из причёски, и всё время она старалась ее поправить. У нее определённо получится прекрасная презентация, подумал он.

Во двор въехала машина. Это было не такси. Знакомая какая тачка, подумал он. Такие не забываются, это был новенький «Альфа Ромео» цвета ночного неба. Ян уже видел такой около клиники, где он проходил лечение. Авто подкатило прямо к подъезду, и из него вышел доктор Олив. Он поцеловал Амели в щёку, чуть дольше чем рекомендовал этикет, приобнял и проводил к двери машины, а она, смеясь, села на сиденье в так любезно открытую им дверь.

Перед глазами у Яна помутилось. Машина, Амели, стекло, спальня… он упал, а когда пришёл в себя, лежал в пещере. Всё правильно, он вспомнил, в тот день он не выпил таблетки, у него опять был сильнейший приступ. А Амели больше не вернулась.

– Я рада, что ты наконец очнулся, – сказала Лада, – ты всё время звал её, говорил не уходи. Ты её любишь?

– Любил, когда-то, – сухо сказал Ян.

Он попытался встать, но тут же рухнул навзничь. Голова жутко болела, холод пробирал до костей, колено, которое он поранил, споткнувшись в гнезде драконов, сильно ныло, но новых ссадин не было, а ведь он думал, что разобьется насмерть.

– Лежи, – сказала ему русалка, – ты ранен, и пока мы не вылечим тебя, ходить сам не сможешь. Ты спас мне жизнь, спасибо! – как бы между прочим заметила она.

– Оставаться здесь небезопасно, – сказал Ян, стуча зубами от холода, одежда была насквозь мокрой.

А вот у Лады на удивление нет.

– Я уверена, что драшек вскоре найдёт нас, а за ним и остальные. Он сразу хотел увязаться за мной, но я отвлекла его остатками фруктов.

– Что произошло? – спросил Ян.– Я совсем ничего не помню.

– Мы упали с огромной высоты, внизу был глубокий колодец, промытый водой, и мы не разбились. Но ты потерял сознание, и нас понесло течение, потом я вытащила нас на берег.

– Ты превратилась в воде, – догадался Ян, – получается, это ты спасла меня, а не наоборот. Спасибо, что вытащила!

– Я лишь возвращала долг. Ты должен понимать, что я не могу быть кому-то из вас обязана жизнью, пока не решу своих задач.

– Как у тебя всё сложно, – вздохнул Ян.

– Я хотя бы вижу свою цель, а что твой сон? Смог понять что-нибудь?

– На этот раз это было моё прошлое, – сказал Ян, – хотя знаешь, там, в моей обычной жизни, у меня случались припадки, когда я видел несуществующие миры, – на секунду он задумался и договорил. – Так вот, в тот раз я видел этого Чёрного змея и еще одного, которому тот кланялся. Я точно видел белого дракона с тремя головами.

Русалка внимательно слушала Яна, не перебивая.

– Он говорил что-то про весенние цветы на древе радости и рассвет Лавандии.

– Надо будет рассказать про это остальным, – сказала Лада, – я неплохо знаю этот мир, мама часто здесь бывала, судя по тому, как много я узнаю. Но про такое дерево я вроде не слышала.

– Надо было поменьше пить те таблетки, – сказал Ян. – Расскажи мне про твой мир, Лада. Я раньше думал, что просто сумасшедший, а оказалось, другие миры есть на самом деле.

– Мой мир состоит из воды, вода покрывает там всё, и лишь три пика возвышаются над её уровнем. Можно сказать, что вода для моего народа, как воздух для твоего. Испокон веков племя азраи живет в нашем мире и сопровождает его от восхода до самого заката. Мы едины со всем, что живёт на планете, так было и так будет всегда. В любом существе есть частица нашей магии и магия всего живого есть наша сила.

– Ты так красиво рассказываешь. Получается, что вы как бы чувствуете всё, что живёт на вашей планете, а всё чувствует вас, так?

– Да, ты правильно понял. Мы знаем обо всём, что происходит в нашем мире, но мало знаем о других мирах, потому мы любим путешествовать. Найдя что-то интересное в другом мире, мы с помощью магии можем воссоздать что-то похожее, но на свой манер в нашем. Однако путешествуют не все, а лишь те, кто выбрали для себя это.

– Как ты?

– Как моя мама. Я ещё не сделала окончательный выбор. То, что я здесь, это, как и в твоём случае, чудо.

– Как это всё запутанно. А что же есть в твоём мире кроме воды?

– Всё и ничего, – ответила с нежностью азраи, – вода в моём мире не простая, можно сказать, что всё состоит из нее и всё является ею.

– Как дворец у юд?

– Похоже на то. Вода для нас, водных духов, как кровь, без неё любое создание не оживёт. Мы создаём мысленно образ, а затем наполняем его водой, и он оживает. И каждый азраи создаёт свой мир, потому всё переменно и текуче как сама вода. Когда азраи уходят, мало что остаётся от их творения в нашем мире, только наполненные особенными чувствами вещи. Поэтому так мало осталось от моей мамы.

– Я уничтожу так же и память о том, кто убил ее, – и она сжала в руке клинок. – Моя мама не была обычной азраи, она была одной из ведущих жриц, дочерью главы рода, потому с её уходом наш мир бесконечно опустел. Она так много путешествовала и так много создавала. Она с рождения старалась показать мне столько прекрасного. Без неё мир не будет прежним. Он как будто стал мне чужим.

– Но ведь ты помнишь всё это и сможешь создать вновь. Ты умеешь творить, Лада? Не разрушай и твою жизнь, убийство изменит тебя навсегда, твою внутреннюю красоту и свет, сможешь ли ты после этого создавать такие миры как она?

– Я никогда не смогу. Лишь чистое сердце способно. У меня с детства не выходило создавать что-либо, оно растворялось. Все смеялись надо мной. Я очень старалась, но не выходило. Наш мир растворяет всё, что может причинить ему боль. Я и сейчас не могу, я полна злобы и ненависти и не могу творить, не могу вернуться в свой мир как создатель. Тогда я решила, что уничтожу врага моего мира. Того, кто убил мою маму. Откуда тебе знать, что убийство ничего не изменит? – и она недоверчиво посмотрела на него.

– Действительно, – подумал Ян, – откуда мне это знать?

– Так, так, так, – раздался голос полный насмешки, – голубки не поладили. Что у вас тут происходит? Ты что, пыталась его утопить? Или он пытался тебе снова посочувствовать, и ты отделала его как следует?

– Закрой рот, пока я не утопила тебя в этой ледяной реке, Чёрт, – огрызнулась русалка.

ГЛАВА 8. ЛЕГЕНДЫ ЛАВАНДИИ

Малыш драшек так и вертелся вокруг Яна и Лады. Он скулил и хотел, чтобы они побыстрее двинулись в путь.

Вскоре появились и остальные, но не обычным способом. Они плыли по реке. Точнее по воде плыл огромный меховой плот, он рулил тремя хвостами, а сверху, как на диване, на мягком пузище Сила устроился Тот. Увидев эту картину, Ян не знал, что и сказать. Ему стало вдруг одновременно как-то грустно и стыдно. Грустно от своей беспомощности и никчёмности, а стыдно за то, что он не поверил Силу и даже нагрубил ему, умаляя его способности, о которых он, в сущности-то, мало что знал.

Конечно, Тот тут же прочитал его мысли. Сойдя на берег, он наклонился к Яну и проговорил ему тихо:

– Ты не мог знать, изменение размера и формы, та задача с которой может справиться даже молодой джинн, иначе он может не выжить. Он должен уметь прятаться или устрашать в зависимости от ситуации. Сил решил помочь нам. А ты был околдован драконьими чарами, иначе не стал бы так сердиться и не ушёл бы. Мы правда тоже не сразу поняли в чём дело, так что не волнуйся зря. Береги силы, ведь ты ранен.

– Сил, прости, мне жаль, – проговорил Ян.

– Я сильный, я же тебе говорил, – он сразу простил товарища и был крайне рад тем, что может пригодиться.

– Поспешим же отплыть, – поторопил всех Чёрт. – У меня нет дальнейшего желания оставаться в этом мрачном месте, иначе я не смогу сдержать обещание данное Коргулу, так и подмывает прибить какую-нибудь скользкую тварь.

Драшик выгнул спину и зашипел на демона.

– Поражаюсь тебе, ты говоришь об этом с такой лёгкостью, – проговорил Ян.

Его пробрала дрожь при одном воспоминании о чёрном змее.

– Понимаешь, – ответил Чёрт, – я в некотором роде имел сомнительную честь частенько общаться с драконами в разных мирах. Но такие, как Коргул, никогда мне не попадались. Ты даже не представляешь, сколь разрушительной может быть их мощь, и на что они способны, обуреваемые низкими желаниями и жаждой крови. Терпеть их не могу, – и он сплюнул в сторону маленького вертлявого драшека. Драшек отпрыгнул и снова зашипел, и заурчал как бешеный кот, перья на нём встали дыбом. – Хотя в этом мире и впрямь я не слышал раньше о драконьем безумии, это даже странно, может на опыты этого вот мелкого взять? Понять в чём тут дело.

– Не бойся дружок, – сказала Лада дракончику, – дядя Чёрт шутит!

– Эй! Что это ещё за дядя… – крикнул демон, а потом добавил, что не стал бы убивать ребенка без надобности.

Однако драшек решил держаться от него подальше.

Когда Яна погрузили на Сила, тот как будто специально раздул бока помягче, чтобы парню было удобнее лежать. Ян быстро согрелся в мехе джинна. Импровизированный корабль легко оттолкнулся от берега и поплыл. Сил ловко рулил своими хвостами и течение несло их прочь из тёмных пещер на встречу чуть менее тёмному ночному небу.

По пути Лада и Ян коротко рассказали о произошедшем в пещере и о сне Яна. Чёрт не переставал подкалывать Яна на счёт русалки. А Тот задумался.

– Что скажешь про белого дракона с тремя головами? Я ясно помню его. И цветы на древе радости и ещё рассвет Лавандии? Что всё это значит?

– Глупые сказки, – буркнул Чёрт, – тебе приснилась одна из старых легенд Лавандии.

– Расскажи, пожалуйста, – попросила русалка, – я не слышала о ней прежде.

Чёрт посмотрел на русалку как-то странно и не стал на этот раз язвить, а начал повествовать.

– В древних книгах общих врат и всех начал есть легенда о сотворении Лавандии. Считается, что на заре времён большой белый дракон прилетел из огненных врат, дыханием своего огня он растопил частицы трёх пустынных миров, взмахом своих гигантских крыльев он поднял сильный ветер и бурю. И те элементы, что были рассеяны, соединились по его велению вновь. Он сотворил Мир, по красоте не знавший равных во вселенной и всех мирах.

Его песня наполнила мир жизнью существ, что он встречал в других мирах. Созданиям этим не нашлось нигде пристанища, и он подарил им место, где они могли сосуществовать. Его слёзы стали морями и океанами. Его огненное пламя зажгло здешнее солнце – звезду Эрдели. А затем, сам дракон упал на планету и заснул вечным сном. И там, где он лёг, образовались высоченные горы – Драконьи хребты. Дух же дракона наполнил собой всё в этом мире и поклялся защищать его, поселив здесь своих предков. Драконов, как и он. Только поменьше разумеется! И бесчисленные века драконы действительно несли свято этот долг.

По легендам в том месте, где было сердце прародителя драконов, выросло древо радости. Оно сокрыто магией древних и лишь Король Драконов, тот в ком проявляется дух древнего основателя, может видеть его. Это каменное древо цветёт раз в тридцать тысяч лет и предвещает расцвет и перерождение Лавандии.

– Теперь я помню, мама пела мне об этом песню. Откуда ты знаешь эту историю? – спросила Лада.

– Любой, кто умеет читать в древних книгах, мог её прочесть, – парировал Чёрт.

– Но ты не во всём так же осведомлён, поэтому я и спросила. А как происходит этот расцвет? – спросила русалка.

– Говорят, что раз в тридцать тысяч лет гигантский дракон на короткое время просыпается, чтобы уничтожить и создать всё вновь, а затем опять впадает в свой вечный сон, – закончил Чёрт. – Я всегда хотел посмотреть на вторую часть процесса, – пробормотал он.

– Последний раз, когда это случилось, – произнёс Тот, – всё живое на планете было уничтожено огненным дыханием хребта дракона, а потом возникло вновь, переродившись с новым Королём Драконов.

– Ты что был тогда там? – спросил Ян.

– Да, – ответил Тот, – это не глупый вымысел. Предыдущий Король Драконов просил меня заботиться о своём новом перерождении. И я сдержал слово, и поэтому я должен сейчас найти Его Величество. Будет грустно, если повторится, то же что и тогда.

– А что было тогда? – спросил Ян. – Можно ли предотвратить катастрофу, если это задумывалось изначально Творцом этого мира? И зачем, если он пожалел и собрал всех в своём мире, основатель драконов стремится уничтожать его?

– Чёрт, а ведь ты прав, тридцать тысяч лет почти истекло, – прикинул вдруг Тот, – в прошлый раз всё вышло из-под контроля Короля Драконов, все существа враждовали, убивали друг друга и никто не мог остановить разрушение и смерть. Перерождение было необратимо.

– Очень похоже на исчезновение динозавров, – пробормотал Ян, – там тоже горы извергали огонь, правда потом всё замёрзло. И они уже не возродились.

– Всё можно решить иначе. На самом деле миру не обязательно разрушаться, Король Драконов стремился найти способ уже несколько перерождений, – сказал Тот. – Драконы Лавандии должны выполнять свои обязательства. Тогда каменное дерево радости может расцвести, но первому дракону не нужно будет просыпаться и перерождаться в новом Короле. Поэтому так важно вернуть мир их племени. Коргул не зря так беспокоится. Драконы отвечают за мир во всей Лавандии. А Король Драконов чувствует и слышит мечты и нужды каждого.

– Тогда, раз мы находимся в Лавандии, то быть может, он услышит и наши мечты и нужды, – спросил Ян.

– Не уверен, – сказал Тот, – ведь ты не принадлежишь этому миру. Но всё может быть. Ты видел сон, а снам здесь верят больше, чем словам! Мой друг, Король Драконов искал способ сохранить этот мир без разрушения. Уже много циклов возрождений ему это удавалось. Этому миру несметное множество лет, а уж никак ни тридцать тысяч. Близится очередное время цветения, но дракон пропал.

– Так вот почему Коргул был так взволнован, – прошептала Лада.

– В любом случае, древо радости нам не найти. И наш путь остаётся неизменен. Нам всем стоит отдохнуть, пока появилось свободное и спокойное время.

– Что за название у него такое? – проговорил Сил. – Какая радость в том, что твой мир разрушится после цветения!

– Каждый раз, как бы ни повернулись обстоятельства с возрождением, наступает радость, а если оно не требуется и подавно! – произнёс Тот. – Древние драконы воистину умели видеть вещи такими, как есть, и благодарить!

Звезда Эрдели медленно и плавно скользила по небу, так же плавно текла вода в реке. Иногда путешественники сходили на берег, чтобы перекусить и дать Силу передохнуть, но довольно скоро вновь отправлялись в путь. Джинн даже мог плыть и спать одновременно, что помогало им перемещаться, почти не теряя времени, казалось он совсем не устаёт, только затекает спина или лапы.

Лада вызвалась вылечить раны Яна и пела ему волшебные исцеляющие песни, под которые он спал и видел только добрые сны родом из детства. Тёплые и полные запахов любимых маминых блюд и папиного сильного голоса, смеха, беготни, шалостей. Мама читала ему сказки о волшебных существах. Говорила, что если верить в деда мороза, то он обязательно придёт. Он часто улыбался во сне и перестал просыпаться от кошмаров.

– Ты могла бы сделать карьеру доктора, а то и психотерапевта в нашем мире, – после одной из таких песен, сказал Ян Ладе, – лечить больных.