Пал Тинычу не нравилось засилье родительской власти в лицее – но он прекрасно понимал, что революции здесь быть не может. Как и эволюции. Разве что деволюция и девальвация.
МакАров – так с недавних пор Вася подписывал все свои тетрадки, настолько занюханные, что походили они не на «тетрадь – лицо ученика», а на обнаруженные чудесным образом черновики не очень известных писателей – покрытые пятнами, грибком и поверх всего – обидой, что не признали
Ада и сама уже почувствовала – хватит. Что-то похожее было в бассейне – когда она тонула, во втором классе, и ее рвало хлорной водой через нос. Наташка Прокопьева – у нее был хрящеватый нос и вязаный шерстяной купальник, вот так и запомнилась – хохотала после этого над Адой чуть ли не целый год.