Книга читалась с интересом и с удовольствием. Древняя Индия — загадочная страна, где на 240 млн. жителей приходится более 300 млн. богов. Древнейшая культура, малоизученная, очень не европейская — это само по себе увлекательно. А когда личными впечатлениями делится путешественник, по настоящему увлеченный историей и философией этой страны, к тому же владеющий литературным слогом на высоком уровне, достигается полное погружение.
Читая книгу, я вместе с героями осматривала древние пещерные храмы, ехала на слоне, участвовала в ужине браминов, сидя на циновках и заложив левую руку в карман, чтобы ненароком не взять ею пищу, смотрела с моста из плоскодонок на утренний Ганг, в котором тысячи людей совершают ритуальное омовение, наблюдала, как в этот же Ганг сбрасывают тело умершего младенца, задыхалась от изнурительной жары и наслаждалась прохладой двухсот фонтанов в саду наместника провинции, пыталась разобраться, что в умениях индийских друзей автора является прорывом в развитии человеческих способностей, а что — лишь фокусом, рассчитанным на доверчивых европейцев.
Елена Блаватская изложила свои впечатления о поездке по Индии очень подробно, очень ярко, с любовью и уважением к этой стране, где блеск и нищета неразделимы, а милосердие полно парадоксов. Старые и больные животные находят приют и попечение в специальных богодельнях, а люди, тоже старые и больные, умирают у ворот этих приютов без пищи, лекарств, какой-либо помощи. И это считается нормальным. В Ганге совершаются омовения, и в него же бросают трупы. Жизнь священной коровы считается несоизмеримо более ценной, чем жизнь человека. А высшие уровни просветления достигаются странными и бессмысленными действиями, а также физическим уродством и полным пренебрежением к правилам гигиены.
И в то же время глаз поражает величие древних храмов. В древности индийские храмы строили в гармонии с природой, как продолжение естественных пещер, горных ландшафтов. Человек стремился слить свою религиозность с природой, а не возвыситься над ней. Слух услаждает звучание ночного леса, гор, а совсем рядом — человеческая разноголосица городов и оглушающий гомон обезьян, которые часто живут лучше, чем люди. Ум человека с европейским образованием отказывается принять такую степень отречения от физического ради духовного. Но для Индии это привычно, ибо идет из глубины веков.
«Письма из пещер и дебрей Индостана» заставляют вспомнить «Лезвие бритвы» Ивана Ефремова и «Сокровища Валькирии» Сергея Алексеева. Наверняка, они читали это произведение и многое почерпнули из него. Да и таинственные истории английских литераторов, таких, как Уилки Коллинз или Артур Конан Дойл, становятся ближе и красочнее, обретают объем и привязку к исторической реальности.
Трудно сказать, что в этих заметках правдиво, а что является результатом заблуждения и, может быть, даже вымысла, ведь Елена Блаватская была связана определенными обязательствами в связи со своими эзотреическими и культурологическими исследованиями. Но, в любом случае, в своих «Письмах...» она сумела дать читателям целостное представление о безумно богатой и при этом нищей стране, о древнейшей, монументальной, но умирающей культуре. Из «Писем...» следует, что Индия была колыбелью многих древних цивилизаций. Многие индийские обычаи нашли отражение в религиозной и бытовой культуре других народностей, многие языки имеют глубинное сходство с санскритом. Все это подтверждает концепцию первичности индийской культуры по отношению к египетской, греческой и некоторых других. Все это очень интересно и грустно.
Елена Блаватская смогла показать нам фантастику в реальной жизни. Кажется, многое из описанного ею не может быть, но ей веришь, поскольку описания удивительных явлений и фактов сделаны тщательно, точно, без навязывания читателю «чудесного» элемента. Автор часто предлагает варианты реалистического объяснения странных и загадочных событий, показывая тем самым читателю тонкость границы между чудом и обыденностью.
По прочтении этой книге начинаешь несколько иначе смотреть на мир — видеть общее в том, что ранее казалось разделенным, осознавать непрерывность и многообразие форм жизни, форм разума, чувствования, бытия. Эту замечательную вещь наверняка захочется перечитать когда-нибудь потом, и увидеть в ней новые смысли, новые, упущенные при первом чтении, детали и аллюзии. «Письма...» получились такими же бесконечными, как дороги Индии, по которым прошла их автор. Даже хорошо, что вещь эта обрывается без внятного финала. Путешествие по пещерам и дебрям Индостана не может иметь конца для того, кто вступил на этот путь...