Домой через пожарище

Лиля всю дорогу просидела на коленях около бредящего парня. Она держала его за руку и утирала выступающий на лбу пот, больше ничем ему помочь она не могла. Его насыщенно-каштановые волосы были опалены, кое-где на теле виднелись ожоги, не особенно опасные, но, тем не менее, очень болезненные.

Лиля даже не смогла найти никаких серьёзных ран или переломов, которые можно было бы перевязать, но парень явно ужасно страдал. Это пугало ещё сильнее – вдруг у него страшные внутренние повреждения!

Парень трогательно переплёл свои пальцы с её, не открывая глаз. Он тихо постанывал на кочках и постоянно пытался шевелиться, будто ему было больно оставаться неподвижным. Лиле было ужасно страшно, что парень умрёт здесь, в этом автобусе. Выжить в пожаре и не доехать несколько километров до помощи…

Все только охали и ахали над ним, но абсолютно все пассажирки этого автобуса сами были едва одеты, напуганы и растеряны. Они ничем не могли помочь бедному парню. Лишь одна женщина с яркими янтарными глазами присела рядом с Лилей и молча помогала, чем могла.

Лиля полезла в рюкзак, достала оттуда свою запасную футболку, женщина зубами разорвала ткань и аккуратно прикрыла самые большие ожоги. Парень страдальчески сморщился, Лиле было невыносимо смотреть на его боль и не делать совершенно ничего.

Она начала болтать что-то глупое, хотя парень, скорее всего, её не слышал. Она гладила его по волосам и увещевала, что потерпеть ему осталось совсем немного. Может быть, она слишком хотела увидеть то, что видела, но ей показалось, что парень немного расслабился, а с его щёк сошла мертвенная бледность.

Лиля не заметила, как они подъехали к Братину. Они с Арсом сплавились по реке как раз в сторону города, путь предместий не занял слишком много времени. Когда женщины загомонили, Лиля посмотрела в окно и обомлела.

За окнами показались частные дома. Точнее, то, что от них осталось. Они как раз проезжали через дачный посёлок, где жила Лиля. Девушка вскочила и прилипла носом к стеклу, всё внутри неё оборвалось.

Посёлок перестал существовать, на месте её домика теперь была пустота. Только сейчас она до конца поняла, что чувствовал Арс, когда смотрел на полыхающий лес. Пусть в её домишке не было водопровода, пусть зимой ей приходилось вставать ночью и добавлять дрова в печь, чтобы к утру не окоченеть от холода, но это всё-таки был её дом.

Она совершенно растерялась, не знала, что теперь делать. Когда она садилась в «буханку», ей казалось, что ей нужно только добраться до дома, и всё сразу наладится, станет понятно. Но дома больше не было.

Лиля почувствовала, как из глаз её беззвучно потекли слёзы. Рыданий не было, только тупая боль, смятение и тишина. Она до боли закусила губу. Все в автобусе притихли, краем уха Лиля слышала охи и причитания.

– Здесь был твой дом? – услышала Лиля у самого своего уха.

Она обернулась, рядом с ней стояла та самая женщина, что помогала ей ухаживать за раненным парнем. Горло Лили сдавило, она смогла только дёргано кивнуть и отвернуться.

– Там кто-то был? – тихо спросила женщина.

Лиля коротко покачала головой, у неё даже кошки не было. Никогда раньше она ещё не радовалась этому факту так сильно.

– Ты выжила в ночь, когда погибли многие. Не плачь по пустому жилищу, – сказала женщина, положив ей руку на плечо.

Лиля вздрогнула и посмотрела на женщину удивлёнными глазами. Эта фраза была настолько похожа на то, что сказал Арс, что Лиля сперва не поверила собственным ушам, а потом смысл сказанного дошёл до неё. Она порывисто вытерла глаза, ей вдруг стало неловко за свои слёзы.

– Да, Вы правы, – поспешно выпалила она.

Женщина посмотрела на неё с лёгкой доброй улыбкой.

– Женщины плачут, это ничего.

Лиля криво улыбнулась, её губы всё ещё подрагивали. Покивав, она вернулась к лежащему на полу парню. И Арс, и эта женщина, оба они были правы. На Лиле не было ни царапины, если не считать отлёжанных на жёсткой земле боков. А это больше, чем было у многих сейчас.

«Буханка» бодро ехала к городу, и вскоре вокруг зазеленело. У самого города лес уцелел, явно благодаря работе МЧС, но всё равно всё было затянуто густым дымом. Лиля с трудом узнавала дорогу, хотя ездила по ней почти каждый день.

– Слушай, родной, в Пади зарули, а то у меня там тётка двоюродная живёт, – раздался вдруг голос какой-то женщины.

– Вы что?! В больницу нужно! – тут же вскинулась Лиля.

– Да ну, подумаешь! Что там? Десять минут делов! А мне потом из Детинца на своих двоих добираться что ли?

– Рот закрой свой, – рявкнула женщина, что помогала Лиле. – Едем в больницу с раненым, а ты можешь выпрыгнуть из автобуса на ходу, если надо.

Столько было в её голосе властности и силы, что рты в «буханке» закрыли все. Лиля невольно поёжилась, ощутив какое-то инстинктивное желание показаться меньше. Женщина обвела всех тяжёлым взглядом и, только убедившись, что с ней никто не спорит, опустила взгляд к парню.

Они въезжали в Заречье. Конечно, у районов Братина были и официальные названия: Ленинский, Фрунзенский, как и у любых городов России, но люди, естественно, дали районам свои прозвища. Заречье, Пади, Детинец, Рукава… Лиле казалось это невероятно поэтичным.

Она испытала огромное облегчение, когда увидела за окном чёрные стены её города. Раньше они наводили на неё уныние, а теперь она встречала их с радостью. Они означали привычную жизнь, безопасность, возвращение в комфорт.

Пусть Лиля потеряла дом, но здесь, в городе, она уже не сгорит в лесном пожаре. Да и наверняка администрация города предоставляет места временного проживания погорельцам. Лиля могла позвонить бывшим коллегам, с которыми поддерживала связь, и запоздало воспользоваться служебным положением.

Если, конечно, найдёт, где зарядить телефон. В том, что её престарелый гаджет давно почил в бозе, Лиля не сомневалась ни секунды. В тот же миг ей пришла в голову мысль, что её родители, наверное, с ума сходят от беспокойства, ведь они явно смотрят новости, а Лилин телефон недоступен уже который час. Да и сам Тыаг был расположен в тайге.

Лиля молча взмолилась всем богам, чтобы её родителей успели эвакуировать. Радовало, что Тыаг был далеко и совсем не на пути пожара, если Лиля правильно оценила направление его распространения. Впрочем, пока она не поговорит с родителями, она не успокоится.

Владетель направил «буханку» на Старый мост. Он соединял Заречье и Детинец, так называли центр города – старые кварталы, выстроенные в Петровские времена. Центральная больница была как раз в Детинце.

На дорогах царил хаос, Лиля обратила внимание, что мимо них уж слишком часто проезжали машины экстренных служб: скорые, пожарные, полицейские. Впрочем, и обычных машин на дорогах было больше обычного. Складывалось ощущение, что люди мечутся в панике, пытаясь уйти от стихии, но уйти было некуда.

Весь город был пропитан дымом, Лиля чувствовала его, этот привкус гари на языке. Сначала ей казалось, что это пахнет от неё самой или от кого-то ещё из людей в «буханке», но потом она поняла, что это – густой смог, повисший в городе.

Небо было серым, будто укрытым чёрными облаками, дышать было тяжеловато. К больнице они подъехали довольно быстро, светофоры не работали, патрули постовой службы регулировали движение в городе вручную, пропуская в приоритете автобусы и служебные машины.

Здание больницы всегда наводило на Лилю какую-то жуть. Оно было построено в советские годы и успело обветшать. При капитальном ремонте какому-то умнику пришло в голову подогнать вид больницы под общий фон города, и вместо белой лаконичной пролетарской панельной многоэтажки в Детинце образовался облицованный под камень мрачный средневековый доходный дом. С привидениями – точно!

Раненого парня аккуратно вынесли из автобуса и прямо так, на руках, понесли к приемному покою. Лиля побежала вперед и навела такую качественную панику, что навстречу к раненому выбежали санитары с каталкой.

– Есть сопровождающие у него? – крикнули санитары.

– Я с ним, – ответила женщина, что говорила с Лилей.

Никто с ней не спорил, все расступились, позволяя врачам сделать свою работу.

И как-то всё закончилось, суета, царившая вокруг неё, исчезла. Переход был таким резким, что Лиля растерялась. Она, перемазанная сажей, в мокрой одежде и обуви, стояла со своими рюкзаком одна посреди улицы рядом с главным входом центральной больницы города и нерешительно смотрела по сторонам.

Она не была ранена, поэтому идти к доктору ей самой было не нужно. А куда, собственно, нужно, она не знала. Дома теперь нет, денег на гостиницу – тоже. Позвонить родителям и спросить, стоит ли ехать к ним, она не могла.

На её счастье, к Лиле подошёл какой-то мужчина в форме и с огромной папкой.

– …эвакуировались? – гаркнул он ей на ухо так, что Лиля подпрыгнула.

– А?

– Откуда эвакуировались? – повторил мужчина почти по слогам.

– А чёрт его знает, из деревни какой-то… – ответила Лиля.

Она ведь и правда не знала, как называлась деревня, откуда их забрали.

– Это как так? – нахмурился мужчина.

– Мы от пожара в речку прыгнули, прибило куда-то. Вылезли к людям…

Лиля всё ещё не могла собраться и отвечала немного невпопад.

– Вот Бог отвёл, – хмыкнул мужчина. – Звать-то как?

– Лиля Васнецова…

– А живёте где? – мужчина что-то записывал в папку.

– За Заречьем, там дача была…

Мужчина поднял на Лилю глаза и посмотрел с сожалением.

– Временное размещение нужно? Есть, к кому пойти?

К кому? Лиля даже не задумывалась о том, что можно к кому-то пойти. Её мозги с трудом начинали ворочаться в её голове. Как-то после побега от огня, бурной ночи и поездки через инфернальное пепелище мысли о простых вещах давались ей пока что тяжело.

– Лиля? Лиля! Васнецова! – послышался девичий голос.

Лиля обернулась и увидела Катю, свою однокурсницу. Та уже бежала через дорогу к ним. Катя была единственной девчонкой из студенческой группы, которую Лиля могла назвать подругой. Невероятно мягкая и добрая Катя очень Лиле нравилась, хотя в группе её считали тихоней.

– Лиля! – Катя смотрела на Лилю с тревогой. – Ты откуда? Что случилось?

– Я из тайги только что…

– О господи! – Катя заглянула Лиле в глаза. – Ты в порядке?

– Да, наверное. Ну, не ранена, – пожала плечами Лиля.

– Если надумаете про временное размещение, обращайтесь, – сказал мужчина и отвернулся, ища глазами следующего эвакуированного.

– Временное размещение? – тут же насторожилась Катя. – Это зачем?

– Я за Заречьем живу. Там сгорело всё, – ответила Лиля заторможенно.

– Так! Понятно! Поехали, – строго сказала Катя и потянула Лилю за локоть.

– Куда?

– Ко мне!

Катя тянула её всё настойчивее.

– А? А это ничего? Я…