Цитаты из книги «Леди Макбет Мценского уезда (сборник)»

рвоты страшные поднялись, и к утру он умер

Слушай же, Сережа! я там, как другие прочие были, ничего этого не знаю, да и знать про это не хочу; ну а только как ты меня на эту теперешнюю нашу любовь сам улещал и сам знаешь, что сколько я пошла на нее своею охотою, столько ж и твоей хитростью, так ежели ты, Сережа, мне да изменишь, ежели меня да на кого да ни будь, на какую ни на есть иную променяешь, я с тобою, друг мой сердечный, извини меня – живая не расстанусь.

Да! – произнес с особым ударением Зиновий Борисыч, – мы тоже про ваши про юбки кое-что слыхали. – Что ж это вы слыхали? – Да всё про дела ваши про хорошие. – Никаких моих дел таких нету.

А ты сох же по мне, Сережа? – Как же не сох. – Как же ты сох? Расскажи мне про это.

На шестую весну Катерины Львовниного замужества у Измайловых прорвало мельничную плотину.

а у Катерины Львовны характер был пылкий, и, живя девушкой в бедности, она привыкла к простоте и свободе

«Чего шла да зачем шла замуж; зачем завязала человеку судьбу, неро́дица»

Холодный, ненастный день с порывистым ветром и дождем, перемешанным со снегом, неприветливо встретил партию, выступавшую за ворота душного этапа. Катерина Львовна вышла довольно бодро, но только что стала в ряд, как вся затряслась и позеленела. В глазах у нее стало темно; все суставы ее заныли и расслабели. Перед Катериной Львовной стояла Сонетка в хорошо знакомых той синих шерстяных чулках с яркими стрелками. Катерина Львовна двинулась в путь совсем неживая; только глаза ее страшно смотрели на Сергея и с него не смаргивали.

Но за сто верст на Руси по проселочным дорогам еще и теперь не скоро ездят, а Катерине Львовне без Сергея и час лишний пережить уже невмоготу стало. Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная, что и унять ее нельзя. Проведала она, где Сергей, поговорила с ним через железную дверь и кинулась ключей искать. «Пусти, тятенька, Сергея», – пришла она к свекру. Старик так и позеленел. Он никак не ожидал такой наглой дерзости от согрешившей, но всегда до сих пор покорной невестки.

Катерине Львовне было приятно это выражение Сергеевой ревности, и она, рассмеявшись, опять взялась за свои поцелуи.