Никто не может предсказать, в каком месте родится гений, откуда в его душе формируются и прорастают будущие необыкновенные творения, заставляющие радоваться и плакать, страдать и воскрешать. Может, все дело в ауре, энергетике местности, в которой он родился, которая формировалась тысячелетиями трудом, мыслями живущих там людей, очищалась и исцелялась колокольным звоном, раздающимся в трудные и радостные времена.

Вятский край был местом ссылки. «Мы край света живем, под небо сугорбившись ходим, – объяснил хозяин избы одному из ссыльных, которого у него поселили. – Про нас это в прочих местах бают, будто бабы у нас белье полощут, вальки на небо кладут…». Кого только сюда не посылали для улучшения народа: пленных шведов из-под Полтавы, взбунтовавшихся поляков и евреев, поддавшихся на уговоры и вернувшихся на родину эмигрантов первой волны и многих других.

Отец Александра Грина – Стефан Евзибиевич (Степан Евсеевич) Гриневский (польск. Stefan Hryniewski, 1843—1914), польский шляхтич из Дисненского уезда Виленской губернии Российской империи. Не окончив Витебскую гимназию (учился в ней с 1858 года), за участие в январском восстании 1863 года был в 20-летнем возрасте бессрочно сослан в Колывань Томской губернии. Позже ему было разрешено переехать в Вятскую губернию, куда он и прибыл в 1868 году. В России его называли «Степан Евсеевич». В 1873 году он женился на 16-летней русской медсестре Анне Степановне Лепковой (1857—1895), а писатель-романтик Александр Грин (Гриневский) родился 23 августа 1880 года в городе Слободском Вятской губернии Российской империи.

Слободской стал уездным городом с 1780 года, и это изначально был непростой город. Летопись 1374 года рассказывает о новгородских ушкуйниках, которые отрядом в 2700 человек пришли на Вятку. Часть из них ушла на Волгу, часть поселилась на большом пространстве, по среднему течению реки Вятки, по рекам Чепце и Белой Холунице. Предание говорит о новгородской дружине, которая, ища место для поселения, направилась из Устюга на восток, дошла до реки Летки и спустилась по ней на плотах до самого устья, где на правом берегу Вятки построила город Шестаков.

Стояли на высоком берегу реки воины, и у них радостно билось сердце при виде дали, открывающейся перед ними с этой высоты. Синел воздух над сплошными лугами за рекой, и хорош был темный бархат далеких лесов. Лес глушил берега, и только река, одинокая и свободная, плескала и плескала своими холодными волнами под его навесом. И какая тишина царила кругом! Резкий крик птицы, треск сучьев под ногами огромного сохатого, хриплый хохот кукушки и сумеречное уханье филина – все гулко отдавалось в лесу.

В конце XIV века часть предприимчивых жителей Шестакова отплыла вниз по течению на 25 верст и захватила городок местных славян-вятичей, названный Слободою, который стал центром новой власти в регионе. Посад заселили «надежными» устюжанами, и городок Слободской почти шестьсот лет назад стал прибежищем молодых и активных переселенцев-завоевателей новых земель. Их земляки позже отправились осваивать Сибирь и Дальний Восток.

Не только Большая Сибирская (Московская) дорога, узаконенная в 1763 году, во времена Екатерины II проходила через город, но и другие ранние тракты: Кайский – на Чердынь, Верхотурье; Глазовский – на Екатеринбург в Зауралье; Вятский, который связывал с центральными областями России, и Северный, или иначе Ношульский коммерческий тракт на Архангельск. Именно они снискали Слободскому богатство и известность. Местные купцы доставляли к Архангельскому порту продукты, главным образом «здешняго с окружных мест произращения и только частию покупаемые в Казанском и Пермском наместничествах». При обильном урожае местных злаков они перевозили их на один или полтора миллиона рублей в год. Главный торг в то время составляли рожь, пшеница, льняное семя, говяжье сало, мед, воск, смола, пенька, пильные доски, выделываемая на заводах кожа (юфть). Особое место в торговле занимала пушнина. В вятских лесах добывали белок, куниц, лисиц, горностаев, норок, выдр. Более ценную пушнину (соболей, чернобурок) привозили из Сибири. В свою очередь местные купцы закупали сукно, шелк, медь, свинец, порох, ружья, ладан, краску, бумагу, игральные карты. Немало приобреталось металлических изделий (топоры, медные тазы, иглы, рыболовные крюки и др.). Из продуктов покупали соль, лимоны, изюм, перец, сельдь, треску, осетров, икру.

Доминирующее значение возымел торг, и уже в 1628 г. Слободской имел 35 лавок и 5 полок, даже в главенствующем Хлынове их было около 30. Слободской купец Ксенофонт Алексеевич Анфилатов в своем доношении 6 июля 1786 года сообщал: «… Объявляю я (Анфилатов) … в Лальской округе при Ношульской пристани состоит у меня построенных в 1785 году шесть кладовых в одной связи амбаров и один забранный в больших столбах большой сарай, черная изба с горницею, на коих также имею в постройке оных от Лальского нижнего суда дозволение». В другом доношении: «Торг произвожу оптовый хлебными припасами к городу Архангельскому, а в прочие места разными товарами». Позже он имел в этом городе выдающийся торговый дом и торговал со всей Европой. В Россию он привозил соль из Испании и Португалии, рыбу из Норвегии, прочий разнообразный товар из Турции и других стран.

Еще со времен Петра 1 не допускалось полной монополии частных лиц. «Регламент Мануфактур-коллегии» имел специальный пункт – «Об неисключении других фабрик», который определял конкуренцию и ограничения монополистической деятельности. Один за другим строились металлургические заводы, все шире осваивался Урал, Не только кованое, листовое железо, прокат делались на заводах. Не давала покоя местным металлургам слава каслинских мастеров. Словарь современного русского языка отмечает в слове «ремесленник» нечто, связанное с понятием «несовершенный», «кустарный». Подобное значение появилось сравнительно недавно, исторические же словари свидетельствовали: ремесленный – значит искусный, ремесло – это искусство. Сначала по уральским образцам, а потом и по своему замыслу местные мастера стали делать чугунные заборы и перила, балконы и крылечки с затейливыми рисунками, листьями, цветами. Затем – ажурные шкатулки, башенки-подчасники, полочки, тарелки, чернильные приборы. Самым же излюбленным мотивом чугунного художественного литья были кони. Так народное творчество пропитывало воздух города,