Глава II История формирования экологического права России

Несмотря на достаточно обширный выбор учебных пособий по экологическому праву, вопросы формирования институтов экологического права в историческом аспекте практически нигде не освещены. Поэтому следует рассказать об истории экологического права и как отрасли права, и как учебной дисциплине.

Во многих учебниках по экологическому праву история либо не затрагивается вовсе, либо только выделяется периодизация развития экологического законодательства начиная с 1917 г. (издания Декрета «О земле»).

Так, Б.В. Ерофеев утверждает, что формирование экологического права прошло три основных этапа:

возникновение, становление и развитие экологического права в рамках «земельного права в широком смысле»;

развитие экологического права в рамках природоресурсовых (природноресурсных) отраслей;

современный период развития экологического права, его выход за рамки природоресурсовых отраслей.

«Первый этап охватывал 1917–1968 гг., до принятия Основ земельного законодательства, статьей второй которых были отпочкованы иные природоресурсовые отрасли (горные, лесные, водные); второй – с 1968 по 1987 г., когда создаются многочисленные законодательные акты, вовлекающие в сферу регулирования и экологические связи природных объектов (Закон об охране атмосферного воздуха, Закон об использовании и охране животного мира и др.), и наконец, коллективно признано наличие экологического права как правовой общности; третий период – с 1988 г., когда было издано первое пособие по советскому экологическому праву» (Ерофеев Б.В. Экологическое право: Учебник для вузов по спец. «Правоведение». М.: Высшая школа, 1992. С. 74).

Другие авторы выделяют шесть периодов экологического законодательства:

1917–1922 гг. – возникновение и становление законодательных актов об охране и использовании природных ресурсов;

1922–1957 гг. – активное развитие союзного законодательства природноресурсного направления;

1957–1963 гг. – принятие во всех республиках СССР законов об охране природы – новой формы природоохранительного законодательства, принятие Закона РСФСР об охране природы в РСФСР от 26 октября 1960 г.;

1968–1980 гг. – проведение кодификации союзного и республиканского законодательства о земле, недрах, водах, лесах, животном мире, атмосферном воздухе;

1985–1990 гг. – попытка перестроить общественные отношения в охране природы и рациональном использовании природных ресурсов, разработать закон об охране природы в СССР и создать специальные органы управления в СССР и республиках;

1990 г. – до настоящего времени.

Новым этапом является также время принятия Закона РСФСР 1991 г. «Об охране окружающей природной среды» и Федерального закона «Об охране окружающей среды» 2002 г.

Как видим, подчеркивается преимущественное развитие блока природоресурсного законодательства над природоохранительным. Но поскольку вместе на сегодняшний момент их объединяют общим экологическим правом, наверное, целесообразнее говорить об истории экологического права не только как об истории природоохранительного законодательства, но и об истории природоресурсного законодательства, понимая при этом их тесное взаимодействие и влияние друг на друга. Из всего блока природоресурсного законодательства, бесспорно, интенсивнее всего развивалось земельное законодательство. «От экологического права земельное отличается тем, что если эколого-правовые нормы регулируют отношения, возникающие в связи с охраной экосвязей природных объектов, то земельное право регулирует преимущественно экономические земельные отношения, возникающие в связи с предоставлением, изъятием земель, порядком их использования. При этом в предмет земельного права входят и отношения, связанные с экологизацией землепользования, однако эта экологизация имеет вспомогательный характер» (Ерофеев Б.В. Земельное право России: Учебник для высших юридических учебных заведений. М.: ООО «Профобразование», 2003. С. 70).

Тем не менее существует и мнение о том, что земельное право является подотраслью экологического права. Обратим внимание также на то, что иные природоресурсные отрасли законодательства (лесное, водное, горное и др.) не получили своего самостоятельного развития в рамках отдельно выделяемой учебной дисциплины и вопросы, связанные с предоставлением, порядком использования данных природных ресурсов, рассматриваются в рамках предмета экологического права. В таком случае скорее можно согласиться с подотраслевой принадлежностью земельного права к экологическому праву – последнее, несомненно, шире по своему значению и содержанию.

Что же является предметом исторического изучения экологического права? На наш взгляд, историей экологического права должны быть все те юридические, правовые предпосылки в развитии законодательства, которые помогли сформировать действующие институты, нормы, принципы современного экологического права, состоящего как из блока природоресурсных норм, так и из блока природоохранительных норм. Неверным было бы, на наш взгляд, начинать историю экологического права России с первого унифицированного документа об охране природы (1960 г.) или с 1917 г. (Декрета «О земле»), или даже с появления самого термина «экология». И термин, и вышеуказанные акты не появились спонтанно, без причинно-следственной связи с общественным развитием общества, проблемами, с которыми оно сталкивается и пытается разрешить хотя бы в форме обычных правил поведения, выраженных в устной форме. Ведь обычаи тоже являются источниками права в широком смысле.

Не следует отбрасывать ранее существовавшее законодательство России – до 1917 г., развивающее нормы пусть даже только природоресурсного права (хотя не доказано отсутствие природоохранительных норм в России до 1917 г.).

«В 1892 г. был принят Устав о промышленности, который был действительным регулятором охраны чистоты вод, воздуха и почвы от недобросовестных промышленников. Законодательно закреплен порядок открытия и функционирования промышленных предприятий, исключающих или значительно уменьшающих причинение вреда природной среде, в том числе лесам и населению. В законе дано понятие вредного производства»^[7].

В дореволюционный период истории нашей страны были приняты Уставы о лесах^[8], Горный устав^[9].

Так, например, нормы лесного законодательства середины XIX в., регламентирующие охрану лесов от пожаров, можно условно разделить на две группы:

нормы, предупреждающие, профилактические или препятствующие возникновению пожаров в лесах;

нормы, регламентирующие порядок тушения пожаров в лесах. Так, для охранения казенных лесов в нормах Устава о лесах 1842 г. издания^[10] была регламентирована работа постоянной лесной стражи. До введения постоянной лесной стражи в губерниях казенные леса охранялись лесными объездчиками и сторожами, полесовщиками и пожарными старостами. Постоянная лесная стража подчинялась лесным чиновникам. Лесные стражи освобождались от платежа государственных податей, выполнения земских повинностей, исправления рекрутской повинности и от военного постоя^[11]. Помимо такой важной обязанности лесной стражи, как охранение лесов от пожаров, к обязанностям лесной стражи относились также следующие: охрана лесов от самовольных порубок, повреждений, недопущение пастьбы скота без дозволения, охранение границ лесов, лесных полян и других лесных угодий от завладения частными людьми и от неправильного перемещения меж, надзор за постоянными и посаженными лесами, разведение лесных деревьев, истребление хищных зверей и наблюдение, чтобы никто не стрелял на казенных землях дичи в запрещенное время^[12].

У каждого двора лесной стражи было вверено для надзора особое пространство леса, под названием обхода (ст. 105). В состав лесной стражи входили: хозяин, пеший стрелок, помощник, запасные с грелки, лесные объездчики или конные унтер-офицеры^[13].

В лесах запрещалось выжигать поляны^[14], промышленникам запрещалось разводить огонь ночью^[15], а ходящим за грибами и ягодами нельзя было разводить огня в лесах вообще^[16].

Хотя разрешалось выжигать леса под пашни, сенные покосы и другие угодья, при подобном намерении крестьянин должен был предварительно известить пожарного старосту, а в более поздних изданиях Устава о лесах – лесную стражу, который должен был наблюдать, чтобы вокруг того места был ров или «чтобы трава была окошена и земля вспахана», или же «чтоб выдран был дерн и оборочен корнем вверх, не менее как на две сажени ширины»^[17]. При выжигании крестьянин должен был находиться с метлами, ведрами и тому подобными пожарными инструментами, «чтобы не допустить огонь распространиться далее надлежащего»^[18]. В случае сильного ветра выжигание должно было быть отложено и огонь обязаны загасить^[19].

Промышленникам ночью с 15 апреля по 15 сентября в лесах огонь разводить было запрещено^[20]. При разведении огня днем они обязаны были вырыть яму, опалить всю траву около ямы на 5 сажень в окружности. В жаркую и ветреную погоду разводить огонь запрещалось^[21].

Ночью разводить огонь было разрешено только плывущим на судах караванам по рекам и останавливающимся при берегах у лесных дач, но при этом необходимо было соблюдать расстояние от леса не ближе двух сажен, место должно быть недалеко от дороги и очищено от листьев, травы и тому подобного^[22].

Нормы, регламентирующие порядок тушения пожаров в лесах, устанавливали в том числе обязанность являться по первому призыву для тушения пожаров в лесах всех граждан, крестьян, промышленников, их работников, лесных чиновников, которые имели право заставить обывателей окапывать рвами или каналами место пожара, чтобы огонь не распространялся далее^[23].

В более поздних редакциях Устава о лесах вышеуказанные положения были сохранены, а редакция Устава о лесах 1876 г. издания стала предусматривать также выплату вознаграждения лицам, призываемым для тушения пожара далее 15 верст от места их жительства, выдаваемую за счет казны^[24]. Устав о лесах 1876 г. издания, кроме того, включал в себя нормы об охранении частных лесов от пожаров. Нормы об охранении частных лесов от пожаров были включены в текст Устава о лесах в связи с принятием в 1867 году 15 мая Высочайше утвержденного мнения Государственного Совета – О мерахъ къ охраненiю частныхъ лесовъ^[25].

Не случайно в научной литературе, затрагивающей исследования дореволюционного лесного законодательства, подчеркивается, что «в дореволюционном российском законодательстве существовала развитая нормативно-правовая система регулирования лесных правоотношений, включавшая в себя и детально регламентированный режим лесопользования, и развитую систему государственных органов управления лесным хозяйством, и способы борьбы с нарушениями лесного законодательства, в том числе как направленные на их предупреждение, так и предусматривающие гражданско-правовую, административную, дисциплинарную и уголовную ответственность залесные правонарушения»^[26]. Так, «в 1837 г. числилось 526 вольнонаемных сторожей, 409 объездчиков, 40 370 полесовщиков и пожарных старост. Общие расходы на содержание лесной стражи составили 47 % от всех расходов на содержание лесного управления»^[27].

Приведем пару примеров из Полного Собрания законов Российской Империи. В Манифесте об учреждении министерств (Собрание 1-е, т. 27) закреплено, что министру финансов вверяется Лесной Департамент. Понятно, что указанный департамент обладал определенной компетенцией и сферой деятельности в области леса.

Интересен также текст Указа от 10 апреля 1832 г. Императора Николая I «О правах Башкирцев на принадлежащие им земли в Оренбургском крае» (Собрание 2-е, т. 7). Вот три пункта из текста Указа:

«4. Составление подробнейших правил на продажу Башкирских земель предоставить Оренбургскому Военному Губернатору, который оснуетъ ихъ на местных соображениях.

5. Но дабы разрешение сей продажи не могло обратиться во вред Башкирцам, то постановить, чтобы в каждой волости оставалось от 40 до 60 десятин, по усмотрению главного местного Начальства, на душу такой земли, которую общество не имело право продавать.

Если же откроется, что в некоторых волостях вышеуказанного количества десятин на душу не окажется, то всякая продажа или иное отчуждение земли в сих волостях воспрещается.

7. Если в недрах тех земель, продажа коих по силе ст. 5 воспрещается, оказались земли, содержащие богатства рудныя, то не возбранять Башкирцам отдавать и сии земли в временное содержание желающим учреждать горные заводы и фабрики и пользоваться рубкою леса в тех дачах, но не иначе, как с утверждения Военного Губернатора и ведома Горного Начальства».

В комментариях к Лесному кодексу (под ред. С.А. Боголюбова) отмечается, что «усиление государственных функций в области лесных отношений и некоторые ограничения частных форм владения лесами можно наблюдать в России уже в конце XIX в.: Лесоохранительный закон 1888 г. и Лесной устав 1913 г. (входившие в Свод законов Российской Империи) предусматривали вмешательство государства в права частного собственника, запрещение бесконтрольного использования леса, право государства на экспроприацию лесов у тех лесовладельцев, которые нарушают законодательство».

Представляется, что вопрос формирования экологического права в России может стать отдельным предметом исследования. А учитывая Обращение Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации к Правительству Российской Федерации о состоянии и задачах исторического образования в России (см.: Постановление Государственной Думы РФ от 8 апреля 1998 г. № 2359-II ГД), где отмечена необходимость уделять особое внимание историческому прошлому России с позиций научной истины и патриотического воспитания, а также отсутствие комплексных работ по истории экологического права России, актуальность подобного исследования не должна ставиться под сомнение.

«В 70-е годы прошел процесс бурной кодификации природоресурсного законодательства, начиная от земельного и кончая горным, а в начале 80-х годов в соответствии с Основами были приняты Земельный, Водный, Лесной кодексы и Кодекс о недрах РСФСР, появились и два важнейших природоохранительных закона – Закон РСФСР об охране и использовании животного мира и Закон об охране атмосферного воздуха. В результате относительно стройной системой законодательства было охвачено правовое регулирование практически всей окружающей природной среды. Эта целостность правового регулирования повлекла за собой и изменения во взгляде на земельное право как учебную дисциплину.

В частности, было принято решение перейти к преподаванию не земельного права в широком смысле, а нового предмета – курса природоресурсового права и правовой охраны окружающей среды, в связи с чем не замедлили появиться на свет специальные учебные пособия и учебники.

Однако учебный курс не является консервативным, он непрерывно развивается, стимулируя углубление научных исследований. Выяснилось, что природоресурсовый подход к правовому регулированию не гарантирует безопасности природе, поскольку вне правового регулирования остаются экологические связи природных объектов между собой и экосвязи друг с другом (поресурсовый же подход диктуется экономическими интересами общества, при этом игнорируются интересы обеспечения экологической целостности окружающей среды). Вскоре после этого появились пособия по экологическому праву, а с 1988 г. в учебную программу экологических вузов была включена новая дисциплина «Экологическое право» и был издан первый в России учебник» (Ерофеев Б.В. Земельное право России: Учебник для высших юридических учебных заведений. М.: ООО «Профобразование», 2003. С. 147).

Следует отметить, однако, что в соответствии с общероссийским классификатором специальностей научной квалификации в разделе «Юридические науки» отдельно выделяются: природоресурсное право; аграрное право; экологическое право. А в Классификаторе правовых актов, утвержденном Указом Президента РФ от 15 марта 2000 г. № 511 (с изм. от 5 октября 2002 г.), акты как природоресурсного, так и природоохранного порядка объединены в разделе актов «Природные ресурсы и охрана окружающей природной среды». Конституция РФ в ст. 72 по предметам совместного ведения РФ и субъектов РФ отдельно перечисляет земельное, водное, лесное законодательство, законодательство о недрах, об охране окружающей среды. Таким образом, отдельного «экологического законодательства» в утвержденных нормативных актах не выделяется. Но экологическое право является самостоятельной юридической наукой, и включать в себя эта наука должна в том числе вышеуказанное законодательство. Выделение на сегодня самостоятельной юридической науки природоресурсного права и экологического права одновременно, на наш взгляд, дискуссионно. Практически природоресурсное право на сегодня отдельно от экологического права преподается только в виде земельного права, аграрного права. Ни лесное право, ни водное право, ни право пользования животным миром и т. д. не включены в самостоятельные отраслевые юридические дисциплины для изучения в высших учебных заведениях. Дискуссионным, на наш взгляд, также является вопрос о возможности одновременно в одной учебной дисциплине изучать правовой режим объектов окружающей среды как экономического природного ресурса (природоресурсный аспект) и как экологического объекта в целях охраны и сохранения природного баланса в целом.

«В качестве предпосылок становления и функционирования экологического права можно отбирать разные по масштабам, сфере проявления, значению, силе влияния и эффективности воздействия факторы социальной, экономической, политической и правовой жизни. Такой отбор зависит во многом от целей его проведения, частично – от подхода к понятию данной отрасли права, от определения этапов ее развития и т. п. Но все же бесспорно, что решающими на любом этапе и вне зависимости от широкого или узкого понимания предмета правового регулирования являются: во-первых, социально-экологический кризис (объективный фактор) и, во-вторых, государственная экологическая политика (субъективный фактор). Понятно, что оба они не в меньшей, если не в большей степени подвержены с течением времени (иногда очень быстро) изменениям под воздействием иных являющихся самыми разнообразными по содержанию явлений и процессов» (Дубовик О.Л. Экологическое право: Учебник. М.: ТК Велби, Проспект, 2003. С. 40).

Вопросы политики, экономики и экологии тесно взаимосвязаны и влияют друг на друга. Развитие науки зависит от тенденций в законодательстве, и наоборот. На наш взгляд, только при комплексном изучении всех этих вопросов одновременно можно добиться положительного эффекта, исключения ошибок, расстановки правильных приоритетов. В рамках Экологической доктрины Российской Федерации (распоряжение Правительства РФ от 31 августа 2002 г. № 1225-р) отмечена задача создания эффективного правового механизма обеспечения сохранения природной среды и экологической безопасности, а также совершенствования правоприменительной практики в целях обеспечения адекватной ответственности за экологические правонарушения и ее неотвратимости, для чего необходимо в том числе устранить противоречия между природноресурсными и природоохранными нормами законодательства Российской Федерации, а также между законодательством в области охраны окружающей среды и нормами иных отраслей права.