Не скрою – зимой она мне понравилась. Острая на язычок, с ровными белыми зубками. Идеальная для того, кто любит кусаться. Я сразу почувствовал, что между нами, мать его, химия – мы бы стопроцентно подошли друг другу в постели.
– Я же сам хотел тебя раздеть, – прохрипел Ян, через секунду нависая надо мной, как огромная скала.
В его взгляде плескалась раскаленная сталь. Я надула губки, одной рукой массируя пальцами горячую твердость в трусах Яна, а другой – стыдливо прикрываясь одеялом.
– Ну так раздевай глазами, а я тебя… руками… – бросила с вызовом и, сама не ожидая от себя такой дерзости, стала медленно стягивать с него боксеры.
Что ты любишь на завтрак? Дай угадаю… сырники со сметаной? Я прав?
Сырники со сметаной.
Рот моментально заполнился слюной. Ян с первого раза безошибочно назвал мое любимое блюдо, продолжая проникать в каждую клеточку тела своими лихорадочно блестящими зелеными глазами.
Я уже ненавидел Бродягу.
Странно, но с ним Даша была такой, какой я мечтал видеть ее со мной. Настоящей. Откровенной. Веселой. Открытой. Развратной. Серьезной. Простой. Мечтательной. Сложной. Но только не холодной бессердечной ледышкой.
С каждым днем она все сильнее открывала ему душу, а меня разрывало от ревности.
Я так давно его не видела, что уже и забыла, насколько он хорош собой…
Да, черт возьми! Несмотря на все мои колкости в его адрес, увы, у меня было стопроцентное зрение, от которого не укрылось его атлетическое телосложение.
Совладелец тату-салона был одет в белую майку, открывающую бугрящиеся от мышц руки, забитые татуировками, и в вываренные небесно-голубые джинсы. Его черные волосы были собраны в пучок на макушке, а глаза воинственно прищурены. Но поразило меня другое обстоятельство.
– Мила, а давай поспорим?
– На что?
– На то, что я минимум месяц проработаю в этом чертовом тату-салоне «Волчья пасть» и меня не уволят!
– Идет!
– Тогда по рукам! – я со всей силы ударила ладонью по столу. – На что спорим?
Правда, в последнее время я все чаще задумывалась о том, что не хочу притворяться хорошей только ради того, чтобы меня любили. Мне хотелось, чтобы меня любили, даже если я буду исчадием ада, королевой преисподней и предводительницей всех падших ангелов. Глупо и самонадеянно. Но как есть.