Читать книгу «Мегрэ и убийца» онлайн полностью📖 — Жоржа Сименона — MyBook.
image

Жорж Сименон
Мегрэ и убийца

Georges Simenon

MAIGRET ET LE TUEUR

Copyright © 1969, Georges Simenon Limited

GEORGES SIMENON ®

MAIGRET ® Georges Simenon Limited

All rights reserved

Перевод с французского И. Русецкого

Серия «Иностранная литература. Классика детектива»

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство Иностранка ®

© И. Русецкий (наследник), перевод, 2017

* * *

Глава 1

Об этом вечере на бульваре Вольтер у Мегрэ остались тягостные воспоминания – пожалуй, впервые с тех пор, как они с женой стали ежемесячно обедать у Пардонов.

Все началось на бульваре Ришар-Ленуар. Жена заказала по телефону такси, потому что третий день подряд лил дождь: по радио говорили, что такого не случалось тридцать пять лет. Шквалы ледяной воды хлестали по лицу и рукам, облепляли тело намокшей одеждой. На лестницах, в лифтах, в конторах люди оставляли мокрые следы; настроение у всех было отвратительное.

Мегрэ с женой спустились вниз и полчаса, замерзая все сильнее, стояли на пороге в ожидании такси. Вдобавок пришлось уговаривать шофера, который не соглашался на такой короткий рейс.

– Извините, мы опоздали…

– В такие дни все опаздывают. Ничего, если мы сразу сядем за стол?

В квартире было тепло; ветер тряс ставни, и от этого становилось еще уютнее. Госпожа Пардон, как всегда удачно, приготовила говядину по-бургундски, и разговор вертелся вокруг этого сытного и в то же время изысканного блюда. Потом заговорили о том, как готовят в провинции: о рагу в горшочках, овощах по-лотарингски, рубце по-кански, буайбесе.

– В сущности, большинство этих рецептов появилось в силу необходимости. Если бы в Средние века были холодильники…

О чем еще они говорили? Обе женщины по обыкновению устроились в конце концов в уголке гостиной и беседовали вполголоса. Пардон повел Мегрэ в кабинет показывать редкое издание, подаренное одним из пациентов. Машинально они сели, и госпожа Пардон принесла им кофе и кальвадос.

Пардон уже давно чувствовал себя усталым. Лицо его осунулось, в глазах читалась иногда покорность судьбе. Он безропотно работал по пятнадцать часов в сутки: утром у себя в кабинете, днем со своим тяжелым саквояжем посещал больных, потом возвращался домой, где его всегда ждала полная приемная.

– Будь у меня сын и захоти он стать врачом, я, наверное, попытался бы его отговорить.

Мегрэ почувствовал себя неловко. У Пардона эта фраза прозвучала совершенно неожиданно: он страстно любил свою профессию, и представить себе, что он занимается чем-то другим, было просто немыслимо. На этот раз он был в плохом настроении, мрачен и даже объяснил почему.

– Все идет к тому, что из нас сделают чиновников, а медицину превратят в машину для более или менее равномерного распределения медицинского обслуживания.

Мегрэ, раскуривая трубку, наблюдал за ним.

– Не просто чиновников, – продолжал врач, – а плохих чиновников: мы уже не можем уделять каждому больному достаточно времени. Я порой стыжусь, выпроваживая их, почти выталкивая за двери. Я вижу их тревожный, даже умоляющий взгляд. Чувствую, что они ждут от меня другого: вопросов, слов – короче, минут, в течение которых я буду заниматься только ими. Ваше здоровье! – Он поднял стакан и скроил деланую улыбку, которая ему не шла. – Знаете, сколько пациентов я сегодня принял? Восемьдесят два. И это не исключение. А к тому же нас заставляют целыми вечерами заполнять всякие бланки. Простите, что я все это вам говорю. У вас на набережной Орфевр хватает своих забот.

О чем они говорили потом? О самых обычных вещах – назавтра о них не вспомнишь. Пардон сидел за письменным столом и курил сигарету. Мегрэ – в жестком кресле, предназначенном для больных. В кабинете царил своеобразный запах, хорошо знакомый комиссару по предыдущим посещениям. Запах, чем-то напоминающий запах полицейских участков. Запах нищеты. Клиенты Пардона, жившие в том же квартале, – люди очень скромного достатка.

Дверь отворилась. Эжени, прислуга, жившая у Пардонов так давно, что стала почти членом семьи, объявила:

– Пришел этот итальянец…

– Какой итальянец? Пальяти?

– Да. Очень взволнован… Похоже, что-то срочное.

Была половина одиннадцатого. Пардон встал и открыл дверь в унылую приемную, где стоял столик с разбросанными журналами.

– Что с тобой, Джино?

– Не со мной, доктор. И не с женой. Там, на тротуаре, раненый… Умирает…

– Где?

– На улице Попинкур. Отсюда – метров сто.

– Его нашли вы?

Пардон уже стоял у дверей, натягивая пальто и ища глазами саквояж. Мегрэ, естественно, тоже надел плащ. Врач приоткрыл дверь в гостиную:

– Сейчас вернемся. На улице Попинкур раненый.

– Возьми зонтик.

Зонтика Мегрэ не взял. Как! Он с зонтиком в руке склонится над человеком, под стук дождя умирающим на тротуаре? Что за нелепость!

Джино был неаполитанец. Он держал бакалейную лавочку на углу улиц Шмен-Вер и Попинкур. Точнее, в лавке торговала его жена Лючия, а он в заднем помещении готовил лапшу, равиоли и пирожки. Чету Пальяти любили. Пардон лечил Джино от повышенного давления. Изготовитель лапши был коротконог, грузен, багроволиц.

– Мы возвращались от шурина, с улицы Шарон. Его жена ждет ребенка, ее вот-вот должны отвезти в родильный дом. Идем под дождем, и вдруг я вижу…

Половина слов терялась в вое ветра. Струи из водосточных труб превратились в бушующие потоки, через которые нужно было перепрыгивать, грязная вода из-под колес редких машин плескала на много метров.

На улице Попинкур их ждало неожиданное зрелище. Прохожих не было видно, лишь в нескольких окнах да в витрине маленького кафе еще горел свет. Примерно метрах в пятидесяти от кафе неподвижно стояла тучная женщина с зонтом, который ветер вырывал у нее из рук, а у ног ее в свете уличного фонаря виднелось распростертое тело. В Мегрэ всколыхнулись воспоминания. Еще простым инспектором, задолго до того, как возглавить отдел сыскной полиции, он часто оказывался первым на месте, где только что произошла драка, сведение счетов, вооруженное нападение.

Человек был молод, одет в замшевую куртку, волосы на затылке довольно длинные. Он лежал ничком, куртка со спины пропиталась кровью.

– В полицию сообщили?

– Пусть пришлют «скорую», – вмешался Пардон, опустившийся на корточки рядом с раненым.

Это означало, что неизвестный еще жив, и Мегрэ направился в сторону освещенной витрины кафе. В ее слабом свете прочел название: «У Жюля». Толкнул застекленную дверь с кремовой занавеской и попал в атмосферу настолько безмятежную, что она казалась нереальной и напоминала жанровую картину. Перед ним был старомодный бар с опилками на полу; в воздухе сильно пахло спиртным. Четверо мужчин в летах, трое из которых отличались дородностью и красным цветом лица, играли в карты.

– Можно позвонить?

Клиенты, замерев, наблюдали, как он подошел к телефону, висевшему на стене возле оцинкованной стойки с рядами бутылок.

– Алло! Комиссариат Одиннадцатого округа?

Комиссариат в двух шагах отсюда – на площади Леона Блюма, бывшей Вольтера.

– Алло? Говорит Мегрэ. На улице Попинкур раненый… Около улицы Шмен-Вер… Нужна «скорая»…

Четверо мужчин оживились. Карты они по-прежнему держали в руках.

– В чем дело? – спросил мужчина без пиджака, по-видимому хозяин. – Кто ранен?

– Молодой человек.

Мегрэ положил на стойку мелочь и направился к двери.

– Высокий и тощий, в замшевой куртке?

– Да.

– С четверть часа назад он был здесь.

– Один?

– Да.

– Выглядел взволнованным?

Хозяин, по всей видимости этот самый Жюль, окинул остальных вопросительным взглядом:

– Нет… В общем, нет.

– Долго здесь пробыл?

– Минут двадцать.

Выйдя на улицу, Мегрэ увидел, что около раненого остановился велопатруль – двое полицейских в промокших накидках.

– Ничего не могу сделать, – поднялся с корточек Пардон. – Его несколько раз пырнули ножом. Сердце не задето. На первый взгляд, ни одна артерия не перерезана, иначе было бы больше крови.

– В сознание придет?

– Не знаю. Я боюсь его трогать. Когда он будет в больнице…

Две машины – полицейская и «скорая помощь» – прибыли почти одновременно. Картежники, боясь промокнуть, стояли на пороге кафе и издали наблюдали за происходящим. Подошел только хозяин, прикрыв голову и плечи мешком. Он сразу же узнал куртку.

– Это он…

– Он вам ничего не говорил?

– Нет, он только заказал коньяк.

Пардон инструктировал санитаров, которые вытаскивали носилки.

– А это что такое? – спросил один из полицейских, указывая на черный предмет, похожий на фотоаппарат.

Раненый носил его на ремешке через плечо. Это был не фотоаппарат, а кассетный магнитофон. Его мочил дождь, и, когда человека стали укладывать на носилки, Мегрэ воспользовался случаем и расстегнул ремешок.

– В больницу Сент-Антуан.

Пардон вместе с одним из санитаров залез в машину, другой сел за руль.

– Вы кто? – спросил он у Мегрэ.

– Полицейский.

– Садитесь тогда рядом со мной.

На улицах было пустынно; не прошло и пяти минут, как «скорая», за которой ехала полицейская машина, остановилась перед больницей Сент-Антуан. Здесь тоже Мегрэ вспомнил многое: белый плафон перед входом в приемный покой, длинный, плохо освещенный коридор, где несколько посетителей покорно и молча сидели на скамейках, вздрагивая всякий раз, когда открывалась дверь и из нее выходил кто-нибудь в белом.

– Имя и адрес знаете? – осведомилась немолодая женщина, сидевшая в стеклянной кабинке с окошечком.

– Пока нет.

Из коридора вышел практикант-медик, вызванный звонком, и с сожалением погасил сигарету. Пардон представился.

– Вы ничего не делали?

Раненого уложили на каталку и повезли к лифту: Пардон, шедший следом, издали сделал Мегрэ неопределенный знак, как бы желая сказать: «Скоро вернусь».

– Вам что-нибудь известно, господин комиссар?

– Не больше, чем вам. Я обедал у приятеля-врача, который живет в этом квартале, когда к нему пришли и сказали, что на улице Попинкур лежит раненый.

Полицейский делал заметки в блокноте. В неуютном молчании прошло минут десять, потом в коридоре появился Пардон. Это был дурной знак. Лицо у доктора было озабоченное.

– Умер?

– Прежде чем успели раздеть. Кровоизлияние в плевральную полость. Я опасался этого, с тех пор как услышал его дыхание.

– Ножевые ранения?

– Да, несколько. Довольно тонким лезвием. Через несколько минут вам принесут содержимое его карманов. Его, вероятно, отвезут в Институт судебно-медицинский экспертизы?

Этот Париж был хорошо знаком Мегрэ. Комиссар прожил в нем много лет, но до конца так к нему и не привык. Что он тут делает? Ножевое ранение, несколько ножевых ранений – это его не касается. Такое случается каждую ночь, а утром сводится к нескольким строчкам в ежедневной сводке происшествий. Однако этим вечером он по воле случая оказался на первом плане и внезапно почувствовал, что происшедшее ему небезразлично. Итальянец, который готовил лапшу, не успел рассказать, что он видел. Они с женой возвращались домой. Жили они в комнатах над лавкой.

К их маленькой группе подошла сестра с корзиной в руке:

– Кто ведет следствие?

Полицейские в штатском посмотрели на Мегрэ, и сестра обратилась к нему:

– Вот все, что нашли у него в карманах. Вам следует написать расписку.

Небольшой бумажник, из тех, что суют в задний карман, шариковая ручка, трубка, кисет с очень светлым голландским табаком, мелочь и две магнитофонные кассеты. В бумажнике лежали удостоверение личности и водительские права на имя Антуана Батийля, 21 года, проживающего на набережной Анжу, в Париже. Это на острове Сен-Луи, недалеко от моста Святой Марии. В бумажнике был еще студенческий билет.

– Послушайте, Пардон, передайте моей жене, чтобы она возвращалась домой и ложилась спать.

– Вы поедете к нему?

– Естественно. Он, конечно, живет с родителями, и я должен поставить их в известность. – Мегрэ повернулся к полицейским: – Допросите Пальяти, итальянца-бакалейщика с улицы Попинкур, и четверых мужчин, игравших в карты в кафе «У Жюля», если они еще не ушли.

Как обычно, он сожалел, что не может все сделать сам. Ему хотелось бы очутиться сейчас на улице Попинкур, где плафон над входом в кафе виднеется словно в тумане, и картежники, наверное, вновь сели за игру. Хотелось бы расспросить итальянца, его жену, а может, и маленькую старушку, которую он мельком заметил в освещенном окне второго этажа. Стояла ли она у окна, когда произошла драма? Но прежде всего нужно сообщить родителям. Он позвонил дежурному инспектору Одиннадцатого округа и известил его о происшедшем.

– Очень мучился? – спросил Мегрэ у Пардона.

– Не думаю. Он сразу потерял сознание. Там, на тротуаре, я не мог даже попытаться что-то сделать.

Бумажник был из крокодиловой кожи прекрасной выделки, шариковая ручка – серебряная, на платке вручную вышита метка «А».

– Не будете любезны вызвать мне такси, сестра?

Она выполнила просьбу, не выказав при этом ни тени любезности. Оно верно – мало хорошего проводить ночи напролет в таком мрачном месте, ожидая, когда случившиеся в квартале драмы выплеснутся у дверей больницы.

Такси, словно по волшебству, подъехало уже минуты через три.

– Я вас подброшу, Пардон.

– Долго не задерживайтесь.

– Знаете, я еду с таким известием…

Мегрэ хорошо знал остров Сен-Луи: когда-то они с женой жили на площади Вогезов и часто по вечерам гуляли под руку по острову.

У ворот, выкрашенных в зеленый цвет, он позвонил. Вдоль тротуара стояли машины, почти все – самых шикарных марок. В воротах открылась маленькая дверца.

– Господина Батийля, пожалуйста, – сказал Мегрэ в маленькое окошко.

– Третий этаж, налево, – кратко ответил заспанный женский голос.

Комиссар вошел в лифт; вода, стекавшая с его пальто и брюк, образовала лужу у ног. Дом, как большинство зданий на острове, был перестроен заново. Стены были из белого камня, повсюду резные бронзовые торшеры. На мраморной лестничной площадке лежал соломенный коврик с большой красной буквой «Б».

Мегрэ нажал кнопку и где-то очень далеко услышал звонок; прошло довольно много времени, прежде чем бесшумно отворилась дверь. На него с любопытством смотрела молоденькая горничная в кокетливом форменном платье.

– Мне нужно поговорить с господином Батийлем.

– С отцом или сыном?

– С отцом.

– Господа еще не вернулись и не знаю, когда вернутся. – Увидев полицейский жетон, она осведомилась: – В чем дело?

– Комиссар Мегрэ, полиция.

– И вы пришли к хозяину в такое время? Он вас ждет?

– Нет.

– Это настолько срочно?

– Это важно.

– Но уже почти полночь. Хозяин с женой в театре.

– В таком случае они должны скоро вернуться.

– Если потом не пойдут ужинать с друзьями. Так часто бывает.

– Господин Батийль-младший ушел вместе с ними?

– Он никогда не ходит вместе с ними.

Мегрэ почувствовал, что горничная в затруднении. Она не знала, что с ним делать, а он, видимо, выглядит довольно жалко: вода течет с него в три ручья. Он заметил просторный холл, выстланный голубовато-зеленым ковром.

– Раз это вправду так срочно… – решилась она. – Давайте пальто и шляпу. – Потом с тревогой взглянула на его башмаки, но не осмелилась попросить его разуться. – Сюда, пожалуйста.

Повесив одежду в гардероб, она опять заколебалась, но так и не пригласила Мегрэ в большую гостиную, расположенную по левую руку.

– Не подождете ли здесь?

Он прекрасно ее понимал. Квартира была шикарная, по-женски изысканная. В гостиной белые кресла, на стенах Пикассо голубого периода, Ренуар и Мари Лорансен.

Молодая хорошенькая горничная явно недоумевала, оставить ей Мегрэ одного или наблюдать за ним: она не доверяла жетону, который он ей предъявил.

– Господин Батийль предприниматель?

– А вы его не знаете?

– Нет.

– Вы не знаете, что он владелец косметической фирмы «Милена»?

Что он знал о косметике? И что мог узнать о ней от госпожи Мегрэ, которая лишь иногда пользовалась пудрой?

– Сколько ему лет?

– Года сорок четыре, может, сорок пять. Он так молодо выглядит…

Она покраснела – наверное, чуть-чуть влюблена в хозяина.

– А его жена?

– Наклонитесь немного и увидите ее портрет над камином.

Голубое вечернее платье. Голубое и розовое, видимо, цвета этого дома, как и полотен Мари Лорансен.

– Кажется, лифт…

У горничной невольно вырвался вздох облегчения.

Она подбежала к двери и вполголоса заговорила с хозяевами. Молодая, элегантная и на вид беззаботная пара, вернувшаяся из театра домой, они издали бросали взгляды на незнакомца в намокших брюках и ботинках, который, пытаясь скрыть смущение, неловко поднялся со стула. Мужчина скинул серый плащ, под которым был смокинг; у его жены под леопардовым манто было вечернее серебристое платье. От Мегрэ их отделяло метров десять. Батийль быстро и энергично подошел первым, жена – за ним.

– Мне сказали, вы комиссар Мегрэ? – негромко осведомился он, нахмурив брови.

– Верно.

– Если не ошибаюсь, вы возглавляете отдел сыскной полиции?

Последовала короткая неловкая пауза, во время которой госпожа Батийль пыталась догадаться, в чем дело; она уже не была в том беззаботном настроении, как несколько мгновений назад, когда перешагнула порог.

– Странно! В такое время… Вы случайно не по поводу моего сына?

– Вы ждете неприятных известий?

– Вовсе нет. Но давайте не здесь. Пройдем в кабинет.

Кабинет был последним в ряду комнат, выходивших в гостиную. Впрочем, настоящий кабинет Батийля находился, видимо, в другом месте – в здании фирмы «Милена», мимо которого Мегрэ часто проезжал по авеню Матиньон. Стены кабинета были заставлены книжными шкафами из очень светлого дерева – лимонного или кленового. Светло-бежевые кожаные кресла, такой же бювар на письменном столе. Рядом – фото в серебряной рамке: госпожа Батийль и две детские головки – мальчик и девочка.

– Садитесь. Давно меня ждете?

– Всего минут десять.

– Не хотите ли выпить?

– Нет, благодарю.

Казалось, теперь уже мужчина оттягивает момент, когда ему придется выслушать комиссара.

– Вам не приходилось тревожиться за сына?

Батийль на секунду задумался.

– Нет. Он спокойный, сдержанный парень, может быть, даже слишком.

– Что вы думаете о его знакомствах?

– Практически он ни с кем не общается. В отличие от сестры, которой только восемнадцать: вот она легко завязывает знакомства. У него нет ни друзей, ни приятелей. С ним что-то стряслось?

– Да.

– Несчастный случай?

– Если это можно так назвать. Сегодня вечером на темной улице Попинкур на него напали.

– Он ранен?

– Да.

– Тяжело?

– Он мертв.

Мегрэ предпочел бы их не видеть, не присутствовать при этом жестоком ударе. Светская пара, полная уверенности и непринужденности, исчезла. Их одежда вдруг перестала быть творением знаменитых модельеров. Даже квартира потеряла свою элегантность и обаяние. Перед комиссаром сидели мужчина и женщина, раздавленные и все еще отказывающиеся поверить в подлинность того, что им сообщили.

– Вы уверены, что это мой…

– Антуан Батийль, не так ли? – спросил Мегрэ и протянул еще влажный бумажник.

– Да, бумажник его. – Мужчина машинально закурил. Руки у него дрожали. Губы тоже. – Как это произошло?

– Он вышел из маленького бара для завсегдатаев. Прошел под ливнем метров пятьдесят, и тут кто-то сзади нанес ему несколько ударов ножом.

Лицо женщины исказилось, словно ее ударили. Муж обнял ее за плечи, хотел что-то сказать, но не смог. Да и что говорить?

– Задержать удалось?.. – спросил он, лишь бы не молчать.

– Нет.

– Умер сразу?

– Как только привезли в больницу Сент-Антуан.

– Мы можем его увидеть?

– Советую ехать туда не сейчас, а дождаться завтрашнего утра.

– Мучился?

– Врач говорит, нет.

– Пойди ляг, Мартина. Или хотя бы подожди в спальне. – Осторожно, но твердо он вывел ее из комнаты. – Я сейчас вернусь, комиссар.

Батийль отсутствовал с четверть часа; когда он вернулся, лицо его было бледное, изможденное, взгляд – отсутствующий.

– Садитесь, прошу вас.

Он выглядел маленьким, худощавым. Казалось, Мегрэ угнетает его своим ростом и плотностью.

– Так и не хотите выпить? – Открыв небольшой бар, Батийль достал бутылку и два стакана. – Не стану скрывать: мне это сейчас необходимо. – Он приготовил себе виски и, наливая во второй стакан, спросил: – Вам содовой побольше? – после чего сразу продолжил: – Не понимаю. Не могу понять. Антуан ничего от меня не скрывал, да ему и нечего было скрывать. Он был… Больно говорить о нем в прошедшем времени, но придется привыкать. Он был студентом, изучал в Сорбонне литературу. Не входил ни в какие группировки, совершенно не интересовался политикой.

Опустив руки, он уставился на светло-коричневый ковер и проговорил, словно рассуждая вслух:

– Убили… Но за что? За что?

– Чтобы попробовать выяснить

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Мегрэ и убийца», автора Жоржа Сименона. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Зарубежные детективы», «Полицейские детективы». Произведение затрагивает такие темы, как «расследование убийств», «психологические детективы». Книга «Мегрэ и убийца» была написана в 1969 и издана в 2018 году. Приятного чтения!