Для него наливался жиденький чай и ставился особый столик, так как он любил пить с блюдца и непременно с тянучками.
И они сели играть, и потом, сколько ни говорил Николай Дмитриевич о Дрейфусе, ему отвечали молчанием.
Я никогда не играю больше четырех, – сухо ответил старичок и наставительно заметил: – Никогда нельзя знать, что может случиться.