Цитаты из книги «Одна судьба на двоих»

Боже, почему мы, не видевшиеся столько времени, разговаривали о такой чепухе? Внутри было сумрачно, жалюзи я не опускала, и свет от реклам и вывесок никогда не спящего Лос-Анджелеса проникал в окна, смягчая тени, делая их глубокими и таинственными. Мне сразу как-то стало проще, чем на ярком электрическом свете, удвоенном зеркалами.

Я вдруг осознала, что не могу держаться с ним естественно, как раньше. Слишком многое изменилось с тех пор.

это мой… – Вы знакомы? Я так и не договорила, не зная, что сказать. Мой друг, мой брат, мой жених. Мой призрак? Человек, которого я много лет считала погибшим? Но вот он – живой, лежит на чёрном, влажном от дождя тротуаре и тяжело дышит.

Автомобиль тихо скользил по улицам Лос-Анджелеса. Ещё совсем недавно этот город был для меня незнакомым, чужим, и я при каждой поездке выглядывала из окна, жадно впитывая в себя новые для меня улицы, дома, повороты, перекрёстки, парки и скверы. Теперь же за прошедшие годы я изучила здесь каждый уголок. Он до сих пор не стал мне родным, но уже не вызывал острого интереса. И потому я просто откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Я не проснулась знаменитой, потому что известность настигла меня ещё на этапе съёмок. Когда-то Бет говорила, что однажды я не смогу проехать в автобусе, а я не верила ей. Теперь оказалось, что она была права. Меня стали узнавать на улицах, подкарауливать у дверей.

Господи, до чего же безрадостной, страшной была судьба этих людей, не знавших и не желавших другой жизни. От бутылки к бутылке, от срока до срока. Теперь и Славку уже засосало это болото… И я не знала, как мне помочь Ваньке, как избавить его от этого рока…

От этого письма на меня словно повеяло ужасом того года. В этих наивных, написанных детской рукой строчках сквозила вся безысходность моей прошлой жизни.

Всю свою жизнь я, как могла, избегала публичности. Какая ирония, что в конце концов моей профессией стала именно та, где публичность была само собой разумеющейся. Однако же были в ней и другие стороны, приносившие мне настоящее удовольствие и удовлетворение. Это была возможность перевоплощаться. Возможность познать странный, незнакомый мне раньше восторг творчества, созидания, способности вжиться в другого человека и поделиться со зрителями своими эмоциями. Это было и ощущение сопричастности большому делу.

За прошедшие два года в моей жизни появились атрибуты известности, которые когда-то и предсказывала мне Бет. Интервью, фотосессии, официальные мероприятия, пропустить которые было нельзя. Появились и поклонники, писавшие мне сообщения в гостевую книгу моего личного сайта. Да, у меня же теперь появился личный сайт!

Меня неизменно восхищали эти его заковыристые ругательства. Здесь, в Америке, где большинство моих знакомых лишь по-разному обыгрывали слово fuck, его британское сквернословие казалось почти искусством.