Цитаты из книги «Непристойное предложение»

Не удивлюсь, если она здесь дежурить будет, – процедил Влад, зашедший следом за ней через несколько минут. – Ты в порядке? – Нет. Голова кружится, кажется, что вот-вот отключусь. Ульяне было страшно

Напомнить вам о том, что именно ваш Лёва и убил моего первого ребёнка? Или вы это помните и так?

Как ты?» Ульяна приоткрыла один глаз и посмотрела на экран телефона. Удивительное рядом… Олег, впервые за долгое время, первым интересовался у неё как дела. «Хорошо. Воюю с Валерием. Пошёл на попятный» «Я не о том. Как ты сама?» «Токсикоз :) Но справляюсь. А ты?» «Нормально. Маленький не буянит?» Ульяна даже задохнулась от того, какие чувства это простое слово «маленький» в ней всколыхнуло. Нежность, радость, неверие… «Нет. Передаёт папе привет» «И ему привет. Или ей»

Как же она его любила… Всегда. И будет любить точно так же, что бы их ни ждало впереди. И как же ей нужно было, чтобы к ней вернулся тот самый Олег – смелый, сильный, рядом с которым ей никогда не было страшно. – Привет, – хрипло проговорил он, распахивая глаза и садясь на постели. – Ты чего не спишь? – Не спится. Дело было. – Какое?

Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? – выдохнула Уля, пытаясь поймать взгляд Олега. – Ты понимаешь, что делаешь со мной? Что делаешь с нами? Он обхватил её запястья и сжал с такой силой, что едва не причинил боль. – Понимаю. Я всё понимаю. Ты даже не представляешь, насколько. – А как же наш ребёнок? Ведь ты же хотел, чтобы у нас был ребёнок! Я уже готовлюсь к этому. Скоро будет первая процедура. Ей самой свои слова казались слишком жалкими. Она будто бы выпрашивала то, что ей, маленькой девочке, пообещали в качестве поощрения. Но она ведь уже не была маленькой. И вымаливать ничего была не должна. – Не будет никакого ребёнка. Живи своей жизнью. У тебя ещё будут дети. С другим мужчиной. Если бы Аверин не сжал челюсти с такой силой, что на скулах заиграли желваки, Ульяна бы вполне могла решить, что ему плевать. И что произносит он самые страшные для неё слова совершенно спокойно. Но она ведь видела, насколько ему непросто. Видела собственными глазами! И в то же время понимала – настаивать, умолять, выпрашивать она больше не будет. – Какой же ты дурак, Аверин, – выдохнула Ульяна, из последних сил сдерживая жгучие слёзы, которые едва ли не лились ручьём. – Какой же ты непробиваемый болван!

– Я не хочу, чтобы ты была привязана к живому трупу, пойми. – Ты сдался, Аверин? – Что? – Ты уже сдался?

Ульяна не сразу поняла, что именно произнёс Аверин. Что означало слово «отпускаю», слетевшее с его уст? В каком смысле он её отпускал? Считал, что держит, и вот решил подарить свободу? Она что, была игрушкой, лежащей в коробке, откуда он мог её вытащить в любой момент или куда мог отправить, чтобы она ему не мешала? – Я не понимаю, о чём ты, – выдавила она из себя. – Что значит, ты меня отпускаешь? Я просила о том, чтобы ты меня освободил? Может, сказала об этом? Уля не смогла сдержаться, и на последних словах её голос дрогнул и стал высоким, окрашенным в нотки истерики.

Уля склонилась к его губам, и когда Олег жадно обхватил их в поцелуе, ответила с тем жаром, от которого он мгновенно завёлся. И всё же где-то на периферии сознания так и пульсировал ужас от того, что могло подтвердиться уже в ближайшие дни. Аверин отстранился, но лишь для того, что прижать к себе жену как можно сильнее. Нельзя было позволять своим страхам омрачать то, что было так дорого. И что он готов был выгрызать зубами даже у смерти. Нельзя.

Нет! Он не перестал быть твоим сыном. И сейчас его сажают в тюрьму. – Перестал. И повторить это тебе я могу сколько угодно раз. Лев больше мне не сын. – Помоги мне его вытащить, прошу. Аверин вздохнул. Помочь вытащить того, кого он и планировал закрыть… оксюморон. – Нет. И это не обсуждается. Лёва будет сидеть за то, что сделал.

Он ведь твой сын. – Он перестал быть им в тот момент, когда дёрнулся в сторону Ульяны.