Глава третья

Юэчжи, в отличие от дунху, оказали хуннам сильнейшее сопротивление, но выдержать их натиска не смогли и, неся огромные потери, отступили дальше на запад. На этот раз поход возглавил сам великий шаньюй. Все понимали, что он мог направить на юэчжей чжуки-вана правого крыла, но, помня о том, что у него свои счеты с ними, поскольку у них он находился в заложниках, будучи сыном шаньюя рода Си Люаньди, восприняли его действия как личную месть за весь позор, который ему пришлось пережить, пребывая в их власти. Оставив в новых завоеванных землях сильные гарнизоны, назначив властителей, великий шаньюй победоносно вернулся в свою ставку.

Из черепа поверженного правителя юэчжей он повелел изготовить чашу.

Земли созданной им державы хуннов значительно расширились и на запад, и на восток. Великий шаньюй набирал силу, но никто не знал, куда теперь он обратит свой взор. Завершив очередной поход, он разрешил всем войскам встать на длительный отдых. Но прежде чем полководцы и воины вернутся к семьям, он повелел распределить добычу. Никто из его подданных не остался без своей доли. Семьи погибших воинов и военачальников были особо отмечены и по его велению все без исключения получили от своих властителей подобающие им вознаграждения.

Вера у народа в своего молодого, но мудрого правителя крепла изо дня в день и все больше возрастала с каждым его справедливым решением.

* * *

Прошел еще один год.

– Столица циньской империи сожжена. После смерти основателя империи, случившейся почти три года назад, его сын, унаследовавший власть, еще более ужесточил свое правление, чем вызвал недовольство почти всех власть имущих и неповиновение народа, – начал Тюйлюхой и пригубил чашу с напитком. Он и Гуан Си находились в его юрте. Они расположились на расстеленных шкурах, утоляя жажду прохладным крепким кислым кобыльим молоком. Гуан Си был облачен в хуннское одеяние из кожи. Сделав большой глоток, вытерев рукой рот, Тюйлюхой продолжил: – Некий Чэнь Шэн, выходец из обычной бедной семьи, за годы службы в армии ставший десятским, а потом и сотским, два года назад возглавил бедноту, костяк всех бунтовщиков. Год назад он уже имел под рукой достаточно крупный отряд. Император послал против него свои войска под командованием военачальника Чжан Ханя, но в это же время против самого императора выступил полководец из земли Чу, некий Сян Юй, ставший уже главным военачальником над объединенными силами нескольких бывших царств, большей частью состоявшими из чуского войска. Переправившись через Хуанхэ, он велел затопить все суда и лодки, чтобы больше не отступать и идти до конца. Ему удалось сходу вклиниться в армию Чжан Ханя, разделить ее надвое, окружить обе ее части и разгромить каждую по отдельности. Он казнил около двухсот тысяч циньских воинов. Сяньян пал вместе с династией императора.

Гуан Си внимательно слушал Тюйлюхоя. Он догадывался о том, что тот был так подробно осведомлен о событиях в соседней южной империи благодаря своим многочисленным лазутчикам.

– Теперь там творится что-то невообразимое. Каждый из военачальников Сян Юя, его сподвижников, получил в свое владение какую-то часть империи, но не все остались довольны таким дележом. Сян Юю же отныне противостоит правитель бывшего царства Хань, некий Лю Бан. К чему это все приведет, пока никому неизвестно, – Тюйлюхой замолчал, рассматривая деревянную чашу, вертя в руке.

– Я не встречался ни с кем из них, но в свое время был наслышан о Лю Бане, – задумчиво произнес Гуан Си. – Он очень решительный человек. Сдается мне, что он выйдет победителем в их противостоянии.

Тюйлюхой посмотрел на него, но промолчал.

– Город Сяньян сперва был столицей царства Цинь, а после этого стал и столицей всей империи. Ему было почти сто пятьдесят лет. Теперь его уже нет. Ту Доу как всегда оказался прав. Его давнее видение снова сбылось. Династии Цинь было суждено просуществовать всего четырнадцать лет, – Гуан Си тяжело вздохнул и пригубил чашу.

– Я понимаю тебя, Гуан Си, ведь это твоя родина, и ты небезразличен к ее судьбе, но не сказать тебе обо всем, что там творится, я не мог. Ты должен это знать, – взглянув на него, произнес Тюйлюхой.

– Благодарю тебя, Тюйлюхой, за понимание и твою искренность, – Гуан Си посмотрел ему в глаза. Тот слегка кивнул, прикрыв веки.

Какое-то время они оба молча смотрели на огонь в очаге, каждый думая о своем.

– Мне было пять лет, когда умер правитель царства Цинь Чжуан Сян-ван и на его место взошел его тринадцатилетний сын Ин Чжэн, будущий император объединенного Китая Цинь Ши-хуанди. Ди на нашем языке означает император, хуанди, это значит высочайший император, а ши значит первый. Так вот, когда мне исполнилось семнадцать лет, я решил вступить в его армию, что и сделал. К тому времени прошло уже четыре года, как он начал войну с шестью соседними царствами. Она продлилась еще долгих тринадцать лет, прежде чем он покорил их, впервые создав империю. Когда я достиг двадцатипятилетнего возраста, он мне пожаловал титул да цзяна, генерала. Всю свою жизнь с юношеских лет я провел в походах. Однажды случилось так, что я потерял семью и позже угодил на каторгу, где провел один год. Мне уже сорок четыре года и у меня нет ни семьи, ни титула, ни родины, – впервые поведал о себе Гуан Си. Высказав свое самое сокровенное, он замолчал.

Тюйлюхой был тронут до глубины души его откровением. Они оба долго молчали.

– Гуан Си, ты прости меня, может быть, это не очень к месту, но могу ли я спросить тебя? – понимая его состояние, но в то же время чувствуя неловкость от затянувшегося молчания, деликатно обратился к нему Тюйлюхой.

– Да, конечно, Тюйлюхой, – с готовностью ответил тот.

– За что ты был осужден на каторгу? – спросил Тюйлюхой.

– Это была какая-то странная и запутанная история. Я понял одно. Кто-то очень хотел избавиться от меня. Может быть, и совсем, но ему или им удалось устранить меня лишь ненадолго, но с плохими для меня последствиями. Начну с того, что император, придя к власти над царствами Чу, Ци, Хань, Чжао, Вэй и Янь и создав империю, очень изменил жизнь в ней. За столь короткий период для установления и закрепления своей абсолютной власти он успел воплотить в жизнь ряд важнейших своих замыслов, среди которых и конфискация оружия у всего населения империи с целью полного разоружения разбитых им армий этих шести царств, и образование тридцати шести уездов с целью упразднения границ между бывшими самостоятельными царствами, и переселение в столицу ста двадцати тысяч знатных семей и купцов из указанных царств с назначением на места смененных правителей верноподданных выходцев из родного царства Цинь. В целях личной безопасности выстроил вокруг Сяньяня много дворцов, соединенных между собой дорогами, скрытыми от глаз земляными валами, чтобы бывшие и новые злоумышленники не могли знать, где именно находится он. Для обладания информацией обо всем творящемся в огромной империи, и особенно в среде своих врагов, он наводнил страну множеством шпионов. Он ввел единые деньги и письменность, единую систему мер, весов, летосчисления и проложил новые дороги. Ты ведь знаешь, что еще за шесть лет до смерти он велел отправить на север огромное войско под командованием Мэн Тяня, чтобы отвоевать у твоего народа Ордос и обезопасить границы, начав строительство Ваньли чанчэн. Вместе с войсками пришли десятки тысяч рабов, преступников и общинников. Чуть позже для закрепления и освоения этих территорий он переселил в новые земли почти пятьдесят тысяч семей из внутренних уездов, освободив их от налогов и повинностей. Вместе с ними он разместил и военные гарнизоны. Они стали снабжаться продовольствием на местах с возделываемых новых земель, что значительно облегчило их содержание, так как избавило его от необходимости регулярно отправлять в эти регионы огромные караваны с провизией. В общем, он много успел сделать. Так вот, среди его замыслов был и еще один, который он тоже успел осуществить.

Когда-то очень давно, больше трехсот пятидесяти лет назад родился некий Кун фу цзы. Когда он родился, его отцу Шулян Хэ было уже шестьдесят три года, а матери Янь Чжэнцзай было всего семнадцать лет. Она была его третьей женой. От первой родился слабый, больной сын Бо Ни. У второй же детей не было. Сам Шулян Хэ был из знатного рода Кун. Его предок по имени Вэй-цзы был очень предан императору династии Чжоу Чэнь-вану и за это получил царство Сун и титул чжу-хоу. Со временем его род обеднел. Когда Кун фу цзы было полтора года, его отец умер, а две старшие жены выжили из семьи его мать вместе с ним. Она переехала в город Цюйфу, где и растила сына. Она всегда рассказывала ему о знатном его происхождении. Он рос и впитывал это. Из-за бедности он много работал и учился, так как очень хотел стать знатным и богатым. В девятнадцать лет он женился, и у него родился сын Ли, известный нам как Бо Юй. В царстве Лу сначала Кун фу цзы назначили в чин распорядителя амбарами, потом повысили до ответственного за весь скот. Но это было время заката империи Чжоу, и он понял, что особых высот ему уже не достичь. Он подал в отставку и отправился в дорогу, дабы познать жизнь.

Я не сказал тебе, что имя Кун фу цзы означает достопочтенный учитель Кун. Он поучал, что власть императора уподобляется власти отца, а отношения правящих и подданных уподобляются семейным отношениям, где младшие зависят от старших. Младшими он называл всех простолюдинов, а старшими называл всех благородных мужей. Он говорил, что государство не самоцель, а средство обеспечения блага народа. Главное, что я хорошо усвоил из его учений, заключается в том, что нельзя делать человеку того, чего не желаешь себе. Он везде об этом говорил. Когда он вернулся домой, ему было уже шестьдесят лет. До самой смерти он работал над своей основной книгой Чуньцю, что означает весна и осень. Потом его ученики составили книгу Лунь Юй, что означает беседы и суждения. Однажды на вопрос одного из учеников: «Как управлять государством?» он ответил: «Нужно следовать календарю династии Ся, ездить в повозках династии Инь, надевать шапки династии Чжоу, исполнять ритуальную музыку времен Шуня и У-вана». Он предлагал сохранять все свои традиции. Он сказал, что они хороши уже потому, что они традиции. Вот так он ответил ученику. Императору его учения были не по нраву. Он повелел сжечь все его книги. И не только его. Он велел оставить книги о сельском хозяйстве, медицине и истории династии Цинь. Что интересно, он приказал сделать копии с книг Кун фу цзы и велел хранить их в его дворце. Таким образом император осуществил еще один свой замысел. У меня была одна книга этого Кун фу цзы, переписанная на шелк. Я ее прятал от всех в доме одного моего родственника. К ому-то все-таки удалось узнать о ее существовании. Когда пришли за ней, мой любознательный родственник, видимо тоже зная о ней, почти успел ее сжечь, но, к моему сожалению, остался небольшой клочок. Родич мой был больным и неграмотным человеком. Его не стали судить. Наказали меня. Вот так я и попал на каторгу. После этого я уже не доверял никому. Даже тем, кто пришел со мной в твою землю, – очень подробно поведал Гуан Си Тюйлюхою о причине своего попадания на каторжные работы.